В Русской православной церкви предложили выпускать чехлы для смартфонов с цитатами из Библии. Выборгская епархия РПЦ презентовала проект под названием «Одежда для гаджета». В его рамках планируется выпускать чехлы для смартфонов и планшетов с цитатами из Евангелия, сообщается на сайте епархии. Ведущая «Коммерсантъ FM» Светлана Токарева обсудила тему с Андреем Бильжо – художником, писателем, ресторатором, а по образованию – психиатром.

«Большинство молодых людей пользуются смартфонами или стремятся их приобрести как удобное средство для общения, работы и развлечений, а евангельское слово или тематический рисунок на чехле будут повседневными спутниками молодежи», — говорится в сообщении Выборгской епархии. По словам инициаторов проекта, цена чехлов будет доступной. В епархии также предлагают раздавать аксессуары «как поощрительные призы победителям соревнований или активным молодым людям».

— Там еще есть такая новость, что на золотых iPhone будет изображена, или уже сделали такие, «Троица» Андрея Рублева. Ну что вам сказать, дорогие мои? Я много думаю на эту тему и прихожу к какому-то печальному выводу, потому что я не вижу никакой прямой, пропорциональной зависимости между увеличением числа разговоров — я сейчас не говорю о количестве истинно верующих — о тех, кто говорит, что верит в бога, демонстрирует это — и улучшением качества жизни и улучшением человеческих качеств. Вот нет. Больше того, не только нет этой зависимости, она обратно пропорциональная.

Если мы посмотрим на окружающий мир, мы увидим, что стало больше церквей, больше людей с крестами на шее, о вере все время говорят, но убивают не меньше. Больше освящают буквально все: от города Нижнего Новгорода, например, до офисов, машин, кругом висят иконки, но при этом люди продолжают нарушать правила дорожного движения и, только что это было в новостях, убивать на дорогах друг друга. Вот нет никакой зависимости. Часто церкви ставятся на деньги тех, кто занимается грабежами и убийствами и таким образом замаливает свои грехи. Нет этой зависимости, она какая-то обратно пропорциональная, и в этом ужас, потому что города разваливаются, люди живут хуже, они становятся черствее, агрессивнее, но при этом все с крестами на шее, и вот это обескураживает.

Но давайте представим себе на секундочку, что на этих чехлах будут написаны десять заповедей и вспомним, кстати говоря, их. Вот первая: «Я Господь, Бог твой… Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим». Это значит, что эти чехлы никогда не будут покупать люди другой веры, в нашей стране есть разные верующие, они будут избегать этих чехлов, не будут носить, покупать эти чехлы мусульмане, и вся мусульманская молодежь и буддийская молодежь, и вся другая молодежь, она не будет читать эти заповеди. Или вторая заповедь, например, «Не сотвори себе кумира», никакого изображения того, что на небе, вверху. Ну а как же? Кругом кумиры. Мы говорили несколько дней назад о том, что Сталина хотят сделать святым. Я уж не говорю об изображениях на тех же чехлах смартфонов, футболках и так далее другого человека, который возглавляет нашу страну. Как же не сотворить себе кумира? Третья заповедь — «Не произноси имени Господа Бога твоего напрасно», то есть не упоминай Бога всуе, ибо он не оставит без наказания того, кто произносит его имя напрасно. А как же так, на чехлах-то? Разве это не упоминание Бога всуе, разве это не так?

— То есть противоречий много, да?

— Вот известное событие, которое с удовольствием упоминают, — это суббота. Ничего не делай в субботу, делай в воскресенье да и в остальные дни – это с удовольствием. Почитай отца твоего и мать твою — тоже нет. Не убивай — тоже нет. Не прелюбодействуй — об этом вообще говорить нечего. Не кради — мне кажется, что воровство и взяточничество должны стать, уже Олимпийские игры должны включиться в это, — вот в чем дело. Потому что уже чемпионы есть по воровству, безусловно. Не произноси ложного свидетельства, то есть не лжесвидетельствуй – да нет, в суде сплошные и очень часто ложные показания даются. Не желай дома ближнего своего, то есть не завидуй, и дома ближнего своего, и раба, и рабыню, и вола, и осла, вообще не завидуй — а как же рейдерство, как же захваты компаний, как же термин «поглощение» одной компании другой, которое уже стало официальным? Все это будет написано на чехлах, и что изменится в человеке?

— А как вы думаете, Андрей Георгиевич, спрос будет на такие чехлы?

