«На миру». Картина Сергея Коровина (1893 год)

Община как форма самоуправления крестьян, живущих в одном селе, существовала в России с древних времён. Сами крестьяне называли такие объединения «обществом» или «миром», в Малороссии — «громадой». Эти неформальные объединения занимались управлением общими (мировыми) землями, распределением и перераспределением наделов между отдельными хозяйствами.

В рамках общины существовали две основные формы землевладения — общинное и подворное. Наиболее распространённым было общинное владение, при котором вся земля находилась в собственности самой общины. В 1905 году в европейской части России такое владение распространялось на 109,5 млн гектаров, с которых кормилось 9,2 млн крестьянских дворов. При подворном землевладении каждое крестьянское хозяйство получало выделенный участок раз и навсегда. Таких хозяйств было 2,8 млн, в их владении находилось 26 млн гектаров.

При общинном землевладении крестьяне на сходе периодически проводили передел (перераспределение) общей земли между хозяйствами, принимая в расчёт размер семей, их способность обрабатывать эту землю и уплачивать подати. Для каждого участка устанавливался размер тягла, то есть той доли денежных сборов, которую надлежало вносить в общую кассу общины. Учитывалось появление новых семей и исчезновение старых. Иногда сход мог ограничиться накидками и скидками — увеличить надел одного хозяйства за счёт уменьшения другого, не касаясь прочих земель. Как правило, земля отрезалась у вдов и стариков, уже не способных её обрабатывать, и передавалась крепким, увеличившимся семьям.

Для государства важной функцией общины был сбор налогов, основанный на принципе круговой поруки: члены общины как бы ручались друг за друга и несли коллективную ответственность за полное и своевременное поступление всех податей. Казна требовала уплаты налогов в целом с общины, а её члены сами решали, сколько должно выплатить то или иное хозяйство. Если какая-то семья оказывалась не состоянии заплатить сполна, недостачу должны были покрыть другие члены общины.

«Сбор недоимок». Картина Алексея Корзухина (1868 год)

Первые упоминания принципа круговой поруки в России встречаются в «Русской Правде». Он применялся при выплате штрафа жителями определённой местности, если там совершалось уголовное преступление — например, убийство. Со временем сферу применения круговой поруки ограничили сбором налогов. Так, в Московском государстве ответственность перед властями за недоимку несли сборщики податей или, например, воеводы, в ведении которых находились земли, где проживали неплательщики. Под страхом этой ответственности они могли при взыскании недоимок применять принципы круговой поруки к сёлам, где жили должники, хотя это ещё и не было подкреплено законом.

С конца XVIII века началось законодательное оформление ответственности крестьянской общины за долги своих членов. В 1797 году было принято правило, согласно которому недоимка, накопленная по долгам отдельного хозяйства, взыскивалась со всего общества в наказание за то, что «видя сотоварища своего в леность и нерадение впавшего, к трудам и исправлению своего долга не старалось его обратить».

К середине XIX века участие общины в сборе налогов оформилось окончательно. Специальные казённые палаты исчисляли общую сумму сборов (окладной лист) со всей общины с указанием разновидностей платежей (казённых, земских, мирских и т. д.). Они не занимались учётом изменений в численном составе общины и экономическом положении её членов, а также распределением платежей между крестьянскими хозяйствами. Это было функцией самой общины.

Раскладочный приговор (распределение сборов по крестьянским дворам) утверждался в начале года на сельском сходе при принятии решения о переделе земли, скидках и накидках. Развёрстка податей между домохозяйствами проводилась с учётом тягловой повинности, которая зависела от размера и качества земли на обрабатываемом наделе. Платежи уменьшали для погорельцев, семей, потерявших кормильца, дворов, переживших падёж скота. Таким образом, снижая размер повинностей или снимая их вовсе, община спасала ослабевшие хозяйства от разорения, давая им возможность восстановиться. Недоплаченные такими дворами суммы перераспределялись между остальными. В этих случаях доля платежа, приходившаяся на зажиточных домохозяев, превышала иногда 100 рублей.

Принцип круговой поруки в общине был выгоден государству и повышал собираемость налогов. С неисправного плательщика всё равно почти нечего было взять. Земельный надел принадлежал общине в целом и не мог быть изъят по долгам отдельного крестьянина. По закону, нельзя было забрать у крестьянской семьи её дом и имущество сельскохозяйственного назначения: единственную корову, производственный инвентарь, семена. Остальное же имущество обычно стоило не много.

