Е. А. Кучина

Молитвы в лирике А. С. Пушкина

В статье в свете православного типа духовности как доминанты в отечественной культуре рассматривается лирика А. С. Пушкина; анализируется поэтическая молитва и отмечается устремленность к духовно-аскетическому мироосмыслению в молитвенной лирике поэта.

Ключевые слова: поэтическая молитва, аскетическая традиция, молитвенные темы, поэтика молитвы, духовно-аскетическое мироосмысление.

Русская литература неразрывно связана с духом Священного Писания и святоотеческого предания. Если в советское время этот контекст осмысления был под запретом, то к 80-90-ым годам ХХ века литературоведение смогло вернуться к осознанию глубинной связи русской словесности с православием. И. А. Есаулов поставил вопрос о самой необходимости рассмотрения русской словесности в свете православного типа духовности как доминанты в отечественной культуре . Так, за последние два десятилетия это направление в филологии стало авторитетным и вошло в академическую науку (И. А. Есаулов, В. А. Котельников, В. С. Непомнящий, В. В. Лепахин, Ю. В. Лебедев, Т. А. Кошемчук, Г. В. Мосалёва и др.).

Русская лирика XIX века дает изобилие вариантов молитвенной лирики. Поэтические молитвы русской лирики органичны в контексте традиции (Ф. Н. Глинка «Молитва души», 1823; Н. М. Языков «Молитва», 1825; М. Ю. Лермонтов «Молитва», 1829; В. К. Кюхельбекер «Молитва», 1830; А. А. Григорьев «Молитва», 1843 и «Молитва», 1845 и т. д.). В основе жанра молитвенной лирики «лежит не стилизация молитвословия, а такой акт религиозно-языкового творчества, который включает в себя момент реального богообщения и богопознания» . В истоках нравственного, эстетического, духовного сознания русских поэтов лежит православное слово, слово молитвы, опыт безусловно усвоенной православной традиции. «В

творениях русских поэтов, — по мысли Т. А. Кошемчук, — звучат порой те интуитивно постигнутые откровения, которые рождаются лишь в силу причастности к Преданию, и что поэты порой говорят (возможно, иной раз неведомо для себя) почти теми же словами, что и святые отцы» . Язык церковной службы, ее музыкальность, строгость и простота задают тон душевной жизни, который отразился и в древнерусской литературе, в литературе XVIII века, а в особенности — в русской классической поэзии.

С А. С. Пушкина началась культура, впитавшая в себя все достижения национальной и европейской духовной и интеллектуальной жизни. Но при этом отечественная культура не потеряла своих корней, самобытности, основанных на традициях православнохристианского миропонимания и миропостроения, закрепленных в самосознании, подсознании каждого русского человека. «Пушкин взял культурные европейские формы, — пишет Г. В. Мосалёва, — но применил к ним духовные законы, ввел их в храм многовековой отечественной словесности» . Миросозерцание Пушкина как раз и характеризуется генетической предопределенностью религиозного сознания в русской культуре и проявляется в его творчестве через православно-христианское видение мироустройства. Молитва как обращение к Богу встречается во всем творчестве Пушкина: и в романе в стихах «Евгений Онегин», и в трагедии «Борис Г одунов», и в поэме «Анджело» и других произведениях. Высшим проявлением верности духу предания стало поэтическое переложение великопостной молитвы («Господи и Владыко живота моего…») преподобного Ефрема Сирина в стихотворении «Отцы пустынники и жены непорочны.». Это стихотворение подробно прокомментировано в работах В. П. Старка , В. В. Лепахина и др.

В лирике Пушкина мы выделяли: во-первых, молитвенное обращение к Богу, то есть собственно поэтическую молитву (такое обращение по духовной наполненности ассоциативно связано с канонической молитвой: поэт находится в состоянии ясного сознания веры, устремленности к Г осподу сердцем и умом); во-вторых, молитву-прошение, это, как правило, просьба, мольба за кого-то; в-третьих, восклицания, взывающие к Богу, — закрепленные в православнохристианском сознании речевые обороты в минуты счастья или горя, радости или утраты: «слава Богу», «о Боже». Среди текстов Пушкина встречается и несерьезное прошение. Это использование христианских речевых оборотов в пародийных, шутливых стихотворениях, не-

сколько сниженных по содержанию. Таких стихотворений значительно меньше, к тридцатым годам они исчезают.

