Первый и последний президент СССР Михаил Горбачев выступил в несколько неожиданной для себя роли адвоката президента России Владимира Путина. Прежде уже бывало пару раз, что осторожный Горби сплетал свое фирменное затейливое словесное кружево, из которого можно было разобрать, что политику Путина он одобряет. А можно было – что и нет.

На сей раз выступление отца перестройки и гласности не оставило возможности для альтернативных интерпретаций. Отвечая на критику в адрес нынешних обитателей Кремля, он заявил:
— Да, недостатки есть, есть и откаты. Мы не сомневаемся, что демократия — это хорошо, но сначала необходимо обеспечить фундаментальные потребности граждан. И если для этого нужен авторитаризм — я такой авторитаризм приветствую. (Выделено мною. – Е. К.)

Когда я прочитал это первый раз две недели назад, то поначалу все-таки не поверил своим глазам. Подумал – оговорка, случайность. Подумал — корреспондент неточно цитирует Горбачева, благо те самые словесные кружева Михаила Сергеевича не всякий иногда распутает. Но в это воскресенье увидал Горбачева в соловьевской программе на НТВ, где он говорил примерно то же самое, и понял: цитаты точные.

По иронии судьбы, выступал Горбачев не где-нибудь, а в знаменитом берлинском отеле «Адлон», который стоит прямо у Бранденбургских ворот, буквально в сотне шагов от того места, где пролегала граница между свободным Западным Берлином и социалистической ГДР. Сам он, кстати, заметил, что это символично.

Именно тут двадцать лет назад, в 1987 году покойный президент Рональд Рейган, немного театрально взгромоздившись на наблюдательную вышку на западноберлинской стороне, обратился к Горбачеву, словно тот был в толпе и слышал президента США в тот момент: «Если вы хотите мира, если вы хотите процветания, господин Горбачев, снесите эту стену!»

Сносить Берлинскую стену, которая более четверти века была символом разделения Германии, Европы, всего человечества на два враждебных лагеря, возможно, не входило в планы Горбачева ни тогда, ни 9 ноября 1989 года, когда стена рухнула в одночасье под напором жителей ГДР, которые отказались жить по-старому. Михаил Сергеевич, как это видно из опубликованных ныне документов, записей его переговоров, скорее шел за событиями. Не он один в те дни был озабочен и даже напуган – сама мысль об объединении Германии страшила и многих западных политиков.

Но сегодня, спустя 18 лет, это может интересовать только историков. Публика же в Германии, как и во многих странах Запада – но в Германии особенно — воспринимает Горбачева как человека, который действительно внял призыву Рейгана и разрушил Берлинскую стену. Недаром чуть ли не каждый год ему вручают какую-нибудь очередную немецкую премию.

Вот и на этот раз Горбачев, рассуждая о том, что готов приветствовать авторитаризм, если он нужен для обеспечения «фундаментальных потребностей граждан», а демократия уже потом, выступал на церемонии вручения ему престижной премии имени доктора Фридриха Йозефа Хааса.

Имя этого человека на самом деле очень хорошо знают в России, а еще лучше знают изречение, выбитое на его могиле в Москве, на Введенском, бывшем Немецком кладбище в Лефортове: «Спешите делать добро!» В России его звали доктор Гааз, он жил в жестокое, бесчеловечное николаевское время и двадцать пять лет был главным врачом московской тюремной больницы. Его считали святым. Он и вправду жил ради того, чтобы помогать униженным и оскорбленным, бедным и оступившимся, он не считал зазорным встать на колени перед Николаем I и умолять его помиловать какого-то никчемного, старого, больного преступника. Когда Гааз умер, за его гробом шла двадцатитысячная толпа.

«Спешите делать добро…» Ох, сдается мне, что-то совсем недоброе, совсем не в духе завещания доктора Газа, делает Михаил Сергеевич, когда грудью встает на защиту Владимира Владимировича.