Однако, по свидетельству современников, члены общины всячески старались избежать уплаты недоимки за другого, заставляя опустившегося домохозяина «продать последнюю рубаху». В законе от 16 мая 1811 года говорилось, что для предупреждения недоимок можно было по решению общины направлять упорных неплателыциков на работу в самом селении или отсылать в работный дом до уплаты недоимки. Более обширные полномочия в этой области были даны общине в «Положении о взимании денежных сборов», принятом 28 ноября 1833 года. Сход мог применить к неплательщикам следующие меры: 1) обратить доход с принадлежащего недоимщику недвижимого имущества на возмещение недоимки; 2) отправить недоимщика или кого-либо из членов его семейства работать на стороне — с обращением заработанных денег в общинную кассу; 3) вместо неисправного хозяина назначить старшим в доме другого члена той же семьи или опекуна; 4) продать принадлежащее недоимщику личное недвижимое имущество, за исключением выкупленной усадьбы; 5) продать ту часть движимого имущества и строений недоимщика, которая не является необходимой в его хозяйстве; 6) отобрать у недоимщика весь отведённый надел или его часть. К последним трём мерам община прибегала только в крайних случаях.

Иногда община следила за хозяйственной деятельностью своих ненадёжных членов, не допуская их до разорительных поступков и даже распоряжаясь их денежными средствами. Сход мог избирать особых лиц, чтобы оказывать нравственное влияние на крестьян, понуждения их к своевременной уплате податей. Крестьянин села Млечи Трубчевского уезда Орловской губернии Николай Иванович Сеченов жаловался в Сенат на решение мира, который отобрал его надел. Проверка показала, что Сеченов имел за 17 лет недоимку в размере 51 рубля, которую погасила община. Поэтому 20 января 1885 года сход постановил забрать наделы у Сеченова и передать их Тимофею Соловьёву, исправному и благонадёжному плательщику. По результатам дознания волостной старшина сообщал: «Николай Сеченов ничего не платил, хозяйства никакого не имеет, вообще, человек неблагонадёжный, сидел в тюрьме за воровство, был наказан волостным судом за неуплату податей розгами, а землю домогается, чтобы продать её другим».

После 1903 года даже такие случаи стали редкостью, поскольку круговая порука была отменена в 46 губерниях европейской части России, а в 1905 году — повсеместно. Обложение крестьян налогами стало индивидуальным и производилось уже без участия общин.

Выводы (исторический и финансовый)

Традиционная задача общины — управление общими землями. В глазах государства основной функцией общины были сбор и уплата налогов в казну

Крестьянское хозяйство, которое было способно уплачивать налоги, но уклонялось от этой обязанности, сурово наказывалось. Хозяйство, которое своевременно уплачивало налоги, поощрялось

Круговая порука иногда спасала крестьянское хозяйство от разорения, а иногда приводила к изгнанию крестьян из общины

Политика царизма до Указа 9 ноября 1906 г. была направлена на сохранение общины как формы крестьянского самоуправления, обеспечивавшую административно-полицейский контроль (через земских начальников) за крестьянством, и как фискальной единицы, облегчавшей взимание налогов и сборов, поскольку входившие в общину крестьянские дворы были связаны круговой порукой.

С отменой круговой поруки община перестала быть фискальной единицей. А закон от 5 октября 1906 г., расширивший для крестьян свободу передвижения и поступления на службу и учебу, ограничил административно-полицейский контроль со стороны земских начальников. Отмена выкупных платежей превратила крестьян в собственников надельной земли, но на общинном или подворном праве, т.е. юридическими собственниками земли были или крестьянские общины (при общинном землепользовании), или крестьянские дворы (при подворном землепользовании), т.е. коллективные собственники. Исключение составляли Прибалтика, Привислинский и Западный края, где господствовала частная единоличная собственность на землю домохозяев — глав крестьянских дворов. Кое-где частная собственность на крестьянские земли, как исключение, имела место и в других регионах.