Из отобранного лирического материала мы остановились, прежде всего, на первых трех группах стихотворений, поскольку именно эта часть имеет важнейшее значение для разрабатываемой проблемы.

Обращение к молитве зарождается и появляется у Пушкина в дружеской лирике. В посланиях к друзьям представлены, в основном, молитвы просительные и молитвы-пожелания. Например: «…Одно желание: останься ты со мной! / Небес я не томил молитвою другой» в «Чедаеву» (1821), «Молю святое Провиденье: / Да голос мой душе твоей / Дарует то же утешенье.» в «Мой первый друг, мой друг бесценный.» (1826) и др. И. Ю. Юрьева пишет о соответствии стихотворения «19 октября 1827 года» («Бог помочь вам, друзья мои.») Великой ектенье («О плавающих, путешествующих, недугующих, страждущих, плененных, и о спасении их Господу помолимся») . Пушкину дан свыше особый дар — дар дарения, душевная и духовная «солнечность», «просветленная энергия» гения. В стихотворениях друзьям эти свойства личности Пушкина, человека и поэта, особенно открыты. В них дружество понимается как братство — «святому братству верен я» («Разлука», 1817). Это соборное и святое единение становится благодатным единением людей.

В этом же тематическом ряду находится стихотворение «Он между нами жил.» (1834). Что было ближайшим поводом к написанию стихотворения, осталось неизвестным. «Мирный, благосклонный» и «злобный» — это все об Адаме Мицкевиче — друге, собрате по перу, предавшем идеалы братства. Пушкин являет благородство, терпимость и любовь к «врагу». Молитва поэта к Всевышнему открывает нам, прежде всего, мировосприятие «нового» Пушкина: цельность, особую глубину, тихую мудрость его православного миропонимания: «…О Боже! Возврати / Твой мир в его озлобленную душу!». А в первоначальных редакциях: «Боже! Освяти / В нем сердце правдою Твоей и миром / И возврати ему.», «.Боже! / Ниспошли Твой мир.» . Следует добавить, что эти строчки структурносемантически повторяют слова первомученика архидиакона Стефана (I век), молившегося об убивающих его: «Господи! Не вмени им греха сего» (Деян. 17, 7:59) . И «мир возвратился»: ответом-примирением на это стихотворение явилась во многом замечательная статья Адама Мацкевича о Пушкине, написанная после его смерти (напечатана во французском журнале «Le Globe»).

В стихотворениях к женщине звучит молитва-восхваление (например, в «Акафисте Екатерине Николаевне Карамзиной», 1827), молитва-благословение («Я вас любил: любовь еще, быть может…», 1829), молитва-благодарение («Мадона», 1830) и богомольное благоговение («Красавица», 1832). В изображении «гения чистой красоты» нет произвольной творческой фантазии, почти нет личных эмоций — в стихотворении описывается духовная красота женщины, раскрывается ее внутренний смысл, идея. Не случайно женщина предстает в символике обратной перспективы — иконы; ее красота светоносна, как явленное добро и истина. Поэтому в отмеченных стихотворениях представлен молитвенно-иконический тип художественного воплощения образности. Здесь поэтической молитве сопутствует поэтическое умиление — духовное созерцание красоты и мудрости, которыми Бог одарил женщину.

Покаянное, молитвенное состояние передают стихотворения «Воспоминание» (1828), «В начале жизни школу помню я.» (1830). Без словесного выражения в «Пророке» (1826) передана молитва-молчание как абсолютное или временное уклонение от земного и предельная внутренняя жажда Бога и Богообщения: «Духовной жаждою томим, / В пустыне мрачной я влачился». Наверное, не было бы «во-прошания», томления «жаждущего» — не было бы явления небесной силы (шестикрылого серафима), не было бы Божьего ответа и призыва-благословения: «Восстань, Пророк, и виждь, и внемли, / Исполнись волею Моей.».