Собственно говоря, ничего не предвещало столь эмоциональной реакции Горбачева на выступление экс-спикера бундестага профессора Риты Зюсмут, которая, можно сказать, дежурно обвинила российские власти в авторитаризме и подавлении демократии. Только ленивый сегодня этого не видит.

Но вдруг Горбачев заявил в ответ: «За пять лет нынешнее руководство достигло многого, хотя вы хотите, чтобы оно сделало за этот срок то, на что вам потребовались сотни лет».

М-да… Не знаю, как насчет достижений последних пяти лет, но восемнадцать лет назад, когда Горбачев был у власти, а молодой офицер, сотрудник дрезденского филиала представительства КГБ в ГДР Владимир Путин в дни крушения Берлинской стены бесконечно жег секретные бумаги в печке, свободы и демократии в нашей стране было, ей-богу, больше, чем сейчас.

Даже такая строгая и придирчивая организация, как Freedom House, ведущая мониторинг соблюдения политических прав и гражданских свобод в десятках стран мира, в последние два года правления Горбачева ставила СССР оценки выше, чем она ставит сейчас путинской России.

В 1990 и 1991 году Советский Союз впервые перешел в группу «частично свободных стран». Наследовавшая ему Россия оставалась там все годы ельцинского правления, но в 2004-м вернулась к прежнему советскому состоянию – «несвободная страна». Вот такие достижения…

Зачем, не пойму, Михаил Сергеевич хвалит нынешнего президента, который по сути дела, демонтирует последние этажи того шаткого здания протодемократии, которое Горбачеву кое-как удалось возвести за недолгие годы перестройки и гласности? Который уничтожает те немногие реальные достижения, которые можно поставить в заслугу экс-президенту СССР? Не могу найти ответа.

К чему это мелкое политиканство? Зачем он суетится, пытается понравиться нынешнему хозяину Кремля, который – я уверен – не испытывает к Горбачеву никакой симпатии? Он же небожитель, он принадлежит истории; пусть большинство не любит его дома, в родной стране, но нет пророка в своем отечестве, а время все расставит по своим местам.

Может быть, смерть Бориса Ельцина, незримо присутствовавшего в жизни Горбачева, его постоянного заочного оппонента, его политического alter ego, так выбила Горбачева из колеи? Возможно. Но все равно – зря Михаил Сергеевич делает то, что он делает. Ведь он теряет последние симпатии тех, кто раньше были готовы простить Горбачеву всё: шараханья из стороны в сторону, бесконечные колебания, явные ошибки, мелкие просчеты только в благодарность за одно – что он все это начал. Если Горбачев оттолкнет от себя последних своих твердокаменных почитателей, это будет, как говорил Талейран, хуже, чем преступление. Это будет ошибка.

9 февраля 1984 года «после тяжелой, продолжительной болезни» ушел из жизни генеральный секретарь ЦК КПСС, председатель Верховного Совета СССР, политический лидер Советского Союза Юрий Андропов. О его роли в истории страны спорят до сих пор: одни считают, что недолгое правление было предвестником случившегося в 1991-м краха, другие уверяют, что «андроповским курсом» (сохрани его Черненко и Горбачев) Страна Советов успешно избежала бы кризиса, упадка и разрушения. Как бы то ни было, Андропов остается одной из важнейших — и до конца не осмысленных ни учеными, ни обществом — политических фигур ХХ века. В день смерти генсека «Известия» пытаются разобраться в феномене Андропова.

Жажда жизни

Однажды в студеную зимнюю пору в Советском Союзе снова объявили траур. После смерти секретаря ЦК Михаила Суслова «государственные похороны» стали для нашей страны привычными… Как только не реагировали на эту траурную реальность в фольклоре: «гонки на лафетах», «пятилетка пышных похорон», «вы будете смеяться, но нас снова постигла тяжелая утрата»…

Он не любил похоронных процессий. А присутствовать на них члену Политбюро приходилось многократно. Однажды после прощания с маршалом Семеном Тимошенко председатель КГБ — еще сравнительно молодой — уединился в своем кабинете и написал:

Автор цитаты

Да, все мы смертны, хоть не по нутру

Мне эта истина, страшней которой нету.