Круговая порука — в гражданско-правовом смысле вид корреального обязательства (см.) в его римской форме, единственный, как кажется, в современном праве остаток этой формы. Обязываясь каждый за всех и все за одного, участники К. поруки связаны и во всех последствиях долга. Освободительные акты, не имеющие значения способов материального удовлетворения кредитора, если они допущены по отношению к одному должнику, действуют здесь и для всех: цель К. поруки в том и состоит, чтобы поставить перед кредитором, вместо отдельных лиц, целую общину, как такую. Поэтому участниками К. поруки могут быть не члены любого союза, а лишь члены определенной территориальной единицы. Ответственность членов других союзов (товариществ) — всегда ответственность солидарная в современном смысле этого юридического понятия (см. Корреальное обязательство). Неправильно сближение К. поруки с простым поручительством (Гордон) и применение к нему правил о постепенности взыскания (beneficium excussionis): цель К. поруки, как и всякого солидарного обязательства — гарантировать своевременное и немедленное исполнение обязательства. Она, поэтому, всего ближе к поручительству на срок, а последнее ничем, по существу, от солидарного обязательства в современном русском праве не отличается (кассационное решение 69/1186). Неправильна, следовательно, и попытка установить различие между К. порукой и солидарным обязательством вообще, в форме корреалитета или чистого солидаритета. См. Гордон, «Ст. 1548 т. X. ч. I-й и вопрос о К. поруке и солидарности в обязательствах» («Журнал Министерства Юстиции», т. 35, 1868).

В. Н.

