Кто первым принял крещение?

КРЕЩЕНИЕ ГОСПОДНЕ — один из главных христианских праздников, установленный в воспоминание крещения Иисуса Христа пророком Иоанном Крестителем.

В во­дах реки Иор­дан. В пра­во­слав­ной тра­ди­ции от­но­сит­ся к чис­лу дву­на­де­ся­тых празд­ни­ков; от­ме­ча­ет­ся 6(19) ян­ва­ря.

Со­глас­но Еван­ге­ли­ям (Мф. 3; Мк. 1:4-11; Лк. 3:2-18, 21-22; Ин. 1:19-34), Ио­анн Кре­сти­тель про­по­ве­до­вал сре­ди из­ра­иль­ско­го на­ро­да не­об­хо­ди­мость по­кая­ния для про­ще­ния гре­хов пе­ред встре­чей гря­ду­ще­го Мес­сии и вхо­ж­де­ни­ем в Его цар­ст­во и со­вер­шал над уве­ро­вав­ши­ми об­ряд омо­ве­ния (греческое βάπτισμα, в славянском пе­ре­во­де — кре­ще­ние). При­ход к Ио­ан­ну в Ви­фа­ва­ру при Иор­да­не Ии­су­са, же­лав­ше­го кре­стить­ся, как все, вы­звал в про­ро­ке смя­те­ние, по­сколь­ку Ии­сус и был ожи­дае­мым Мес­си­ей (греч. Χριστός – Хри­стос). Таким образом, Ии­сус впер­вые явил здесь Се­бя как Мес­сия. Здесь же Он впер­вые явил Се­бя и Сы­ном Бо­жи­им, Вто­рым Ли­цом Пре­свя­той Трои­цы: при Его кре­ще­нии с не­бес раз­дал­ся глас От­ца: «Сей есть Сын Мой воз­люб­лен­ный, в Ко­то­ром Мое бла­го­во­ле­ние». Не имея в Се­бе гре­ха, Бо­го­че­ло­век Иисус Хри­стос не имел ну­ж­ды в по­кая­нии и омо­ве­нии, но на не­до­уме­ние Ио­ан­на Он от­ве­тил ука­за­ни­ем «ис­пол­нить вся­кую прав­ду». При­няв от Ио­ан­на кре­ще­ние, Хри­стос тем са­мым вы­ра­зил ­сми­рение, а так­же Своё еди­не­ние с людь­ми, гре­хи ко­то­рых брал на Се­бя. Кро­ме то­го, сой­дя в Иор­дан, Он ос­вя­тил Со­бой ес­те­ст­во во­ды и по­ло­жил ос­но­ва­ние хри­сти­ан­ско­го та­ин­ст­ва кре­ще­ния. В кре­ще­нии Хри­ста со­вер­ши­лось яв­ле­ние Трие­ди­но­го Бо­га: кре­ще­ние Сы­на, глас От­ца, со­ше­ст­вие Свя­то­го Ду­ха в ви­де го­лу­бя. По­это­му Крещение Господне ина­че на­зы­ва­ет­ся Бо­го­явле­ни­ем. С это­го со­бы­тия на­чал­ся пе­ри­од об­ще­ст­вен­но­го слу­же­ния Ии­су­са Хри­ста.

Цер­ков­ный празд­ник Крещения Господня вос­хо­дит к древ­не­му вос­точ­но­хри­сти­ан­ско­му, ве­ро­ят­но алек­сан­д­рий­ско­го про­ис­хо­ж­де­ния (впер­вые упо­ми­на­ет­ся Кли­мен­том Алек­сан­д­рий­ским), празд­ни­ку Епи­фа­нии (греч. ἑπιφάνεια — чу­дес­ное яв­ле­ние, про­яв­ле­ние Бо­же­ст­вен­ной си­лы), или Тео­фа­нии (греч. Θεοφάνια — Бого­яв­ле­ние). Тео­фа­ния ста­ла пер­вым боль­шим хри­сти­ан­ским тор­же­ст­вом, имею­щим фик­си­рованную ка­лен­дар­ную да­ту — 6 ян­варя. Пер­во­на­чаль­но Тео­фа­ния вклю­ча­ла в се­бя и празд­но­ва­ние Ро­ж­де­ст­ва Хри­сто­ва, по­это­му её бо­го­слов­ский смысл со­дер­жал боль­ше от­тен­ков, не­же­ли смысл празд­ни­ка К.Г. Тео­фа­ния — это и во­пло­ще­ние Ии­су­са Хри­ста от Святого Ду­ха и Де­вы Ма­рии, и Его ро­ж­де­ние в Виф­лее­ме, и Его кре­ще­ние от Ио­ан­на в Иор­да­не (яв­ление Се­бя Мес­си­ей и Сы­ном Бо­жи­им), и со­вер­шён­ное Им пер­вое чу­до в Ка­не Га­ли­лей­ской, явив­шее Его Бо­же­ст­вен­ную си­лу. По­сле при­ня­тия хри­сти­ан­ским Вос­то­ком в IV-V веках празд­ни­ка Ро­ж­де­ст­ва Хри­сто­ва смысл празд­ни­ка Бо­го­яв­ле­ния сосре­до­то­чил­ся на кре­ще­нии Ии­су­са Хри­ста в Иор­да­не. При этом в бо­гослу­жеб­ном ус­та­ве со­хра­ни­лась связь Крещения Господня с Ро­ж­де­ст­вом: оба празд­ни­ка име­ют пред­празд­нич­ные со­чель­ни­ки, а празд­нич­ная ли­тур­гия со­вер­ша­ет­ся по чи­ну святителя Ва­си­лия Ве­ли­ко­го. Не­ко­то­рые церк­ви, например Ар­мян­ская апо­столь­ская цер­ковь, со­хра­ни­ли тра­ди­цию од­но­вре­мен­но­го празд­но­ва­ния Крещения Господня и Ро­ж­де­ства: в ка­лен­да­рях этих церк­вей нет от­дель­но­го празд­ни­ка Ро­ж­де­ст­ва Хри­сто­ва.