Но в час положенный и я, как все, умру,

И память обо мне сотрет святая Лета.

Мы бренны в этом мире под луной:

Жизнь — только миг; небытие — навеки.

Крутится во вселенной шар земной,

Живут и исчезают человеки.

Но сущее, рожденное во мгле,

Неистребимо на пути к рассвету.

Иные поколенья на Земле

Несут всё дальше жизни эстафету.

Фото: РИА НовостиСтудент рыбинского техникума водного транспорта Юрий Андропов, 1936 год

Завзятый книгочей, он любил с самим собой беседовать стихами, облекая мысли в строгую строфическую форму. Не самый очевидный способ досуга для главы самой могущественной в мире спецслужбы — но Андропов был (и остается) полным тайн, и не только служебного свойства.

Когда он сменил Брежнева на посту генерального секретаря ЦК КПСС и председателя Верховного Совета СССР, появились анекдоты, в которых обыгрывалось чекистское прошлое нового лидера. Помните? Приходит Андропов к умирающему Брежневу. Леонид Ильич спрашивает его: «Юра, и кто же будет после меня?» — «Я» — «А если народ за тобой не пойдет?» — «Тогда он пойдет за вами, Леонид Ильич».

Но столь ядовитый сарказм был уделом немногих скептиков (которые к тому же рисковали — вряд ли свободой, времена наступили достаточно травоядные, но серьезными неприятностями на работе и в быту). А вообще-то Андропова уважали. И за лубянское прошлое, и за повадки интеллектуала, и за нелюбовь к помпезным почестям. Он производил впечатление серьезного, въедливого политика. Многие резонно рассчитывали и на «сильную руку» генерала из КГБ. Появлявшиеся всё чаще на лобовых стеклах грузовиков портреты Сталина недвусмысленно показывали, о чем мечтал рабочий класс. Интеллектуалы, впрочем, тоже склонялись к мысли о необходимости «навести порядок».

Фото: РИА Новости/Борис КауфманВыступление генерального секретаря ЦК КПСС Юрия Андропова на торжественном заседании, посвященном 60-летию образования СССР

Он занял пост генерального секретаря ЦК КПСС в 68 лет, не растеряв природной силы и остроты ума, но уже со слабым здоровьем. Хроническая почечная недостаточность — тяжелое бремя для пожилого человека. И все-таки Андропов имел основания считать, что на несколько лет активной работы его хватит.

Свои речи Юрий Владимирович произносил наставительным учительским тоном. Да и внешне он — седовласый сутуловатый очкарик — напоминал профессора, который всю жизнь прошествовал по кабинетам да библиотекам. А он — из станиц, из речных портов, из комсомола… Говорят, Андропов частенько повторял наказ опытного боцмана, у которого учился уму-разуму во время учебы в Рыбинском речном техникуме: «Жизнь, Юра, это мокрая палуба. И чтобы на ней не поскользнуться, передвигайся не спеша. И обязательно каждый раз выбирай место, куда поставить ногу!» И он не оступался. Только одного противника не сумел одолеть — нездоровье. Его история болезни — это не новелла, а сага. И, несмотря на отсутствие вредных привычек и приличное кремлевское лечение, к 65 годам он оказался глубоким стариком, обреченным на полную зависимость от медиков.

Внешне Юрий Андропов напоминал профессора, который всю жизнь прошествовал по кабинетам да библиотекам Фото: РИА Новости/Юрий Абрамочкин

И это случилось как раз тогда, когда «достиг он высшей власти». Когда было столько планов… В своем комфортабельном боксе Андропов изливал душу:

Автор цитаты

Лежу в больнице. Весь измучен,

Минутой каждой дорожа.

Да, понимаешь вещи лучше,

Коль … сядешь на ежа.