Круговая порука в Pocсии. На первоначальных ступенях общественной жизни правовыми субъектами являются не отдельные личности, а роды. За действия лица отвечает род, и если ответственность переносится на личность, то потому только, что последняя рассматривается как представитель рода. Формула К. поруки: все за одного и один за всех — ведет, таким образом, свое происхождение от времен родового быта. Хотя превращение родового союза в общинно-территориальный, а затем в государственный, и связано с постепенным выделением личности, как правового субъекта, тем не менее учреждение К. поруки не теряет совершенно своего значения и поддерживается или вводится вновь, частью вследствие сознания выгод его для лиц, составляющих общество, частью в силу государственных соображений об удобстве возложения исполнения известных задач на ответственность территориальных союзов. Первые указания на существование К. поруки в России встречаются в «Русской Правде» (некоторые ученые видят намек на существование этого института еще в договоре Олега с греками). К. порука, в пределах определенной территориальной единицы (верви), применялась к платежу пени (виры, продажи) за содеянное в округе преступление, когда преступник оставался неизвестен или когда убийство совершено было не с целью грабежа, а в ссоре, из мести и т. п. В XV—XVI вв. учреждение К. поруки нашло применение в устройстве губных округов, на жителей которых возложена была обязанность предупреждения и искоренения преступлений, с ответственностью, денежной и уголовной, за ненадлежащее выполнение этой обязанности. Начало К. поруки применялось в московском государстве и в некоторых других случаях. Так, недобор таможенного и кабацкого доходов иногда взыскивался с посадских и уездных людей, выбравших в целовальники виновников недобора; убытки, причиненные казне подрядчиком, взыскивались иногда с того посада, к которому он принадлежал; набирая из вольных людей отряды стрельцов, правительство возлагало на них ответственность по К. поруке за надлежащее исполнение каждым его обязанностей и за материальный ущерб казне в случае бегства со службы, и т. п. С течением времени сфера правительственного применения института К. поруки сокращается, а в конце концов она остается только в области фиска. Жители данной территориальной единицы искони обязаны были уплачивать определенную сумму податей. В интересах казны и самих плательщиков, раскладка сбора между домохозяевами предоставлена была населению. В тех же видах и собирание податей возложено было на выбранных плательщиками лиц. Отсюда некоторые ученые выводят заключение, что в моск. государстве на обществе плательщиков лежала ответственность за безнедоимочное поступление податей. Несомненно, во всяком случае, что ответственность перед правительством за недоимку в московской и императ. Руси несли сборщики податей, воеводы и другие лица, в ведении которых состояли крестьяне данного разряда. Под страхом этой ответственности (имущественной и личной), названные лица могли, при взыскании недоимок, применять, в большей или меньшей мере, начало ответственности одних плательщиков за других, даже в том случае, когда К. порука не была санкционирована законом. Правительство XVIII в., больше и больше развивая бюрократические порядки и отказываясь от применения начала К. поруки в различных отраслях государственного дела, утратило, по-видимому, всякое понятие о К. ответственности плательщиков податей, как одном из принципов организации податного дела в прежние времена. Это усматривается из того обстоятельства, что, будучи наконец вынуждено самой жизнью обратиться к К. поруке, как к средству обеспечения исправного поступления податей, правительство ввело ее не сразу, применяло ее сначала как меру крайнюю и давало этому применению различную мотивировку. Так, указом 15 января 1739 г. недоимку по сбору податей с купечества и государственных крестьян повелено этим сословиям разложить между собой «по званию их торгов и пожитков и владению земель», а взыскание недоимки, лежащей на крестьянах дворцовых, заводских, монастырских и т. п., обратить на самих крестьян лишь в случае, если ее нельзя пополнить из имущества вотчинных управителей, приказчиков и т. п. С учреждением, в 1797 г., департамента уделов и образованием разряда удельных крестьян, принято было за правило, что в случае накопления недоимки по причине лености и нерадения поселян, виновные предаются суду, а недоимка взыскивается с общества, в наказание за то, что «видя сотоварища своего в леность и нерадение впавшего, к трудам и исправлению своего долга не старалось его обратить». Обязанность общества отвечать за исправный взнос податей, как общее правило, установлена манифестом 16 мая 1811 г., дополненным указом 1828 г.; но при этом не было указано определенных мер взыскания, подлежащих применению к целому селению. С новым разделением в 1833 г. селений казен. крестьян на общества, было подтверждено и обязательство последних отвечать за исправный взнос податей, с добавлением, что если недоимка общества возрастет до годового оклада, то ответственность переносится на всю волость. Этим добавлением правительство ясно показало, что не считает К. поруку состоящей в связи с поземельными отношениями членов общества. Хотя с учреждением министерства государственных имуществ ответственность волости за недоимку сельских обществ была уничтожена, тем не менее К. порука не была приведена в связь с поземельным владением. Лишь в 1869 г. К. ответственность по сбору казенных податей, при общинном владении землей, была ограничена пределами поземельной единицы. В действующем законодательстве К. ответственность крестьян определяется ст. 187 общ. полож. о кр. и примеч. к ней. Каждое сельское общество, как при общинном, так и при участковом или подворном (наследственном) пользовании землей, отвечает К. порукой за каждого из своих членов в исправном отбывании казенных, земских и мирских повинностей. Сельским обществам, находящимся в пределах одной волости, предоставляется, для облегчения К. ручательства, соединяться между собой, по общему их о том мирскому приговору. Крестьяне, имеющие все угодья своего надела в отдельном владении, не могут быть привлекаемы к К. ответственности в исправном отбывании государственных податей и повинностей за других крестьян, хотя бы и состоящих в том же обществе или селении, но не участвующих в означенном владении. Если в селении или части селения, имеющих отдельное владение землей и получающих на этом основании отдельный окладной лист, числится менее 40 ревизских душ, состоящих в окладе, то подати и повинности взыскиваются с крестьян без К. поруки. Возлагая на общества ответственность за исправное отбывание их членами податей и повинностей, правительство первоначально не указывало средств, к каким могли бы прибегать сельские сходы для понуждения отдельных плательщиков ко взносу следуемых с них сборов. В законе 16 мая 1811 г. волостным головам, выборным и старостам, для предупреждения недоимок, дано право употреблять, по мирскому приговору, упорных неплателыциков на работу в самом селении или отсылать их в рабочий дом, до уплаты недоимки, с отпуском домой для сельских работ на время с 1 апреля по ноябрь месяц. Те же меры могли быть принимаемы и по отношению к старостам и выборным, признанным виновными в нерадении. Продажа движимости, «яко для крестьян разорительная и для верности податей бесполезная», запрещена. Гораздо более обширные полномочия даны обществу в «Положении о взимании денежных сборов» 28 ноября 1833 г.; преподанные этим Положением правила, с некоторыми изменениями и дополнениями, вошли в действующее законодательство. На основании Положения 19 февраля 1861 г., взимание с крестьян податей и других казенных, земских и мирских сборов лежит на обязанности выборных лиц — сельских старост и сборщиков, состоящих под наблюдением волостного старшины. Лица эти не имеют права прибегать