Но молитва в лирике Пушкина может звучать и от лица «другого» человека — это молитва героя: молитва мамушки («Сон», 1826), молитва русских за Царя («Там громкой славою.», 1816), игумена и кающегося грешника на Таинстве Исповеди («Вечерня отошла давно.», 1823), молитва «девы юной» («Безверие», 1817, «Дочери Кара-георгия», 1820), селянина на кладбище («Когда за городом, задумчив, я брожу.», 1836); также молитвы героев в стихотворении «Родриг» (1835), в циклах «Подражания Корану» (1824), «Песни западных славян» (1834). Это может быть эпизод обращения к молитве в стихотворениях военной тематики («Сто лет минуло, как тевтон.», 1828; «Стамбул гяуры нынче славят.», 1830) и т. д.

Отметим, что в лирике есть смысловые параллели, перифразы из Псалтири пророка Давида, царя Израильского: 50-й псалом о покаянии («Помилуй меня, Боже») и «Воспоминание» (1828), 103-й о пер-вотворении («Благослови, душа моя, Господа») и «Кавказ» (1831). С молитвой Пушкин обращается к Богу: через простое восклицание

Итак, молитва у Пушкина — часть многогранного творчества и проявление его духовного величия. Органическая часть лирических пьес, соотносимых с молитвой, проявляет себя именно в таком тематическом ряду, где это величие возможно показать в отношении к ближнему, к миру, к творчеству, к Божьим заповедям. И на пути от поры ученичества к зрелости возрастает число стихотворений высокого, духовного содержания. Пушкиным была активизирована новозаветная ориентация, что в главных своих выражениях глубоко реалистическое понимание мира и человека . Так, стихотворения, содержащие молитву, раскрывают интимно-духовный мир человека («…Глазами следовать за ней, и в тишине / Благословлять ее на радость и на счастье, / И сердцем ей желать все блага жизни сей.» в стихотворении «Нет, нет, не должен я, не смею, не могу.», 1832).

Религиозно-этическая мысль Пушкина продвигалась также под влиянием христианского кенотизма . В свете представления о вечно длящемся истощании Бога в человеческой природе раскрывается личностное переживание молитвенных тем: единение в дружестве, святая красота женщины, небесная чистота детей-ангелов — и свое (поэта) недостоинство, греховность, духовная нищета («.Но, встре-тясь с ней, смущенный, ты / Вдруг остановишься невольно, / Благоговея богомольно / Перед святыней красоты» в «Красавице» или «Дитя, не смею над тобою / Произносить благословенья, / Ты взором мирною душой, / Небесный Ангел утешенья. / Да будут ясны дни твои.» в «Младенцу», 1824). В поэтический язык Пушкина обширно входит аскетическая традиция — ее символика, словарь, мелодика, тропы («.Она, как сладкий фимиам, / Как чистая любви молитва восходила» в «Дочери Карагеоргия»). Наблюдается устремленность к духовно-аскетическому мироосмыслению взамен эмоциональночувственного.

Поэтику позднего Пушкина отличает предельная простота языка, ясность и чистота мысли, отсутствие ярких изобразительновыразительных средств, «сгущение мысли» в слове; в сжатости и лаконизме пушкинского слова звучит совершенное по духу и философскому обобщению поэтическое «размышление» о смысле жизни,

сущности человеческого бытия — духовно-нравственное завещание будущим поколениям («Я памятник себе воздвиг нерукотворный…», 1836). На смену экспрессии интонационно-ритмического строя приходит ровность, умиротворенность. Композиционное решение стихотворений отличается особой отточенностью формы. Церковнославянская лексика не утяжеляет слог, являясь органической частью нового мироощущения — соотнесенности личного пребывания в мире с заданностью такового божественным произволением. Это общение поэта, «исполненного воли» свыше. Поэзия обретает в творчестве истинную свою природу — молитвен-ность, поскольку изначально является сопряженной с высшим духовно-поэтическим источником.