Осо­бен­но­стью пра­во­слав­но­го бо­го­слу­же­ния Крещения Господня яв­ля­ет­ся ос­вя­ще­ние во­ды, со­вер­шае­мое как в хра­мах, так и на от­кры­тых во­до­ёмах. Вы­ход для ос­вя­ще­ния во­ды на­зы­ва­ет­ся «хо­ж­де­ни­ем на Иор­дан». В современной прак­ти­ке во­да ос­вя­ща­ет­ся два­ж­ды: на­ка­ну­не празд­ни­ка, в кре­щен­ский со­чель­ник, и соб­ст­вен­но в день празд­ни­ка, по­сле ли­тур­гии (ве­ли­кое во­до­ос­вя­ще­ние). Тра­ди­ция ос­вя­ще­ния во­ды на­ка­ну­не празд­ни­ка, воз­мож­но, вос­хо­дит к древ­ней прак­ти­ке кре­ще­ния в сам день Бо­го­яв­ле­ния го­то­вив­ших­ся при­нять это та­ин­ст­во — ог­ла­шен­ных. Тра­ди­ция ве­ли­ко­го во­до­ос­вя­ще­ния свя­за­на с обы­чаем па­ле­стин­ских хри­сти­ан ше­ст­во­вать в день Бо­го­яв­ле­ния на Иор­дан к по­читае­мо­му мес­ту кре­ще­ния Спа­си­те­ля. Пе­ред кре­щен­ским со­чель­ни­ком за­вер­ша­ют­ся т. н. Свя­тые дни празд­но­ва­ния Ро­ж­де­ст­ва Хри­сто­ва (смотри Свят­ки).

В ка­то­лической тра­ди­ции празд­ник Бо­гояв­ле­ния Гос­по­да (6 янвпря) со­хра­ня­ет древ­нюю те­му яв­ле­ния Хри­ста и про­све­ще­ния языч­ни­ков. Су­ще­ст­ву­ет обы­чай ос­вя­ще­ния ла­да­на и ме­ла, ко­то­рым свя­щен­ник пи­шет на две­рях до­мов на­чаль­ные бу­к­вы апок­ри­фи­че­ских имён еван­гель­ских вол­хвов — Кас­па­ра, Мель­хио­ра, Баль­та­за­ра. В XX веке в Рим­ско-ка­то­лической церк­ви ус­та­нов­лен так­же празд­ник Кре­ще­ния Гос­по­да (в 1-е вос­кре­се­нье по­сле 6 января), по со­дер­жа­нию ана­ло­гич­ный пра­во­слав­но­му. Под влия­ни­ем бо­го­слу­же­ния ка­то­лических церк­вей вос­точ­но­го об­ря­да ус­та­нов­лен (не по­все­ме­ст­но) обы­чай ос­вя­ще­ния во­ды.

Ико­но­гра­фия.