к каким-либо понудительным мерам взыскания, за исключением кратковременного ареста и небольшого штрафа (ст. 64 и 86 общ. полож.). Более серьезные меры взыскания могут применять к неисправным плательщикам только сельские общества, а именно: 1) обращение на возмещение недоимки дохода с принадлежащего недоимщику недвижимого имущества; 2) отдача недоимщика или кого-либо из членов его семейства в посторонние заработки, с обращением заработанных денег в мирскую кассу; 3) определение к недоимщику опекуна или назначение старшим в доме, вместо неисправного хозяина, другого члена той же семьи; 4) продажа принадлежащего недоимщику лично недвижимого имущества, за исключением выкупленной усадьбы; 5) продажа той части движимого имущества и строений недоимщика, которая не составляет необходимости в его хозяйстве; 6) отобрание у недоимщика всего отведенного ему полевого надела или части оного. К мерам, указанным в пп. 4, 5 и 6, общество должно обращаться лишь в крайних случаях, когда остальные меры взыскания окажутся недостаточными (ст. 188 общ. положения). Если, несмотря на все принятия меры, недоимка, лежащая на крестьянине, не будет пополнена к 1 октября, то она раскладывается сельским сходом на прочих крестьян того же общества и должна быть очищена к 15 января следующего года (ст. 189 общ. полож.). В случае неисправности всего сельского общества, оно понуждается к уплате недоимок через местную полицию (ст. 190); а при безуспешности мер понуждения, недоимка пополняется полицией посредством продажи крестьянского движимого имущества (ст. 191). На практике порядок взыскания податей вообще и применение К. поруки в частности идут путем, значительно отклоняющимся от указанного в законе. Так, меры понуждения плательщиков, предоставленные законом обществу, сплошь и рядом, особенно в местностях с подворным владением землей, применяются сельским и волостным начальством и даже полицией. Когда к ним прибегает общество (обыкновенно — под сильным давлением со стороны полиции), то в большинстве случаев оно ограничивается мерами, указанными законом как крайние: продажей движимого имущества недоимщика или временным отобранием у него надела, для сдачи в аренду на пополнение недоимки, минуя средства, указанные в пп. 1—3 ст. 188 общ. пол., как неприложимые в крестьянском быту. Очень редко применяется и статья закона относительно раскладки между всеми членами общества недоимки, неуплаченной к определенному времени отдельными крестьянами. Такая дополнительная раскладка производится далеко не везде, и если применяется, то не как обычная мера, а спорадически, по требованию полиции, вдруг взявшейся энергически за взыскание запущенных недоимок; в этих случаях доля платежа, упадающая на зажиточных домохозяев, доходит иногда до 100 р. и больше. Так же редко наблюдается и мера продажи за недоимки движимого имущества всех членов сельского общества; может быть в большей половине уездов Европейской России эта мера за последние 6 лет не применялась совсем или применялась в крайне ограниченных размерах; в остальных уездах, по сведениям податных инспекторов, за указанный период времени продано имущества крестьян за недоимки всего общества на несколько сот или тысяч рублей в каждом, и в очень немногих уездах — на сумму от 10 до 20 тыс. рублей. Поэтому, разорительное влияние продажи крестьянского имущества за недоимки, по закону о К. поруке, распространяется не на крупные районы, а на отдельные общества. Описи крестьянского имущества совершаются неизмеримо чаще, нежели продажи; в большинстве уездов число продаж составляет не более 10- 1 5 % числа описей. В одной губернии или даже в одном уезде какой-либо губернии полиция прибегает к описям в несколько раз чаще, нежели в другой губернии или другом уезде. Встречаются и такие уезды, где на сотню описей не приходится и одной продажи. Эти факты приводят к заключению, что к описи крестьянского имущества полиция весьма часто прибегает не в виде подготовки к продаже, а единственно с целью устрашения; как только напуганное население внесет часть состоящей на нем недоимки, дело не получает дальнейшего движения. Есть, однако, и такие местности, где число продаж крестьянского имущества мало отличается от числа описей его. Самая опись, если за ней и не следует продажа, не всегда проходит бесследно для хозяйственного положения населения, так как, под угрозой продажи имущества, недоимщики готовы прибегнуть к самым разорительным способам приобретения средств для уплаты части недоимки (займам из ростовщических процентов, преждевременной продаже продуктов сельского хозяйства, запродаже своего труда, сдаче в аренду земли и т. п.). Общества, из опасения К. ответственности, склонны побуждать крестьян к таким сделкам, а в крайнем случае сами отбирают у них землю. За исключением последнего способа очищения недоимки, предпринимаемого обществом из опасения ответственности по К. поруке, остальные средства, к которым прибегают недоимщики для получения денег на уплату податей, нельзя считать порождением закона о круговой поруке, так как продажа движимости недоимщиков (а также и отобрание у них земли для сдачи в аренду) допускается законом и по отношению к плательщикам, не связанным К. ответственностью. Хотя принцип К. поруки применяется весьма редко в форме, указанной в законе, тем не менее он составляет неотделимую часть всей земельно-податной общинной жизни, тесно сплетаясь с мотивами хозяйственного характера и получая применение не только в податном деле, но и в предприятиях чисто хозяйственных. Он служит одной из причин существующего в крестьянских обществах стремления сообразовать налагаемую ими на своих членов долю платежей, — независимо от свойства и происхождения последних, — с их хозяйственной состоятельностью; а так как крестьяне имеют тенденцию все платежи связывать с землей, то в местностях с малой доходностью хозяйства применяются системы разверстки общинной земли (а следовательно и податей), основывающиеся на рабочей силе домохозяев, как важнейшем источнике дохода для людей, живущих трудами своих рук. При этом, в качестве вспомогательных условий, принимаются иногда во внимание посторонние заработки семьи, ее хозяйственный инвентарь и т. п. Для того чтобы, не прибегая часто к общим переделам земли, можно было приспособлять податную тягость, лежащую на отдельных плательщиках, к их постоянно изменяющейся платежной способности, община нечерноземных местностей выработала систему частных переделов, так наз. свалки-навалки душ (земли и податей) — систему, путем которой легко достигается перекладка земли и податей с одной семьи, в хозяйственном отношении ослабевшей, на другую, более состоятельную. При раскладке текущего оклада сборов общества иногда освобождают от всех или части платежей наиболее бедных или подвергшихся несчастным случайностям своих членов, а также берут на себя часть старых, преимущественно безнадежных, недоимок. Местами общества следят за хозяйственной деятельностью ненадежных своих членов, не допускают их до разорительных поступков, не дозволяют выдавать им на руки страховой премии, а распоряжаются, чтобы из нее было уплачено за лес для постройки или за работу по стройке избы и т. п. Иногда общества избирают особых лиц, чтобы оказывать нравственное влияние на крестьян в смысле понуждения их к своевременной уплате податей. При затруднительности для бедных крестьян своевременно очистить лежащие на них платежи, общества очень часто покрывают следующую с таких крестьян подать позаимствованиями из мирских сумм, из доходов от оброчных статей, или прибегают к общественным займам денег, обыкновенно на невыгодных условиях, иногда с обязательством уплаты капитала или процентов трудом, продуктами сельского хозяйства или отдачей кредитору в пользование общинной земли. Позаимствования из мирских капиталов обыкновенно зачисляются долгом на недоимщиках, но значительная часть этих долгов не возвращается назад.