Художественная система Пушкина-поэта есть отражение глубинных, генетически, исторически предопределенных основ православного самосознания Пушкина-человека. Гений Пушкина состоит в феномене соединения соборного национального духа с личностноиндивидуальным опытом художника-мыслителя.

Список литературы

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

1. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. — М.: Российское библейское общество, 2007.

3. Котельников В. А. Христианский текст русской литературы // Вестник РГНФ. — М. — 2000-2. — № 3. — С. 154-162.

4. Кошемчук Т. А. Русская поэзия в контексте православной культуры. -СПб.: Наука, 2009.

7. Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: в 17 т. — М.: Воскресенье, 1998.

9. Юрьева И. Ю. Молитвы в текстах Пушкина // Духовный труженик: А. С. Пушкин в контексте русской культуры. — СПб.: Наука, 1999. — С. 329-338.

Очень долго я здесь не писала… Просто не могла…. Не было моральных сил. Я бы и сейчас не писала, потому что сейчас сил еще меньше, но в конце-концов, этот журнал — описание моей жизни. Это мой личный дневник, и я хочу, чтоб память о моих мыслях сегодня где-то, но осталась.
Я только сегодня поняла, как охарактеризовать то чувство тоски и пустоты, которое я все чаще ощущаю. Такой вселенской щемящей тоски. Это скорбь. Я уже третий месяц скорблю и с каждым днем это чувство все сильнее и конца и облегчения не видно. Так я не скорбела даже по папе….
Я скорблю по нам…. По Русским и Украинцам, по братским народам, по семьям, друзьям, коллегам, которые теперь яростно друг друга ненавидят и желают друг другу смерти…. А теперь уже и открыто убивают друг друга. Эта ненависть все набирает обороты и конца ей не видно.
Еще вчера мы вместе обсуждали наших убогих политиков, планировали ехать друг к другу в гости, организовывали совместные бизнесы и конференции. Еще вчера мы друг друга любили, уважали и желали друг другу добра. Еще вчера у нас были схожие радости и тревоги, схожие проблемы и схожая вера, что в конце-концов все будет хорошо.
Сегодня всех разбили по лагерям и на всех навесили ярлыки. Теперь если ты не фашист, бандеровец и пиндос, то ты ватник, сепаратист и раб. А куда же делись люди? Да да, те самые люди, которых мы любили и уважали.
Как легко оказывается посеять смертельную ненависть между людьми. Между РОДНЫМИ людьми.
В любой войне, под какими бы благими и вдохновляющими лозунгами она ни велась, нет победителей. Есть только проигравшие. У меня сейчас такое впечатление, что наши страны вместе кубарем катятся в бездну в процессе пытаясь надавать друг другу тумаков и обвиняя друг друга в фашизме и всех смертных грехах. Мне больно, горько и стыдно за всех.
Мне страшно, что это только начало. Мне страшно, что это чувство ненависти, мести и агрессии активно культивируется интернетом и телевидением и люди кидаются друг на друга даже не задумываясь о последствиях. Я знаю, что я ничего не могу сделать и ни на что не могу повлиять. Я даже здесь об этом очень долго не решалась написать, чтоб потом в комментариях не читать очередной поток взаимных обвинений и оскорблений.
Но я все-таки хочу вам рассказать о своем мнении. Может быть кто-то еще все-таки его разделит. Хотя думаю, что таких уже очень мало.

Мой сын сейчас увлекается плетением браслетиков из маленьких резиночек. Я была его первым заказчиком. Я заказала два браслета. Один — желто-голубой, другой — триколор. И ношу их вместе. Я ношу их вместе, потому что я принципиально отказываюсь записывать своих друзей в своих врагов. Я знаю очень много людей в России и Украине, которые разделяют самые разные взгляды. У меня тоже есть мнение на происходящие события, но я не считаю, что все, со мной не согласные, заслуживают истребления. Я продолжаю любить и уважать всех, кого любила и уважала до этого безумия. Я не собираюсь группировать людей на фашистов и рашистов.