Политическое кредо

После смерти Брежнева и народная молва, и зарубежные «голоса» (неизвестно, кто был первым) называли двоих претендентов на «партийный престол» — Черненко и Андропова. Социологи тогда такими материями не занимались, но нет сомнений, что советский народ предпочитал Андропова добродушному, но блекловатому Черненко.

Новый генсек умел отвечать ожиданиям общества. Вот вам один гастрономический пример. В последние брежневские годы водка в СССР стала продуктом элитарного потребления. С 1981 года обыкновенная поллитровка стоила 5 рублей 30 копеек. На эту сумму можно было, например, целую неделю плотно питаться в столовых… Пьянство стало в советской стране весьма разорительным хобби.

Андропов не сомневался, что бороться с алкоголизмом необходимо, но — не с помощью унизительной дороговизны. С первых дней 1983 года на прилавках появилась водка без названия, со скромной зеленой этикеткой и по цене 4.70, включая стоимость посуды. В народе ее сразу нарекли «Андроповкой». Да и само слово водка остряки в те дни расшифровывали как новую аббревиатуру: «Вот он добрый какой, Андропов!» Для сравнения напомним, что всего лишь через три года, во время горбачевской антиалкогольной кампании, самая дешевая водка будет стоить аж 9.10! А с пьянством Андропов боролся вполне прагматически: строже стали относиться к возлияниям на рабочем месте, к прогульщикам, к хулиганам «по пьянке». При повышении дисциплины проблема алкоголизма решается сама собой, без ущерба для государственного бюджета и виноградарских традиций.

Фото: РИА Новости/Ю. Левянт»Столичная водка», «Крепкая водка», «Столовая водка», «Московская водка». Образцы готовой продукции Московского ликеро-водочного завода.

Андропов лучше других знал болевые точки общества. В последние годы правления Брежнева продолжалось повышение уровня жизни, стали доступнее отдельное жилье, садоводческие участки, туризм, бытовая техника… В 1982-м советский человек по ключевым показателям жил лучше, чем в 1972-м. Но картину омрачала вечная проблема планового хозяйства — дефицит товаров народного потребления, а местами и продовольствия.

Череда громких дел против «торговой мафии» началась еще при Брежневе, но связывали ее с деятельностью Андропова. «Рыбное» дело, дело Елисеевского магазина, отставки министра внутренних дел Николая Щёлокова и 1-го секретаря Краснодарского Сергея Медунова, первые аресты высокопоставленных чиновников в Узбекистане — всё это добавляло популярности новому генеральному секретарю.

Андропову удалось завинтить гайки — и во многих крупных городах снабжение явно улучшилось, а очереди уменьшились. Эти перемены сразу повысили авторитет власти. У Юрий Владимировича появилось то, чего не хватало Леониду Ильичу в его последние годы, — кредит общественного доверия.

Генеральный секретарь ЦК КПСС Юрий Андропов на трибуне Мавзолея с пионерами Фото: РИА Новости/Борис Кауфман

Он понимал, насколько важна борьба за умы. На Андропова и сегодня обижены некоторые «патриоты» и «либералы». А он пытался опереться на лояльных профессионалов, безотносительно их воззрений. Главное — чтобы «ловили мышей» и не переходили черту. Перекосов в этой области он старался не допускать. Например, Георгия Арбатова, подавшего генсеку аналитическую записку, в которой рекомендовал дать больше свободы интеллигенции (речь шла, надо думать, об интеллигенции либерально-западнической), Андропов одернул: «Ваши подобные записки помощи мне не оказывают. Они бесфактурны, нервозны и, что самое главное, не позволяют делать правильных практических выводов». Зато писателям и кинематографистам отныне разрешалось размашисто бить по взяточникам и демагогам…

Промышленное производство СССР в 1983-м выросло на 4% по сравнению с 1982-м. Производительность труда поднялась на 3,5%. Объем продукции сельского хозяйства увеличился еще сильнее — на 5%. Опасливее стали изобретательные работники советской торговли. Статус сверхдержавы и политическое влияние можно было употребить для укрепления экономики. Советский Союз прорывался на мировые рынки. Смягчились отношения с Китаем. Андропов понимал, что рано или поздно партнерство с этим азиатским гигантом даст нашей промышленности новый толчок развития.