— Может быть, и будет спрос, но ничего внутри человека это не изменит, потому что церковь не призывает к доброте и к сердцу человека, а все это внешнее, все это наносное. Мы не становимся добрее, не становимся менее агрессивными. Когда вы заходите в церковь, вам делают замечание, если вы сделали что-то не то. Сами верующие становятся агрессивными и воинствующими. Держите себя в руках — на первое место я ставлю эту часть своей фразы — и будьте здоровы.Это моя заповедь. И мне кажется, в этих словах, особенно в первой части, всего в трех словах, находятся все десять, и мы еще не разобрали всех смертных грехов. Это уже в следующий раз.

Православные отправляют в ад? Угрожают вечными муками и призывают кары? Активно строчат заявы и громят выставки? При слове «православный активист» нервно вздрагиваешь и начинаешь пить корвалол стаканами? Все это объяснимо, друзья. Некоторые из нас, христиан, очень буквально понимают фразу «угодить Богу», слишком «по-человечески». Поведение верующего в этом случае похоже на поведение агрессивного карьериста на престижной работе, готового рвать зубами за «начальника» в лице Бога.
Агрессивность — вовсе не естественное для православного состояние. Это — одна из фаз, одно из состояний, неких «модусов бытия» в поиске Бога. И подобное состояние очень и очень легко объяснить с психологической точки зрения.
Представьте. Вы нашли для себя идею. Прекрасную. Великую. Вы вдруг поняли, что все, чем вы занимались ранее — сущая ерунда по сравнению с той идеей, что вы можете жить вечно. Что вы не просто можете жить вечно, но жить в мире звездной любви, жар которой плавит сердца и души. Представьте, что вы открыли для себя целый удивительный мир. Он где-то там. Как сказали бы ученые — «в ином измерении».

А Бог…
Вы видите, что Он — прекрасен и свят. Вы влюбились в такого Бога, полюбили Его за праведность и святость. Праведный Бог — это значит, что каждое Его слово, поступок, мотив — движим исключительном правдой, правым и чистым чувством. Он видит в вас ценность! Вы станете эдаким благородным рыцарем в мире вечной пламенной любви. Представьте себе орден небесных рыцарей «где-то там». Рыцарей храбрых и святых. Таких, что умрут друг за друга.
Представили?
Да, это не просто.
Потому что легко может выйти полная ерунда вместо подлинной картинки. Чтобы понять образ Бога, надо вспомнить свой самый лучший, чистый, достойный поступок. Вспомнить и то состояние, которое было ПОСЛЕ этого поступка. Эдакую сладкую песнь души, тихий трепет восторга. Я поступил(а) достойно.
Вот Бог — это своего рода такая центральная звезда, которая и светит этим самым чувством «достойных поступков». В присутствии Бога, вблизи Бога те, кто достоин, обретают честь и славу, подобную подлинным, небесным героям.
И вот тут вкрадывается мутация…
В сознание человека, уже понявшего, Кто есть Бог, что Он обещает, и каков мир Его высокой чести, святого достоинства и славы, проникает некий «вирус мысли». Некий злокачественный процесс. Человек становится «небесным карьеристом», который ничем не отличается от обычного, пытаясь угодить начальнику, идя по головам других. Обычно тех, кого он считает «врагами Бога».
Раз Бог обещает радость, славу, честь быть с Ним вечно, раз возле Него соберутся самые лучшие, самые достойные, самые благородные и прекрасные люди нашей цивилизации, напрашивается простой вопрос. В каком случае моя радость будет больше от таких ожиданий, от таких перспектив?
Представим, что у нас есть начальник. Очень строгий. Просто гроза всей компании. Но он меня перед всеми — похвалил, возвысил, приблизил, поставил рядом с собой, вознес. Буду ли я заинтересован в том, чтобы этот начальник был грозен, суров, непреклонен? Однозначно да. Ведь тогда мое приближение — есть указание на мою уникальность, особенность, особенную ценность.
Совсем не то же самое, чем когда добрый начальник раздает похвалы пачками. Вроде тебя похвалили, но и соседа тоже. И ты ты вроде бы и не выделяешься из общей среды. Когда спасающихся и попадающих в Рай много — Царство небесное как будто теряет часть своей притягательной силы.
Поэтому так много было и богословов и вообще сторонников взгляда на то, что Господь — грозный Судья. Ему угодить сложно. А не угождающих — ждет ад. И ты (с сочувствием, конечно), стоя в дивных по красоте одеждах рядом с Христом, озаренный небесным светом, смотришь на муки грешников. И можно даже не понять, не заметить, что ты — хакер. Что ты — взломщик системы мотивации. Ты используешь контрасты «звездная радость — адская мука» для «возгонки» жара собственных ожиданий. Ты — мутируешь в фанатика.
Фанатизм — это вера без любви.
Любовь не любит говорить про чьи-то муки. Любовь может с горечью их допускать, но мириться с ними, рассуждать о них любовь избегает в силу собственной тактичной природы. Любовь идет к людям говорить о любви, и поднимать их глаза к звездам. Любовь не приходит грозить. Да, Христос в Евангелии говорил про муки грешников. И да, Он говорил, что они будут вечными.

