На прошлой неделе в Москве прошел незамеченный общественностью XII Всеславянский Собор. Почему он оказался не замеченным — это другая тема, а сейчас я хочу поговорить о центральной идее, которую нес в себе этот форум. Всеславянский собор показал, что идея объединения славянских народов в эпоху глобализации, насаждения антихристианского мирового порядка, упадка и деградации Западной цивилизации, экспансии антлантизма на Восточную Европу назрела и крайне необходима. Идея панславизма, создание единого Славянского мира как цивилизации, противостоящей Западному миру, востребована как никогда.

Объединение славян, по мысли писателя Владимира Крупина, должно быть во Христе. Возрождение Славянского мира должно происходить на основе православия. К несчастью, западные славяне в основном исповедуют католицизм, а он, хоть и попран протестантской идеологией в бытовом и политическом аспекте жизни европейцев, все же остается консервативной, архаичной духовной основой западной цивилизации. Увы, но, к сожалению, приходится констатировать, что эти народы — поляки, чехи, словаки, почти потеряны для Славянского мира, их всосали культурные и духовые ценности мира европейского, и они от них вряд ли откажутся, добровольно соглашаясь погибнуть внутри очумевшего европейского дома. Так, политическое размежевание Польши и России в последние годы обострилось со стороны неистовой части поляков до яростной ненависти. Колебания происходят в Чехии и Словакии, что на политическом уровне видно в стычках чешских президента и правительства по русскому вопросу. Но, как уверял меня председатель Всеславянского комитета, первый заместитель председателя Всеславянского собора Зденек Опатршил, Чехия для Славянского мира не потеряна, там много православных, а молодежь, как не странно, с симпатией относится к России, за последнее время количество изучающих русский язык резко возросло. Но, тем не менее, полагаться на то, что западнославянские народы примкнут к Славянскому миру нельзя, они в лучшем случае могут на какое-то время быть, выражаясь дипломатической терминологией, в статусе ассоциированных членов. В худшем — Троянским конем англосаксов.

Славянский мир должен объединяться на сходных культурных и духовных ценностях. А их, прежде всего, несет православие. Значит, нужно сперва вести глубокую работу по объединению восточных и южных славян. Это народы бывших югославских стран и Болгария. Хорватия, хотя и католическая преимущественно страна, но близка этнически, по языку и духу русским. На основе православных ценностей к Славянскому, или в данном случае Православному, миру как ассоциированный член и политический союзник может примкнуть Греция, которая нам гораздо ближе, чем Польша. Должна быть выстроена ось Россия — Сербия, и на этот стержень должны нанизаться другие православные славянские народы. Даже спесивая к России Болгария никуда не денется, болгарский народ на самом деле хочет дружбы с русскими и сметет свое компрадорское правительство.

Панславизм должен стать внешней государственной идеологией России. Требуется немедля создать государственную программу по возрождению Славянского мира. В ней должны быть предусмотрены проекты пропаганды и просвещения славянских народов. С информационным продвижением панславянских идей в соответствующих странах. Нужно создание общеславянского телевидения наподобие Russia Today. Россией должна быть предусмотрена финансовая поддержка СМИ, общественных организацией и культурных учреждений этих стран, которые пропагандировали бы идеи Славянского мира. И ничего нет зазорного, если мы возьмет как образец то, как осуществляют эти программы США во многих странах, в числе которых и Россия. С американщиной нужно бороться ее же оружием.

Геополитической задачей России должно быть скорейшее восстановление влияния на Балканах, какое оно было в XIX веке с момента освобождения славян Александром II Освободителем и продолжено его сыном. Нужно жестко отбить политическую экспансию США на Балканах. Необходимо предотвратить вхождение в НАТО Боснии и Герцоговины, Македонии и Черногории. Похвально, что сейчас это Россией рассматривается как провокация, стало быть, мы этот процесс можем остановить. Если вхождение югославских стран в ЕС не предотвратить, то можно приостановить процесс их евроинтергации. Для этого нужно убедить их войти в Евразийский союз или создать какой-либо Панславянский экономический и политический союз, по типу ШОС. Вариантов множество, и можно все их попытаться реализовать в надежде, что какие-то заработают.
Всеславянский собор предлагает создать Всеславянский союз государств. И разработал его программные и уставные документы. Их разработки и идеи Кремль может взять за основу. Если эти люди, кажутся не очень авторитетными, то идеологическим центром можно сделать Изборский клуб.
Для того чтобы убедить и заинтересовать балканские страны в союзе с Россией, нужно задействовать финансовые мотиваторы и политические рычаги. Если в этнически и религиозно братских странах увидят, что Старший брат вновь забоится о них, народы, а затем и правительства к нему потянутся.