Курс Андропова — это и усиление дисциплины, и ставка на более молодых и деятельных чиновников, и попытка удержать свое во внешней политике, и ставка на развитие машиностроения, и осмотрительные экономические реформы. Его преемникам недоставало ни андроповской основательности, ни умелого популизма.

Человек года

Андропов сразу заговорил с обществом откровенно: «Мы не знаем страны, в которой живем», «В народном хозяйстве много назревших задач. У меня нет готовых рецептов их решения». Новый генсек выдвинул прагматическое кредо: «Партия должна ориентироваться на дела, а не на громкие лозунги». Он умерил славословия по собственному адресу и по адресу партии, урезал сметы многим расточительным проектам. Но во внешней политике идти на уступки не собирался. После 1980 года холодная война вошла в очередную стадию напряжения. Америка Рональда Рейгана была для нашей страны крайне неудобным партнером и опасным противником.

Стилистически Андропов противопоставил исступленной шоу-риторике Рейгана, всем этим «империям зла» и «звездным войнам», интонацию расчетливого технократа. Журнал «Тайм», назвавший Андропова, на пару с американским президентом, «человеком 1983 года», так охарактеризовал кремлевского отшельника: «Он обладает репутацией наиболее информированного и умного советского руководителя со времен Ленина. Западные дипломаты, посещавшие его в начальный период его пребывания у власти, были поражены его способностью оперировать фактами и его саркастическим юмором. А французский министр иностранных дел, встречавшийся с Андроповым, нашел его лишенным странности и человеческого тепла, которые столь часто проявляют русские… Андропов, по оценке Ричарда Никсона, может быть более опасным противником, чем любой из последних советских руководителей, но также и самым лучшим руководителем, с которым США могут развивать отношения по принципу — живи и дай жить другим».

Западные дипломаты, посещавшие его в начальный период его пребывания у власти, были поражены его способностью оперировать фактами и его саркастическим юмором. На фото: Генеральный секретарь ЦК КПСС Юрий Андропов (в центре), председатель совета министров СССР Николай Александрович Тихонов (справа), президент Финляндии Мауно Койвисто (слева) Фото: РИА Новости/Юрий Абрамочкин

Иногда Андропову — в качестве то комплимента, то обвинения — приписывают тайную подготовку горбачевской перестройки. Был ли Андропов безоглядным покровителем Горбачева? Сам Михаил Сергеевич в мемуарах старается создать у читателей именно такое впечатление. Андропов, как и некоторые другие старожилы Политбюро, отдавал должное энергии молодого секретаря ЦК, но ситуация была гораздо сложнее. С самого начала не принимали Горбачева только два совминовских прагматика — Алексей Косыгин и Николай Тихонов. Но выдвинул Горбачева в секретариат ЦК не Андропов, а Михаил Суслов, практически не имевший контактов с председателем КГБ. В сталинские времена Суслов возглавлял Ставропольский крайком — и с особым вниманием относился к этому южному краю. К тому же Андропов не вмешивался (да и не мог вмешиваться) в кадровую политику Секретариата ЦК. С 1979 года Горбачев оставался самым молодым секретарем ЦК и членом Политбюро. Суслов и Брежнев дали ему огромную фору по сравнению с другими политиками горбачевского поколения.

А в 1983-м Андропов выдвинул нескольких потенциальных соперников/союзников Горбачева: Виталия Воротникова, Егора Лигачева, Николая Рыжкова. Возросла роль Владимира Долгих — секретаря ЦК по промышленности, выдающегося организатора металлургии. Все они в мемуарном будущем критически оценивали политику Горбачева, а Андропова считали политиком образцовым.