Наи­бо­лее ран­ние изо­бра­же­ния Крещения Господня (Хри­стос в ви­де юно­ши) встре­ча­ют­ся в римских ка­та­ком­бах (Лю­ци­ны, II век; Кал­ли­ста, около 230 года), ам­пу­лах Мон­цы, сар­ко­фа­гах IV-VI веков, на пла­кет­ке с тро­на ар­хи­епископа Мак­си­миа­на (Ра­вен­на). В мо­заи­ке Бап­ти­сте­рия пра­во­слав­ных в Ра­вен­не (V век) Хри­стос пред­став­лен уже в зре­лом воз­рас­те, а впи­сан­ную в круг ком­по­зи­цию Крещения Господня ок­ру­жа­ют 12 ан­ге­лов. Ико­но­гра­фическая схе­ма ус­та­нав­ли­ва­ет­ся к X веке. Ии­сус Хри­стос изо­бра­жа­ет­ся обыч­но фрон­таль­но (позд­нее в лёг­ком раз­во­ро­те, ино­гда со скре­щён­ны­ми но­га­ми — мо­заи­ки со­бо­ра в Мон­реа­ле, XII век), в зре­лом воз­рас­те, с длин­ны­ми во­ло­са­ми и бо­ро­дой, об­на­жён­ный (с XII-XIII века и пре­поя­сан­ный), по­сре­ди реки Иор­дан, по по­яс или поч­ти по шею в во­де (на ми­ниа­тю­ре Хлу­дов­ской Псал­ти­ри IX века). К си­рий­ской груп­пе па­мят­ни­ков с Хри­стом, при­кры­ваю­щим­ся ру­ка­ми, от­но­сят­ся: фраг­мент трип­ти­ха начала VII века (ГМИИ), рас­пис­ная крыш­ка ре­ли­к­ва­рия с 5 еван­гель­ски­ми сце­на­ми (VI-VII века, Ва­ти­кан­ские му­зеи), Копт­ское Тет­ра­еван­ге­лие (1179-1180 годы, Национальная библиотека, Па­риж), фре­ски Кап­па­до­кии. Ио­анн Кре­сти­тель обыч­но по­ме­ща­ет­ся на пра­вом от Хри­ста бе­ре­гу Иор­да­на, он воз­ла­га­ет пра­вую ру­ку на го­ло­ву Ии­су­са; свер­ху обыч­но изо­бра­жён сег­мент не­ба (ино­гда часть кру­га как сим­вол от­кры­ваю­щих­ся не­бес) с бла­го­слав­ляю­щей дес­ни­цей, лу­чом и па­ря­щим бе­лым го­лу­бем (сим­вол Святого Ду­ха). С VI-VII веков на про­ти­во­по­лож­ном от Ио­ан­на Пред­те­чи бе­ре­гу изо­бра­жа­лись ан­ге­лы. В па­мят­ни­ках ран­не­хри­сти­ан­ско­го искусства их обыч­но два (один со­зер­ца­ет Святого Ду­ха, ни­схо­дя­ще­го с не­ба, и при­слу­ши­ва­ет­ся к го­ло­су Бо­га От­ца, дру­гой с бла­го­го­ве­ни­ем смот­рит на Хри­ста; в ка­та­ком­бах Пон­тиа­на ан­гел один). В ми­ниа­тю­ре из «Слов» Гри­го­рия Богослова (3-я четверть XI века, ГИМ) два ан­ге­ла сле­та­ют к Хри­сту с не­бес. На­чи­ная с XI-XII веков ко­ли­че­ст­во ан­ге­лов на изо­бра­же­ни­ях Крещения Господня уве­ли­чи­ва­ет­ся: ча­ще все­го три ан­ге­ла (один с по­лот­ни­щем, как вос­при­ем­ник Хри­ста), но по­рой их чис­ло до­хо­дит до се­ми. В во­де или на берегу изо­бра­жа­ют­ся пер­со­ни­фи­ка­ция реки Иор­дан (об­на­жён­ный ста­рец, ино­гда с по­лот­ном — в мо­заи­ке Бап­ти­сте­рия пра­во­слав­ных в Ра­вен­не; си­дя­щий на бе­ре­гу — в мо­заи­ках Ари­ан­ско­го бап­ти­сте­рия в Ра­вен­не, 493-526 годы; ча­ще ста­рец ис­пу­ган­но дер­жит ва­зу, из ко­то­рой льёт­ся во­да: «Мо­ре уви­де­ло и по­бе­жа­ло; Иор­дан об­ра­тил­ся на­зад» — Пс. 113:3), пер­со­ни­фи­ка­ция мо­ря (убе­гаю­щая или, ре­же, уп­лы­ваю­щая на ры­бе жен­щи­на; ино­гда вме­сто Иор­да­на и мо­ря пред­став­ле­ны пер­со­ни­фи­ка­ции ис­точ­ни­ков Ио­ра и Да­на), в во­де изо­бра­жа­ют­ся так­же ры­бы (сим­во­ли­зи­рую­щие нео­фи­тов, при­ни­маю­щих кре­ще­ние). На Афо­не встре­ча­ют­ся ико­ны со змея­ми в во­де (со­от­вет­ст­ву­ет Пс. 73:13 — «Ты стерл еси гла­вы зми­ев в во­де»). В ран­них изо­бра­же­ни­ях мо­гут при­сут­ст­во­вать про­ро­ки (на рель­е­фе сар­ко­фа­га из Ар­ля IV-V веков — про­рок Исайя). В ви­зантийских мо­заи­ках в монастыре Оси­ос-Лу­кас в Фо­ки­де (1030-1040-е годы), в Даф­ни (около 1100 года) Крещение Господне изо­бра­же­но на кри­во­ли­ней­ной по­верх­но­сти тром­пов, и свет ак­цен­ти­ру­ет мо­мент Тео­фа­нии.