Но для этого их нужно разбудить от дурманящей сладкой мороки. Олег Розанов, ответственный секретарь Изборского клуба, выступая на Соборе сказал, что идея «золотого миллиарда» не подразумевает в его рядах славян, даже Польши. У идеологов и финансистов ЕС и США схожие с нацистами воззрения о расовой исключительности. Только вот физически они, к их сожалению, славян уничтожить не могут, но пустить по миру — в силах. Активно цитируемый циничный Збигнев Бжезинский говорил: мы Советский Союз уничтожили, теперь нужно уничтожить православие. Имеется в виду Славянский православный мир. И он успешно начал уничтожаться в Югославии в 90-х годах. Натовскими бомбежками, но в основном провоцируя братоубийственную войну. До конца ослабив бывшие югославские республики, их оттеснят на задворки Европы и будут дальше притеснять. Балканам сегодня требуется такое же духовное освобождение от Запада, какое произошло от Османского ига. И эти идеи нужно донести до братских народов. Когда сомневающимся в этих странах людям откроют глаза на, что США — это не защитник, а агрессор, когда они поймут, что ЕС воспринимает их страны, как колонии, тогда произойдет осознание трагедии, в которую их втянули коварные «партнеры» и будет создана почва к возвращению к истокам.

Ядром Славянского мира должна стать Святая Русь. Как признавались делегаты из Югославии (позвольте так называть эти искусственно разрозненные республики) на Соборе, на Балканах до сих пор говорят Россия-мать. И утверждение «Россия — третий Рим» там воспринимают гораздо серьезнее, чем у нас.

Идея объединения Славянского мира сегодня кажется утопией, несмотря на то, что она созрела. Балканские народы оторваны их правительствами, которые побаиваются США, от России. Но обстановка в мире меняется. Меняется предсказуемо и быстро. Так что идеи, которые сегодня кажутся недостижимыми и иллюзорными, завтра становятся реальными. Вспомните, кто в 1990 году мог поверить, что распадется Советский Союз. Или в 2013 году в то, что Украина станет чуть ли не злейшим врагом России. Вот для того, чтобы сломить эту пагубную для Славянского мира тенденцию, нужно запустить обратный процесс. Нужны геополитическая контратака на атлантизм и освобождение от него тех земель, на которые у России кровный интерес. Евромайдан и бандеровщина как государственная идея на Украине стала точкой предела, от которой все покатится вспять. Так исторически сложилось, что в глобальных войнах Россия всегда отступала, а затем освобождала не только свои территории, но и чужие народы. Так будет и на сей раз.

Наступает Конец времен, который близок, его приближение видно даже не духовным зрением, а воочию наблюдательными, аналитически мыслящими людьми. Необходимо скорейшее объединение славянских народов в единый славянский православный мир как этно-культурную цивилизацию, способную остановить развитие антихристианской антицивилизации Запада. И Владимир Путин должен принять этот исторический план и понять, что действовать нужно немедля и решительно. Нужно охранить хотя бы славянский православный люд, если не удается спасти западную цивилизацию. Для этого финансовых и политических сил у России хватит, нужна только решимость. Забрать под щит Святой Руси славянские православные страны в мировом значении также важно, как вернуть в Россию Крым перед лицом нависшей катастрофы.