Литература. Лаппо-Данилевский, «Организация прямого обложения в Московском государстве»; С. Капустин, «Древнее русское поручительство»; Новиков, «О поручительстве по русскому праву»; Иван Собестианский, «К. порука у славян по древним памятникам их законодательства»; «Русская Беседа» (1860, № 2) — ст. «О К. поруке» Беляева; «Труды комиссии Высочайше учрежденной для пересмотра системы податей и сборов», Т. I — «Историко-статистические сведения о подушных податях», И. П. Руковского; «К. порука в суждениях редакционных комиссий главного комитета» (записка вице-директора департамента окладных сборов, Н. К. Бржеского); «Свод отзывов управляющих казенными палатами» (записка); «Существующий порядок взимания окладных сборов с крестьян по сведениям, доставленным податными инспекторами за 1887—93 гг.»; «Северный Вестник», 1886, № 7 и 8, ст. Щепотьева; «Северный Вестник», 1886, № 11, ст. Щербины; «Русская Мысль», 1886, № 10, ст. Личкова; «Русские Ведомости», 1886, № 101, ст. Якушкина; «Вестник Европы», 1893, № 11, ст. Веретенникова; «Экономический журнал», 1893, № 4, ст. Максимова.

В. В.

ДополнениеПравить

Круговая порука. — Положением 23 июня 1899 г. о порядке взимания окладных сборов (государственных и земских) с надельных земель сельских обществ в 46 губерниях Европейской России значительно ограничено применение К. поруки (см.). Законом 12 марта 1903 г. совершенно отменена К. порука в тех губерниях, где введено положение 1899 г., с одновременным освобождением сельских обществ от К. ручательства по взносу мирских сборов и платы за пользование в заведениях общественного призрения неимущих членов этих обществ (см. Сельское общество). Временными правилами 12 июня 1900 г. отменена К. порука при взимании продовольственных сборов с сельских обывателей в 46 губерниях Европейской России (см.).

ПримечанияПравить

1. Приблизительно теми же средствами понуждения неисправных плательщиков были вооружены и общества мещан.