В па­мят­ни­ках древнерусского искусства Бо­го­яв­ле­ние встре­ча­ет­ся с XII века (фраг­мен­ты фре­ски в кре­щаль­не Ус­пен­ской церкви Елец­ко­го монастыря в Чер­ни­го­ве, 1120-е годы; фре­ска в кон­хе ап­си­ды кре­щаль­ни Со­фии Ки­ев­ской, 2-я половина XII века); ча­ще оно изо­бра­жа­ет­ся в лю­не­те южной сте­ны (Спа­со-Пре­об­ра­жен­ский со­бор Ми­ро­жско­го монастыря в Пско­ве, 1140-е годы). На­ря­ду с ла­ко­нич­ной схе­мой с XII века рас­про­стра­не­на и бо­лее под­роб­ная: во фре­ске церкви Спа­са на Не­ре­ди­це в Нов­го­ро­де (1199, со­хра­ни­лись фраг­мен­ты) пред­став­ле­на груп­па раз­де­ваю­щих­ся для кре­ще­ния лю­дей (один че­ло­век плы­вёт), Хри­стос пре­поя­сан (важ­ная чер­та позд­ней ико­но­гра­фии), на во­де изо­бра­жён крест как знак ос­вя­ще­ния ми­ро­вых вод (крест, вы­де­лен­ный крас­ным цве­том, при­сут­ст­ву­ет и на ико­не XIII века в монастыре Святой Ека­те­ри­ны на Си­нае). В пе­щер­ной церк­ви Сре­тен­ско­го монастыря в Ме­тео­рах (Гре­ция) в сце­ну Крещения Господня вве­дён ло­вя­щий ры­бу маль­чик как сим­вол кре­ще­ния — об­ре­те­ния (вы­лав­ли­ва­ния) для Бо­га че­ло­ве­че­ских душ (1366-1367 годы; сим­вол за­им­ст­во­ван из жи­во­пи­си ка­та­комб). Ино­гда в Бо­го­яв­ле­нии пред­став­ля­ли сце­ну про­по­ве­ди Ио­ан­на Кре­сти­те­ля (ико­на середины XIV века в Национальном му­зее в Бел­гра­де; во фре­ско­вых ан­самб­лях час­то изо­бра­жа­лась ря­дом как са­мо­сто­ятельная ком­по­зи­ция — церковь Бо­го­мате­ри в Ку­че­виш­те, Сер­бия, около 1330 года). В XIV-XV веках не­ред­ко под­чёр­ки­ва­лись мо­ти­вы, свя­зан­ные с по­гре­бе­ни­ем Хри­ста и Его со­ше­ст­ви­ем во ад (под­но­жие, на­по­ми­наю­щее по­пи­рае­мые вра­та ада, на фре­ске в монастыре Гра­ча­ни­ца в Сер­бии, 1320-1321 годы).

Ико­на «Бо­го­яв­ле­ние» вхо­дит в со­став празд­нич­но­го ря­да ико­но­ста­сов (в т. ч. 3 ико­но­ста­са, свя­зан­ные с кру­гом Ан­д­рея Руб­лё­ва). В русских ико­нах XVI-XVII веков в сег­мен­те не­ба час­то изо­бра­жа­ет­ся Бог Отец на пре­сто­ле; в ико­но­пи­си XVIII-XIX веков — Са­ва­оф на об­ла­ке со свит­ком в ру­ках. В тех­ни­ке «зо­ло­той на­вод­ки» Бо­го­яв­ле­ние изо­бра­жа­лось на цер­ков­ных вра­тах: западные вра­та Ро­ж­де­ст­вен­ско­го со­бо­ра в Суз­да­ле (1227-1238 годы), Ва­силь­ев­ские вра­та в Тро­иц­ком со­бо­ре Алексан­д­ро­ва (XIV век).