Выступая на Соборе, духовник ополченцев отец Олег Трофимов вспомнил о фатимском пророчестве, об откровении Девы Марии перед португальскими девочками-пастушками — о необходимости обращения России и посвящении ее Богородице; о том, что через Россию мир будет дарован миру. Согласно трактованиям этого пророчества, после того как в России закончится духовная борьба и она вернется к Богу, от нее на мир распространится истинная вера на другие страны. И прежде это должно произойти со славянскими народами, которые Россия прикроет своим духовным щитом прежде других. Важно, чтобы в это искренне поверил Путин и начал последнюю и главную свою историческую миссию.

Петра Гулова Первая ее книга «Память моей бабушки», где рассказ ведется от имени трех монгольских женщинах разных поколений, была названа в Чехии книгой года и сразу же переведена на несколько языков. Петра Гулова представляла Чешскую Республику на международных книжных ярмарках в Лейпциге и в Париже. Ей 31 год, у нее маленький ребенок.

Мы встречаемся в кафе. Петра — тоненькая, голубоглазая, в каких-то чуть ли не пижамных цветастых штанишках, похожа на царевну-лягущку в процессе превращения — такой у нее жабий симпатичный рот. Петра скручивает себе папироску и заказывает в буфете теплый имбирный настой.

— Я знаю, что вы интересуетесь Россией, много раз там были, книжку написали о Сибири. Почему?

— Я люблю путешествовать в страны, где я могу договориться. Таких стран немного. Ч говорю по-русски, по-английски и по-монгольски.

— А как вы выучили русский?

— Русский я выучила еще во время коммунизма. Я ходила в языковую школу, а после революции 1989 года, когда большинство моих сверстников прекратило учить русский, я продолжала, потому что я полюбила русский язык.

— И какую последнюю книжку вы прочитали на русском?

— «Современное искусство Монголии». Еще я пробовала читать Виктора Пелевина на русском, попробовала, но не докончила. Сорокина «Очередь» читала тоже на русском, но его «День опричника» прочитала на чешском. У нас очень хороший перевод.

— А ваши книжки переведены на русский?

— К сожалению, нет. Мой агент из Голландии, у него больше контактов в Западной Европе, чем в Восточной. Но я мечтаю, что кто-то услышит этот разговор и позвонит.

— Все время говорят, что у вас отважные провоцирующие тексты. Как вы сама это видите? В чем заключается отвага вашей прозы?

— Отвага – это очень важно в литературе. Например, я хочу в каждой книге попробовать что-то новое, чего я еще не делала, каждую книгу писать как первую.

— В этом и заключается, по-вашему, храбрость писателя? В том, чтобы каждая книга отличалась от предыдущей?

«Трехкомнатная пластиковая квартира» — Например, пять моих первых книг были о других странах – о Монголии, о Сибири, Америке, не было ни одной про мою родную страну. Меня критиковали, говорили, она чешка, и никогда не пишет про Чехию. Я боялась, что чехи станут говорить, а вот это не так, а вот это неправильно. А если книжка из Монголии или России, то большинство людей там никогда не было и…

— И вот там можете понаписать, все, что угодно…

— Да, я могу сказать: «Вот, я лучше знаю, чем ты». Поэтому я говорила об отваге – для меня это был вызов, написать что-то о современном чешском обществе».

— И вы читали на фестивале отрывки из вашей книги. Вы говорили, что будете читать очень скандальные отрывки из очень скандальной книги…

— Я читала из моей четвертой книги, которая называется «Трехкомнатная пластиковая квартира». Это монолог проститутки, но она не скандальна тем, что проститутка говорит о сексе – таких книг уже много. Это ново тем, с какой точки зрения она комментирует общество, феминизм, сексуальные фантазии. Это очень откровенно, и тоже мне понадобилось время, чтобы решиться написать такую книгу.

— Я как раз читала эту книжку, вы там пытаетесь снять табу со слов, обозначающих женские гениталии, поскольку этимология этого слова возвышенная и древняя, вы пытаетесь это слово как-то очистить, да? И обелить. И вы считаете, что у вас это получилось?

Петра Гулова — Думаю, что да. Там много новых слов, которые я придумала. Мужские гениталии там, например, называются rašple, по-чешски это слово женского рода.

— Это рашпиль.