Но было бы очень опасно придавать Богу свойство особо могущественного палача. Ведь в схеме «Сегодня нормальный > завтра стал наркоманом > послезавтра умер на помойке» виновен сам человек. Вовсе не Бог.
И сколько таких историй саморазрушения человеческих личностей. Эти истории — есть тренд, летопись человечества. Материшься, куришь, пьешь, ведешь половую жизнь без разбора, мать/отца не чтишь, не звонишь, не помогаешь, забыл родную кровь — вот она и история саморазрушения.
Но главный отрицательный побочный ментальный продукт жизнедеятельности и активности фанатиков, что люди под влиянием таких идей легко могли бы переложить на «вечно недовольного» Бога все свои беды. Тогда как упор на Бога спасающего существенно затрудняет или и вовсе сводит на нет подобные позывы. Ведь когда тебя со всех сторон пытаются спасти, а ты все же гибнешь, остается лишь подивиться твоей воле к саморазрушению.
Вот вам и ад — воля к саморазрушению, ставшая столь сильной, что более не допускает перемен к лучшему.
Ад, по моему представлению — это человек, представленный сам себе в вечном одиночестве. Вот ты всю жизнь строил здание своей души, полировал характер, гранил некий камень внутри себя. И с собой ты забираешь этот камень. И — за гранью жизни ты будешь созерцать, кушать то, что готовил сам себе.
Это состояние легко предчувствовать, легко ощутить ради проверки самого себя.
Останьтесь одни в квартире. Без интернета и телевизора. И, даже страшно сказать, без смартофона. Останьтесь наедине с собой. Послушайте себя. И вы увидите… либо рай, либо ад. Третьего не дано. Внутри либо будут бурлить страсти, мысли о том, как все плохо, как все пропало, и как вам чего-то хочется. Либо — тишина и покой. Таким могут похвастаться очень немногие.
А мы все — ад, ад…
Ад — это когда воротит от самого себя, а утешения нет. Ибо раскаяние запоздало. И это очевидно всем, включая и тебя самого. Но это — лишь после смерти. До смерти раскаяние запоздать не может. Просто и искренним оно может быть лишь сейчас, сиюминутно, по наитию, по спасительному порыву души. Это не запланируешь. И за час до смерти не включишь, как утюг или чайник.
Следить за собой, следить за своими мыслями, поступками, мотивами — трудно. Гораздо проще увидеть в Боге грозного карающего особо могущественного палача. И насладиться тому, что ты — выбрал правильную сторону. Но правильная сторона только одна — это любовь. Ведь Бог — это любовь. И любовь всегда узнается по той особой тактичности, что присуща лишь ей. Там, где есть неделикатность поступков — много рвения, горячности, порыва. Но пока еще мало любви.
А если мы таковы — порывисты, горячны, готовы обличать и рваться в бой (пусть даже за веру) — мы выбираем слишком легкий путь. К нему очень легко привыкнуть и очень трудно с него сойти. К хорошему, легкому вообще быстро привыкаешь. А ведь путь «следить только за собой», укорять лишь себя — труден.
Добро вообще уязвимо. Его легко обидеть. И так хочется оседлать доброго коня, опоясаться острым мечом, взять в руки копье да выехать в чисто поле, ощущая силу и собственную стать. «Сейчас буду рубать головы врагам веры».

Главный враг веры — смотрит на меня в зеркале. Если сегодня каждый победит в себе животное начало — завтра мы проснемся на другой планете. Если сегодня каждый победит соседа — завтра мы проснемся на кладбище. Вот пир воронью!
Оружие веры — не угроза, не кулак.
Сила христианства — это слово.
Слово, сказанное с любовью. Да, легко сказать, но сложнее сделать. Но альтернатива куда хуже. Питаться неким таким жаром причастности к правой стороне и подогревать эту мысль полешками об аде для всех остальных — слишком плохой футбол. Мы просто упадем в ту самую яму, в те самые горящие полешки. Наверное, если бы меня попросили подобрать метафору, я бы сказал, что сейчас каждому из нас дана небольшая делянка в лесу. Кто-то усердно садит на этом лесу цветы, создавая чудный сад. А кто-то усердно таскает дрова для большого костра.
Вот и увидим, какие мы с вами хорошие садовники…
Дмитрий Сиверс