В искусстве итальянского Про­то­ре­нес­сан­са ещё ис­поль­зо­ва­лась традиционная ико­но­гра­фическая схе­ма (фре­ски Джот­то в Ка­пел­ле дель-Аре­на в Па­дуе). На­чи­ная с Ран­не­го Воз­ро­ж­де­ния Ио­анн Пред­те­ча по­ли­ва­ет во­дой стоя­ще­го по ко­ле­ни или по щи­ко­лот­ки в Иор­да­не пре­поя­сан­но­го Хри­ста; они ок­ру­же­ны ан­ге­ла­ми и сви­де­те­ля­ми, сре­ди ко­то­рых воз­мож­ны порт­ре­ты со­вре­мен­ни­ков мас­те­ров . В искусстве стран Центральной и Северной Ев­ро­пы сце­на Крещения Господня час­то изо­бра­жа­лась на фо­не па­но­рам­но­го пей­за­жа, в ок­ру­же­нии му­зи­ци­рую­щих и по­ющих ан­ге­лов, хо­ра свя­тых на не­бе­сах (ком­по­зи­ция Мас­те­ра ал­та­ря Святого Вар­фо­ло­мея, конец XV века, Национальная га­ле­рея ис­кус­ст­ва, Ва­шинг­тон; кар­ти­на Г. Да­ви­да, до 1508 года, му­зей Гру­нин­гем, Брюг­ге). В мо­ну­мен­таль­ной жи­во­пи­си в ком­по­зи­цию вклю­ча­лось изо­бра­же­ние на­ро­да, уз­рев­ше­го в ли­це Хри­ста Спа­си­те­ля ми­ра . Сим­во­лические зна­ки (фи­гу­ры Иор­да­на, мо­ря) с XIV века не ис­поль­зу­ют­ся. В искусстве Контр­ре­фор­ма­ции Хри­стос час­то сто­ит ко­ле­но­пре­кло­нён­ным пе­ред Ио­ан­ном Пред­те­чей.

Иллюстрации:

«Кре­ще­ние Хри­ста». Алтарный образ Пье­ро дел­ла Фран­че­ски. 1449-1455 годы. На­цио­наль­ная га­ле­рея (Лон­дон). Архив БРЭ.

Вадим ДЕРУЖИНСКИЙ

«Аналитическая газета «Секретные исследования», №2, 2015

Наш читатель из Минска Алексей Геннадьевич Живица пишет: «Расскажите про переход в православии с двуперстия на троеперстие. В Московии на этой почве был сильный раскол. А как в ВКЛ? Ведь униаты тоже имели греческий обряд. Пожалуйста, напишите саму суть: начало и последствия».

Вопрос действительно интересный и практически не изученный – по идеологическим и политическим причинам, так как связан не только с религией старообрядцев, но и – что самое интересное – с попытками Москвы захватить ВКЛ.

СУТЬ ВОПРОСА

Сразу начнем с самого главного: сегодня в Европе все крестятся неправильно – как и неправильно объясняют символику этого акта. А вот правильно крестятся только православные эфиопы – это древнейшая церковь, которая прямо унаследовала традиции еще иудеохристиан из Израиля через Египет в третьем столетии (за 700 лет до крещения Руси). Православные эфиопы делают мальчикам обрезание после рождения, именуют библейских персонажей иудейскими именами, держат в каждом храме копию Ковчега Заветов, не признают Троицу, как и решения вселенских соборов, в которых отказались участвовать. И крестятся они архаично, как и крестились все первые христиане: двумя пальцами – указательный держат прямо и вертикально, а средний полусогнут, сама ладонь обращена к человеку перпендикулярно, что вместе символизирует крест. То есть, как бы в руке держишь крестик. Тут и весь смысл: они КРЕСТОМ ИЗ ПАЛЬЦЕВ себя осеняют – а не просто набором пальцев или жменькой, что креста никак не составляет.

Крестом из пальцев крестились все древние христиане с апостольских времен. Такие изображения мы находим на мозаиках римских храмов: образ Благовещения в Усыпальнице св. Прискилы (III век), изображение Чудесного лова в церкви св. Аполлинария (IV век) и т. д. Но с распространением христианства в Европе и Азии изначальный смысл был утрачен, а вместо него стали молиться просто двумя пальцами, что было закреплено после четвертого вселенского собора (V век), когда был выражен догмат о двух природах во Христе.

Смысл стали вкладывать совсем иной. Вот как об этом пишет энциклопедия:

«При двуперстном сложении большой, мизинец и безымянный складываются вместе, что символизирует Святую Троицу. Средний и указательный остаются выпрямленными и соединенными между собой, при этом указательный держится прямо, а средний слегка согнут, что символизирует две природы в Иисусе Христе – божественную и человеческую, причем согнутый средний палец указывает на умаление (кенозис) божественной природы во Христе. В отличие от троеперстия при крестном знамении старообрядцев акцентирована искупительная жертва Иисуса Христа, посему слова, с которыми совершается крестное знамение, повторяют Исусову молитву: Господи Исусе Христе, Сыне Божии, помилуй мя грешнаго».