— Да, а женские гениталии там называются zandavák, это слово мужского рода и означает, место, куда что-то вкладывается. Ну, просто такая игра с языком…

— Вы хотели дискредитированным словам дать другое звучание?

— Да. Я называю по-другому эти органы, чтобы мы могли о них иначе и думать.

— Есть ли в чешском языке у вас любимые слова, которые и фонетически, и по смыслу просто вам приятно произносить?

— У нас очень красивые слова для маленьких вещей. Например, jablko это «яблоко». А маленькое яблоко может быть jablíčko, jabličíčko, jablíčenko. Это я люблю.

— А вот, кстати, мне тоже всегда казалось, что в чешском очень много уменьшительно-ласкательных вариантов для слов, и чехи этим активно пользуются. Человек в буфете никогда не скажет «кофе», он скажет kafíčko. Вы это чем объясняете?

— Я не знаю. Но, правда, когда я говорила с другими славянами, из России или Польши, они сказали, что для них чешская речь звучит как детская. Это, конечно, смешно, но я это люблю. Причем, и грубые слова чехии преобразуют эвфемистично — do hajzlu, например, (hajzl значит сортир или мудак) превращается в do háje — в поле. Что-то мне это мучительно напоминает детское : иди на ху.. тор бабочек ловить. Чехи же никогда не скажут do prdele, а скажут do prčic. Прчице – это деревня. Или – do prkénka dubového – посылают в дубовое полено. Так мир небольшой страны одомашнен и лингвистически. Мата – такового, как в русском, здесь нет в принципе. Самое интересное, что при помощи этого сюсюканья можно выразить такую глубокую иронию, которую никогда не ожидаешь от человека, который разговаривает по-детски. И это тоже часть – чешского национального характера.

— Мне бы хотелось знать… Если бы вам нужно было представить красоту чешского языка иностранцу – монголу или русскому, какой бы фразой вы воспользовались?

— Я могу сказать, может это будет интересно для иностранцев. Все чехи знают это слово – nejneobhospodařovávatelnější. Это самое длинное чешское слово.

— Это очень красиво.

— Это слово переводится как «нечто, что очень трудно охозяйствовать».

— Вы можете рассказать, как начиналась ваша писательская карьера? Помните ли вы тот момент, когда вы сказали себе: «Это выглядит как будущая книжка» и когда вы решили это отнести в издательство или…не знаю, как это было.

— Некоторое время я писала стихи, потому что я полюбила мужчину, который писал стихи. Я думала, что если я тоже буду писать, то это притянет его ко мне, но это гос не случилось. Любовь, конечно, так не работает. Я бросила писать стихи, и потом начала писать прозу. Это была в Монголии, там я год училась в Улан-Баторе, и у меня было много свободного времени. Я скучала по Чехии, я хотела себе придумать какую-то программу и сказала себе: «Попробуй писать. Каждый день по три страницы вот в этой тетрадке». Писала-писала всю зиму, а потом я вернулась в Прагу и стала переписывать это на компьютер. Во время этого переписывания я поняла, что это совсем неинтересно, бросила этот текст и написала новую вещь, которую и приняло издательство. Мой друг, известный чешский писатель Яхим Тополь, я отдала ему новую рукопись, он поддержал меня, сказал, что это хороший текст, и отправил в издательство. Если бы его не было, я, может быть, не решилась бы.

У Гуловой очень специфичный стиль с большим количеством авторских неологизмов. Нередко, переводчики возвращают ей рукопись с тем, чтобы язык был или сленговый, или литературный, потому что ее язык – это ни то, ни другое. По ее книге в Праге поставлена пьеса Виктории Чермаковой, а сейчас планируется еще и фильм.

Петра Гулова — Мою книгу о Монголии «Память моей бабушки» купила чешская продюсерская компания «Негатив», и сейчас они ищут режиссера, который бы сделал это кино. Уже готов сценарий на чешском и на английском.

— Кого бы вы хотели?

— Конечно, кого-то с Востока, потому что понять Монголию такому человеку будет проще – или из Польши, или из России, но конкретного имени я не знаю.

Это была беседа с известной чешской писательницей Петрой Гуловой.