То, что произошло в Одессе — это трагедия для ВСЕХ без исключения. В равной степени, как и то, что произошло на Майдане, где тоже горели люди в таком же доме профсоюзов. И нет мне никакой разницы, были эти люди за Европу или за Россию. Это были ЛЮДИ, и смерть каждого из них — трагедия в одинаковой степени.
Если бы только люди хоть чуть чуть перестали ненавидеть и обвинять друг друга и накручивать себя и окружающих на эскалацию насилия, и хоть немного попробовали увидеть в противоположной стороне своих друзей, родных и близких, то не было бы никакой войны, как бы ее не хотели разжечь все заинтересованные…. Некому бы было стрелять друг в друга.
Но к сожалению никто останавливаться и оглядываться не собирается. Кипит наш разум возмущенный и все вооружаются на войну с вселенским злом. И все вкладывают в это понятие «вселенского зла» свое значение. И никто не понимает, что каждая реплика — «бей жидов / бандер / сепаратистов / москалей — спасай Россию / Украину / Уругвай!» — это и есть то самое вселенское зло, которое мы сами культивируем.

• Молитва 1-я, ко Господу
• Молитва 2-я, ко Господу
• Молитва 3-я, ко Пресвятой Богородице
• Псалом 142

Молитва 1-я, ко Господу

Хвала Тебе, Отче милосердия и Боже всякаго утешения, что Ты никогда не оставляешь страдальцев Твоих без посещения и утешения. Наказывать – наказываешь Ты их, но смерти не предаешь их; хотя Ты часто бываешь для них Богом сокровенным, но Ты – всех их Спаситель. Это утешение запечатлей, о Господи, в сердце моем и яви его истинным надо мною, когда бедствие близко, а помощника нет. Будь светом моим, когда я сижу во тьме; соделай, чтобы познание грехов моих и того, чего они заслуживают, производило во мне истинное смирение и терпение. Укрепи, когда наступит беда, веру во мне, как в Иакове, чтобы я боролся и не отпускал Тебя, пока Ты не благословишь меня. Соделай, чтобы я в страдании не бежал от Тебя, о Пастырь мой, но чтобы бодрость моя увеличивалась и я делался ревностнее к молитве и хвале Твоей. Отверзи мне ум, чтобы я разумел Писание, научился из него путям Твоим, и в истинном безмолвии сердца вполне и совершенно предавался Тебе, чрез Иисуса Христа, Сына Твоего, Господа нашего! Аминь.

Молитва 2-я, ко Господу

Отче милосердия и Боже всякаго утешения! К тебе взываю я во имя Иисуса Христа о даровании мне истиннаго христианскаго терпения. Вооружи меня им против всякой скорби, дабы я в ней был терпелив, ибо это весьма драгоценно. Соделай меня готовым к поднятию на себя креста Христова, терпеливому несению его и твердому пребыванию под ним до конца. Отжени от меня всякий ропот и всякую досаду плоти на тяжесть креста и продолжительность времени его. Предстань, о возлюбленный Иисусе, с Твоим терпением под крестом и на кресте, предстань очам моим и сердцу моему, дабы созерцанием Тебя я ободрялся и укреплялся к постоянному перенесению всего. Соделай, о терпеливый Спаситель, да не утомляюсь в духе моем, но в терпении да вниду чрез страдание и скорбь в Царствие Божие. Мне нужно иметь терпение, дабы, исполнив волю Божию, получить обещанное. Я прошу его у Тебя, благоволи исполнить прошение мое!