Однако напомним, что православные эфиопы отрицают Троицу и вкладывают совсем иной смысл, просто-напросто изображая пальцами крест. Но в мире распространилась традиция креститься уже прямыми двумя пальцами.

Ещё до крещения Руси, в 893 году, двуперстие упоминается как употребляемое у несториан. Это ответвление христианства считалось в Европе ересью и было широко распространено в восточных странах, где нравилось всем тиранам тем, что несторианство обожествляло власть, ставило правителя в ранг «богоцаря». Что по сей день находит свое отражение в Русской православной церкви, которая оставалась и остается по сути своей несторианской. Но по форме несколько поменялась – что и связано с реформами Никона.

Татаро-монголы, которые в 1240-х годах установили свою власть в финском Залесье (будущей Московии), были вовсе не язычниками, а православными несторианами. В том числе сын Батыя Сартак (был кровно побратим с Александром Невским) был несторианской веры, в которую охотно перешли и московские князья. Обожествление власти укрепляло их позиции и тешило тщеславие, ведь паства теперь молилась в храмах не только фрескам с изображениями царей Орды (которые выступали ровней Иисусу), но и фрескам с изображениями своих московских князьков.

Кстати, именно отсюда вязалась традиция РПЦ обожествлять своих правителей – Александра Невского, Дмитрия Донского и прочих, ведь во времена несторианской Орды они и были не просто «святыми», а считались «богоцарями», их фрескам молились в храмах как своим богам.

В ордынское время произошел принципиальный раскол между религией Московии-Орды и религией Руси. В Русской православной церкви Киева категорически отвергали ересь несторианства, принятую в Москве со времен Сартака («куратора» финского Залесья, Суздальской земли), и считали московитов схизматиками, которые молятся не Богу, а своим царям Орды и князькам.

Правителям Московии это крайне не нравилось (а их несторианская вера не считалась тогда ни русской, ни православной, даже вообще «не христианской» по запискам иностранных путешественников; только в 1589 году Борис Годунов смог уговорить греков признать в Москве патриархию и название «Русская православная церковь», которое с крещения Руси принадлежало только митрополии Киева – в ответ на что Киев, протестуя, пошел в 1596 на заключение Унии).

Напомним, что в 1461 году ордыно-московское несторианство окончательно поругалось с греками и объявило о своей автокефалии, которая длилась рекордно долго для христианства – почти полтора века! В этот период в Московии и ее ордынском окружении была своя автокефальная несторианская вера – и совсем иная вера была на Руси, вера от крещения Руси, истинная. Поэтому неудивительно, что Иван Грозный, захватив Новгород, Псков, Тверь и Полоцк, первым делом уничтожил там все православное духовенство истинной русской веры (включая даже монахов), разграбил и разорил все православные храмы. А Новгородского епископа РПЦ Киева женил на кобыле, потом привязал его к этой кобыле лицом в круп, так с позором довез до Москвы, где его повесил под улюлюканья толпы московитов-несториан.

Все это сегодня табу для идеологов РПЦ и историков России – по понятным причинам, но как раз по понятным причинам ясна и ненависть Ивана Грозного к русскому православию. Как писал Лев Гумилев, только за один раз московский деспот ввел в ранг «святых» своей автокефальной несторианской религии около 40 татарских мурз – за то, что они перешли с татарскими народами на его службу, принимая московскую веру. Подобный произвол «наглым образом» отказывалась принимать РПЦ Киева – а посему войны объединенной Иваном Грозным Орды против русских княжеств тогда носили именно религиозный характер.

Но даже после «мира» с греками, которые в 1589 г. подарили Борису Годунову патриархию в Москве и само название «Русская православная церковь Москвы», и самих этих греков в Московии считали «гадкими иноверцами». Их делегацию пригласили на чествование избрания в цари первого Романова, но греки именовались в бумагах «нехристями», а после встречи с ними (как и с послами из ВКЛ) московит был обязан тщательно вымыть руки и помолиться – дабы они не нарушали своей «демократической скверной» несторианские устои обожествления московской власти.

А теперь самое время вернуться к вопросу о пальцах.

КАК КРЕСТИЛИСЬ В ВКЛ

Ученый Борис Успенский в очерке «Троеперстие: киевский след» пишет:

«Двуперстное крестное знамение было принято в Византии во время крещения Руси и естественным образом оттуда было заимствовано русскими. По всей видимости, двуперстие было заменено троеперстием у треков в XII-XIII вв. Таким образом, исторически речь идет о противопоставлении старого и нового греческого обряда; в актуальном сознании эпохи это противопоставление воспринималось, однако, как противопоставление русской и греческой традиции».