История болезни

1 сентября 1983 года Андропов в последний раз провел заседание Политбюро в ореховой комнате и отправился в Крым, отдыхать. Там он вел политические беседы и прогуливался в горах. Но идиллия продолжалась недолго. Случилась беда. Полковник Лев Толстой, отвечавший за охрану генсека в Крыму, вспоминал: «Андропов прошелся немного пешком и присел на скамейку передохнуть. Неожиданно он сказал, что чувствует сильный озноб. Его состояние ухудшалось на глазах. Теплая одежда не помогала».

Последнее путешествие генсека прошло по маршруту Крым – Внуково – Центральная клиническая больница. Соратникам сообщили о простудном заболевании, но врачи понимали: если не случится чуда, жить ему осталось несколько месяцев. Из больничных палат он так и не выбрался. «Мне было больно смотреть на Андропова, лежащего на специальном беспролежневом матрасе, малоподвижного, с потухшим взглядом и бледно-желтым цветом лица больного, у которого не работают почки», — вспоминал академик Евгений Чазов, начальник 4-го Главного управления при Минздраве СССР, о последних неделях генерального секретаря.

Фото: Getty Images/Heritage Images

Невиданное дело — генсек даже отсутствовал на трибуне Мавзолея во время традиционных парада и демонстрации 7 ноября. Брежнев, несмотря на все болезни, в этот день неизменно помахивал рукой трудящимся и прикалывал алый бант к лацкану пальто.

Лечили его добротно. Как вспоминал Чазов, «лечение осуществляли около 20 ведущих академиков и профессоров страны. На консилиумах постоянно присутствовали представители КГБ, полностью стенографировались предложения, планы лечения, обсуждения».

9 февраля 1984 года, в четверг, в 16.50 сердце Андропова остановилось. Уже через час Черненко вел заседание Политбюро. Его кремлевская вахта оказалась еще более краткой — Константин Устинович не протянул и года.

Ритуал

По телевизору в те дни симфонические оркестры исполняли трагическую, но и жизнеутверждающую музыку. В интервью «Шпигелю», которое Андропов дал в начале 1983 года, любимым современным композитором он назвал Георгия Свиридова, а из классиков — Чайковского и Прокофьева. Все они звучали в те дни. А еще показали грустный короткометражный фильм о Ленине «Апассионата».

Шли зимние Олимпийские игры в Сараево. Выиграть их советской команде не удалось — впервые за много лет. Не повезло: медалей было много, а золотых оказалось меньше, чем у ГДР. Правда, хоккейный турнир наша сборная выиграла уверенно. Официально о дате похорон генерального секретаря объявили в воскресенье. 11 февраля, в субботу, наши хоккеисты разгромили югославов — хозяев Олимпиады — 9:1. Несмотря на траур, репортажи из братской Югославии не прекращались — правда, в укороченном формате. И дикторы сообщали о победах советской «ледовой дружины» со скорбной сдержанностью.

Президент Рональд Рейган оставляет запись в книге соболезнований в посольстве СССР после смерти Юрия Андропова Фото: Getty Images/Sygma/Jean-Louis Atlan

А потом было прощание. «Недолгий, до обидного недолгий, товарищи, срок суждено было Юрию Владимировичу Андропову трудиться во главе нашей партии и государства. Всем нам будет не хватать его. Он ушел из жизни в самый разгар большой и напряженной работы, направленной на то, чтобы придать мощное ускорение развитию народного хозяйства, преодолеть трудности, с которыми столкнулась страна на рубеже 1970–1980-х годов», — хрипловатым баритоном декламировал Константин Черненко свою первую речь в ранге руководители партии.

Февраль в 1984 году выдался морозный. Во время траурного митинга товарищи посоветовали Константину Устиновичу не снимать меховую шапку. Преемник был старше предшественника и страдал хроническим заболеванием легких. Пятилетка пышных похорон продолжалась.

Гораздо позже, десятилетие спустя, стало ясно, что вместе с Андроповым Советский Союз потерял шанс на реформирование без радикальной хирургии, без позорных актов капитуляции и уплаты нравственной и материальной контрибуции новым «хозяевам мира».

Автор — заместитель главного редактора журнала «Историк»