Молитва 3-я, ко Пресвятой Богородице

Утоли́ боле́зни многовоздыха́ющия души́ моея́, Утоли́вшая вся́кую слезу́ от лица́ земли́: Ты бо челове́ков боле́зни отгоня́еши и гре́шных ско́рби разреша́еши, Тебе́ бо вси стяжа́хом наде́жду и утвержде́ние, Пресвята́я Ма́ти Де́во! Всем предста́тельствуеши, Блага́я, прибега́ющим с ве́рою в держа́вный Твой покро́в: ина́го бо не и́мамы, гре́шнии, к Бо́гу в беда́х и ско́рбех пр́исно избавле́ния, обремене́ни грехи́ мно́гими, Ма́ти Бо́га Вы́шняго! Те́мже Ти припа́даем: изба́ви от вся́каго обстоя́ния рабы́ Твоя́! Никто́же притека́яй к Тебе́ посрамле́н от Тебе́ исхо́дит, Пречи́стая Богоро́дице Де́во: но про́сит благода́ти и прие́млет дарова́ние к поле́зному проше́нию. Испо́лни, Чи́стая, весе́лия се́рдце мое́, Твою́ нетле́нную даю́щи ра́дость, весе́лия Ро́ждшая Вино́внаго! Ра́дости мое́ се́рдце испо́лни, Де́во, и́же ра́дости прие́мшая исполне́ние, грехо́вную печа́ль потребля́ющи!

Псалом 142

Аудио:

Го́споди, услы́ши моли́тву мою́, внуши́ моле́ние мое́ во и́стине Твое́й, услы́ши мя́ в пра́вде Твое́й: и не вни́ди в су́д с рабо́м Твои́м, я́ко не оправди́тся пред тобо́ю вся́к живы́й. Я́ко погна́ вра́г ду́шу мою́: смири́л е́сть в зе́млю живо́т мо́й: посади́л мя́ е́сть в те́мных, я́ко ме́ртвыя ве́ка. И уны́ во мне́ ду́х мо́й, во мне́ смяте́ся се́рдце мое́. Помяну́х дни́ дре́вния, поучи́хся во все́х де́лех Твои́х, в творе́ниих руку́ Твое́ю поуча́хся. Возде́х к Тебе́ ру́це мои́: душа́ моя́ я́ко земля́ безво́дная тебе́. Ско́ро услы́ши мя́, Го́споди, изчезе́ ду́х мо́й: не отврати́ лица́ Твоего́ от мене́, и уподо́блюся низходя́щым в ро́в. Слы́шану сотвори́ мне́ зау́тра ми́лость Твою́, я́ко на тя́ упова́х: скажи́ мне́, Го́споди, пу́ть, в о́ньже пойду́, я́ко к тебе́ взя́х ду́шу мою́. Изми́ мя от вра́г мои́х, Го́споди, к тебе́ прибего́х. Научи́ мя твори́ти во́лю Твою́, я́ко Ты́ еси́ Бо́г мо́й: Ду́х Тво́й Благи́й наста́вит мя́ на зе́млю пра́ву. И́мене Твоего́ ра́ди, Го́споди, живи́ши мя́ пра́вдою Твое́ю: изведе́ши от печа́ли ду́шу мою́: и ми́лостию Твое́ю потреби́ши враги́ моя́ и погуби́ши вся́ стужа́ющыя души́ мое́й: я́ко а́з ра́б Тво́й е́смь.

Перевод: Господи! услышь молитву мою, внемли молению моему по истине Твоей; услышь меня по правде Твоей и не входи в суд с рабом Твоим, потому что не оправдается пред Тобой ни один из живущих. Враг преследует душу мою, втоптал в землю жизнь мою, принудил меня жить во тьме, как давно умерших, – и уныл во мне дух мой, онемело во мне сердце мое. Вспоминаю дни древние, размышляю о всех делах Твоих, рассуждаю о делах рук Твоих. Простираю к Тебе руки мои; душа моя – к Тебе, как жаждущая земля. Скоро услышь меня, Господи: дух мой изнемогает; не скрывай лица Твоего от меня, чтобы я не уподобился нисходящим в могилу. Даруй мне рано услышать милость Твою, ибо я на Тебя уповаю. Укажи мне, путь, по которому мне идти, ибо к Тебе возношу я душу мою. Избавь меня, Господи, от врагов моих; к Тебе прибегаю. Научи меня исполнять волю Твою, потому что Ты Бог мой; Дух Твой благий да ведет меня в землю правды. Ради имени Твоего, Господи, оживи меня; ради правды Твоей выведи из напасти душу мою. И по милости Твоей истреби врагов моих и погуби всех, угнетающих душу мою, ибо я Твой раб.

Синодальный перевод.

См. ТЕРПЕНИЕ