Эта трактовка вызывает большие сомнения, так как в этом «раскладе реалий» не учтена роль несторианской Орды. Не следует забывать и тот факт, что в 1273 году, еще задолго до венчания московского князя Ивана III с Софьей Палеолог, правитель Орды Ногай женился на дочери византийского императора Михаила Палеолога – Ефросинии Палеолог. И принял православие (как и двуглавого византийского орла в качестве официального герба Орды).

Но в любом случае неверен вывод историка. В период автокефалии Москвы это было вовсе не «противопоставление русской и греческой традиции», а противопоставление русской традиции РПЦ Киева (где стали креститься на греческий манер тремя пальцами – что вполне понятно, ведь РПЦ Киева была греческой митрополией) – и традиции несторианства Орды-Московии (где по несторианской традиции крестились двумя пальцами – ведь Москва объявила себя независимой от православного мира и от греческой церковной власти).

Есть четкие свидетельства о том, что русские православные ВКЛ крестились тремя пальцами. Отсюда понятна еще одна причина Ивана Грозного ненавидеть православие свободной Руси: на Руси крестились тремя пальцами, а на Московии-Орде – двумя пальцами по традиции несторианства.

Борис Успенский пишет:

«В нашем распоряжении находится источник, который позволяет сделать некоторые предположения на этот счет, – это записки Ульриха фон Рихенталя, жителя города Констанца, о Констанцском соборе 1414-1418 гг. Участником этого собора был митрополит Григорий Цамблак, поставленный 15 ноября 1415 г. епископами Литовской Руси по настоянию великого князя Витовта на митрополию Киевскую и всея Руси.

Цамблак прибыл в Констанц 19 февраля 1418 г. и вскоре по прибытии – по всей видимости, в воскресенье 20 февраля – отслужил здесь литургию. Ульриху фон Рихенталю довелось присутствовать на этой службе, и он оставил подробное ее описание; ему, как иностранцу, были интересны все детали увиденного – и он отмечает то, что не отметил бы русский наблюдатель, хорошо знакомый с церковной службой; в частности, он описывает то, как крестились Цамблак и окружающие его священнослужители.

Вот что сообщает Рихенталь: «Затем в субботу 19 февраля <в Констанц> въехал высокочтимый господин, господин Георгий, архиепископ Киевский из земли белых русских, что около Смоленска. Под ним <в его управлении> находятся 11 епископов, и он исповедует греческую веру… Как только архиепископ Киевский обосновался на месте, он повелел устроить в своем доме престол, где он и его попы могли бы отслужить литургию. Эту литургию, так же, как и престол, видел я сам, Ульрих Рихенталь, и один доктор теологии, которому архиепископ разрешил присутствовать. Я попросил его <доктора>, чтобы он взял меня с собой, что тот и сделал».

Затем следует описание богослужения, ценное для историка русской церкви. Здесь, между прочим, читаем: «…и каждый трижды осенил себя крестом, и это было так. Каждый прикоснулся ко лбу тремя пальцами правой руки и поднес пальцы вниз на грудь и оттуда на правое и левое плечо. И так они крестились <делали крест> много раз во время литургии».

Итак, насколько можно понять из данного описания, Григорий Цамблак и его окружение крестились тремя перстами. Это одно из наиболее ранних свидетельств о троеперстии на Руси. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что свидетельство это относится к представителям Литовской (Юго-Западной) Руси. Соблазнительно было бы сделать отсюда вывод о том, что троеперстие приходит в Великую Россию не из Константинополя, а из Киева. Мы знаем, что никоновские реформы, субъективно ориентированные на греческую церковь, объективно испытывали влияние церковной традиции Юго-Западной Руси.

…В данном случае Никон, по-видимому, непосредственно ориентировался на греческую церковную традицию».

Увы, Борис Успенский не до конца смог разобраться в этом вопросе, так как упустил главное – исторический и политический контекст реформ Никона.

КАК ЭТО БЫЛО

В Московской церкви двуперстие отменено в 1653 году патриархом Никоном, это решение было утверждено в 1654 году собором епископов (кроме Павла Коломенского).

С этой же датой связаны два важнейших события: союз Восточной Украины с Ордой-Московией и начало войны Москвы против ВКЛ-Беларуси 1654-1667 годов, в которой царь поставил своим войскам целью «Унии не быть, Латинству не быть, Жидам не быть» и уничтожил у нас половину населения.

Главная задача татаро-московитов состояла в том, чтобы обратить русинов-украинцев и литвинов-беларусов в свою несторианскую московскую веру, которая автоматически означала и присягу «богоцарю» Москвы (и закабаляла крестьян уже не просто в феодальное рабство, но уже в крепостное ментальное, ведь крестьянин становился рабом не феодала, а «БОГА»).

Вера и присяга царю для московитов были неразделимы, потому они за измену присяге карали чисто религиозными казнями – например, вырезали всех до младенца жителей города Бреста, насадив тела убитых на колья в оврагах – чтобы их съели дикие звери, не дав Иисусу воскресить этих погибших. Населению Бреста вменялось в вину, что они не просто «присягу царю предали», а якобы предали несторианскую веру московитов, где царь – это бог.

Но вот проблема: на Руси в ВКЛ все молятся тремя пальцами и считают татаро-московитов схизматиками за их несторианское двуперстие. И вряд ли станут подчиняться задаче «объединения в московскую веру», так как все на Руси ясно знают, что троеперстие – это и от старых традиций дедов Руси, и от Византии, от греков, от вообще русской Митрополии РПЦ Киева.

Так что же делать? Этот вопрос стал главным для царя Алексея Романова, когда он в 1653 г. обсуждал со своими московскими «стратегами» (в том числе церковными) планы оккупации Украины (Руси), Беларуси (Литвы) и Польши.

Долго думали, головы ломали москвичи. В итоге надумали: а давайте для ассимиляции «белорусцев» (такое название придумали для обращенных в московскую веру жителей оккупированных территорий) – пойдем им навстречу и чуть-чуть изменим на манер русской и греческой традиции наши обряды и иное. Давайте, чтобы не отличаться от «белорусцев», тоже станем креститься тремя пальцами.

– Мы от этого не рассыплемся, – сказал Алексей Романов. – Зато завоюем таким обманом огромные пространства и заставим другие народы мне присягнуть.

– Отличная идея! – поддержал Никон. – Но как быть, если у нас кто-то не захочет такой реформы?

– Казнить таких, – последовал ответ.

Так или не так шло это обсуждение плана вторжения в ВКЛ, но по сути именно в таком ключе. И именно большие военные планы по захвату огромных западных земель стали причиной этой реформы Никона, которая без рассмотрения этого главного аспекта кажется со стороны просто нелепой.

В принципе, не имеет никакого значения, креститься двумя пальцами или тремя. Ведь на Поместном Соборе РПЦ 1971 года все дониконовские обряды Москово-Орды, включая двуперстное крестное знамение, были признаны легитимными. А у католиков вообще не важен этот нюанс – можно хоть ладонью креститься (а безруким хоть ногой). Но вот именно тогда, при начале войны 1654-1667 годов, это имело политическое значение для захвата новых земель. Для мимикрии под захватываемое население исторической Руси и исторической РПЦ Киева.

Однако многие в Московском государстве не пожелали подчиняться этим «непонятным» для них реформам – ведь никто им сути не объяснял («важной, государственной, экспансионистской»). Появились как реалия «староверы», каковых властям Московии и затем России уже при Петре приходилось не просто преследовать, но и сжигать их поселения, а то и заниматься религиозным геноцидом. Сотни тысяч староверов сбежали в ВКЛ и другие страны, а в восемнадцатом столетии из лишь Московской губернии в ВКЛ-Беларусь сбежало около 10% населения, из которых многие – староверы.

Ко времени разделов Речи Посполитой эти беглецы из России (изгнанные оттуда за свое православие) составляли в Беларуси порядка 6,5% населения, жили компактно в своих селениях староверов, главным образом в Восточной Беларуси (и живут сегодня). Вопреки лжи российского официоза, у нас их никто не преследовал – это как раз мы в ВКЛ приютили тех православных, которых гнобили в России. Оттуда православные к нам бежали в огромнейшем количестве – именно из-за преследований православия в России.

А причина проста: в ВКЛ никому не было дела до того, как кто крестится и вообще кто во что верит. Потому что у нас никогда не обожествляли власть. А вот в России если кто-то крестится иным набором пальцев, кроме «данного властями народу», то это какой-то «заговорщик против царя и властей».

Итак, сделаем выводы. Троеперстие религия московитов переняла у ВКЛ – в рамках ожидаемого захвата наших земель в агрессии 1654 года против нас. Но война была проиграна, пришлось подождать до 1839 года, когда указом царя была ликвидирована наша униатская вера беларусов.

А что касается того, как правильно складывать пальцы при крещении, то имеет смысл только исконное, от эфиопского православия, где согнутый средний палец создает подобие креста. Причем – это, наверно, было важно в каком-то 3-4 столетии, а то и при Нероне в Риме, когда или христианам запрещали носить крестики (в рамках гонений на христиан), или по бедности своей не всякий мог иметь нательный крест из металла.

А тут сложил в крест пальцы – вот тебе и нательный крест. Как говорил Филиас Фог в романе Жюль Верна, «используй то, что под рукою, и не ищи себе иное». Просто и практично…ли по бедности своей не всякий мог иметь нательный крест из металла. о православия, гд

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *