В редакцию сайта «Русский мир» пришло письмо от прихожан стокгольмского православного храма Преображения Господня. Этот русский храм, ведущий свою историю с XVII века, сегодня переживает трудные времена. Неожиданно для прихожан он перешёл под юрисдикцию Болгарского патриархата. А тех, кто с этим не согласен, нынешний настоятель храма исключил из прихода. Прихожанка храма, преподаватель русского языка Светлана Парминг рассказала об истории православного храма и описала, что сегодня происходит в Свято-Преображенской церкви.
Кусочек Родины
Попав за рубеж, каждому человеку свойственно искать своих соотечественников, людей, говорящих на одном и том же языке. Для русскоязычного человека это ещё и духовная составляющая его жизни: оказывается, русский дух существует, русского духа многим недостаёт вдали от Родины.
Так и мне его недоставало, когда я много лет назад переехала на постоянное местожительство в Швецию, выйдя замуж за шведского гражданина. Чудесная семья, самые любимые родственники, достаток и возможность заниматься тем, к чему душа лежит. И непонятно откуда ощущение сиротства, нехватка чего-то!
Ностальгия… Печаль о Родине… О ней писано-переписано немало. Но это в книгах. А тогда это чувство глодало и не давало покоя реально.
Светлана Парминг: «Мои ученики борются за русский язык»
После некоторых расспросов я с удивлением узнала, что в Стокгольме есть православный храм – Свято-Преображенская церковь. Я в него попала на Троицу. Поразило убранство церкви, так как она хранила в себе то, что было не тронуто революциями, войнами, осквернениями, как это было в России.
Интерес к вере был в форме покупки свечей и подачи записок. Ждалось от Бога чуда как от волшебника. И эти чудеса были, только нам свойственно говорить о совпадениях, о том, что наконец-то что повезло, что после полос чёрных всегда идут белые.
…Троица. В храме почему-то мало народу, ветки берёз и священник, молящийся на коленях в алтаре. От икон идёт какое-то тёплое дыхание, от молитв батюшки начинает колоть в сердце, слёзы наворачиваются на глаза. Здесь, в этом храме, для меня произошла встреча с Богом. Здесь чувствовался русский дух, здесь был кусочек Родины.
Поразило то, что священником оказался швед, отец Матфей, выучивший русский язык, принявший Православие и ставший настоящим русским православным поводырём русскоязычного прихода и хранителем ценностей храма. А ценностей в храме было много, начиная от алтаря и икон до редких изданий книг, которые бежавшие от революций и войн наши люди везли с собой.
Это уже потом, работая учителем русского языка в шведских школах, мы с коллегами и учениками начали заниматься изыскательной работой о связях России и Швеции – почему были войны и кто был зачинщиком. В повседневной жизни здесь, в Швеции, нам постоянно приходилось и приходится сталкиваться с созданным клише о России – вероломная! А углубляясь в исторические документы, мы узнавали, что это как раз Швеция, начиная с 1142 года, предпринимала постоянные военные походы на Россию, оккупировав вначале финские земли и карельские поселения.
Но между военными действиями, когда затихали смертельные схватки, возобновлялись торговые отношения. Новгородские купцы с давних времён ходили на кораблях в страну свеев м доставляли свои товары, которые потом шли дальше, через озеро Меларен, в глубь земель до датских и норвежских торговых городов. Слово ПОРТ (hamn) и ПОКУПКА (köpa) так и остались в названиях многих скандинавских городов: Копенгаген, Нючёпинг, Линдчёпинг…
Поэтому и история православного прихода в Швеции берёт своё начало в XII–XIII веках. В Стокгольме русская колония появилась после заключения Столбовского мира в 1617 году, по которому купцам из Новгорода и Москвы позволялось иметь торговый двор, а в нём – православную церковь.
С началом Северной войны Карл XII повелел подвергнуть домашнему аресту с конфискацией имущества не только русского посланника, но и всех русских купцов. Богослужения в стокгольмском храме прекратились; лишь изредка происходили службы для русских военнопленных, среди которых были знатные генералы: кн. Я. Ф. Долгорукий, кн. И. Ю. Трубецкой, граф А. М. Головкин. В этот период церковь в шведских документах именуется «генеральской» с престолом в честь Похвалы Пресвятой Богородицы.
Дипломатический паспорт Румянцева
За всю историю существования прихода ему приходилось много раз переезжать с места на место. Отчасти это было связано с изменениями в отношениях между властями России и Швеции. Свой постоянный адрес, не изменившийся до наших дней, Преображенский храм обрёл лишь после возведения в 1906 году под руководством архитектора В. Дэна религиозного сооружения, в котором ей и выделили место. В 1907 году в день Пасхи Господней Преображенский храм в Стокгольме освятили.
В начале двадцатого века, в век бурных исторических катастроф и катаклизмов, эта церковь становится христианским приютом для тех, кто вынужден был покинуть свою Родину по различным обстоятельствам. Они делились последним, лишь бы поддержать друг друга и свой новый дом – Преображенский храм, который лишился какой бы то ни было поддержки как со стороны России, так и Швеции.
Можно только предполагать, что пережили люди, лишённые своей Родины! И какое огромное значение имел приход для их судеб. И самоотверженные усилия верующих позволили сохранить Преображенскую церковь, которая с 1925 стала приходской, и предотвратить её закрытие из-за нехватки средств.
Сайт Преображенской церкви в Стокгольме
Русская церковь под омофором болгарского патриарха
Несмотря на то, что евхаристическое общение оборвалось, так как в большевистской России строился в то время новый мир, где Богу не было места, и приход вынужденно перешёл под омофон Константинополя с богословским центром в Париже, мысли о Родине никогда не покидали прихожан.
Протоирея Петра Румянцева, отдавшего окормлению прихода 29 лет, сменил епископ Стефан Тимченко, продержавшийся на месте христианского кормчего 43 года. В 1980 году пост настоятеля прихода переходит к шведскому священнику, отцу Матфею, покинувшего своих прихожан через 25 лет служения в связи с тяжёлым заболеванием и смертью.
Это была огромная потеря для многих людей прихода, многим из которых он оказывал свою духовную поддержку. Выросли и обзавелись семьями наши дети, крещённые дорогим батюшкой, венчались новые пары, новые младенцы окунались в купель.
В 2005 году место отца Матфея занял присланный из парижского экзархата (Архиепископия православных русских церквей в Западной Европе с центром в Париже — Экзархат Константинопольского патриархата. Как сообщал «Русский мир», после конфликта Константинопольского патриарха Варфоломея с Русской православной церковью Западноевропейский русский экзархат, упразднённый Константинопольским патриархом, отказался подчиняться этому решению – ред.) протоирей Ангел Величков, болгарин. Прихожане старались обогреть нового батюшку с его женой и сыном, помогали и любили его. В приходе появлялись люди разных национальностей. Радовало то, что нас, таких разных и не похожих, объединяет вера во Христа. Радовала надежда на скорое объединение приходов, что западные русские церкви вольются в историческое лоно Русской церкви, пережившей самое кровавое гонение и возрождающейся – в Московский патриархат! Мы жили этой мечтой и не замечали, что русский дух постепенно изгонялся нашим новым «любимым» батюшкой.
Последние события стали решающими. После того, как Московский патриархат прекратил свои связи с константинопольским патриархом Варфоломеем, голос прихожан, ратовавших за собрание и присоединение прихода к Московскому патриархату, был заглушён личными амбициями и пожеланиями священника.
К этому времени парижский экзархат распустили, и одни религиозные общины отошли к Московскому патриархату, а другие – к Русской православной церкви заграницей (РПЦЗ).
О. Ангел получил для прихода (а не для себя лично!) отпускную грамоту от Архиепископа Хариупольского Иоанна, который является патриаршим экзархом православных русских церквей в Западной Европе. Эта отпускная грамота давалась священнику под его заверения перейти в юрисдикцию РПЦЗ.
Но вместо этого наш храм неожиданно оказался под юрисдикцией болгарского патриархата. С 17 марта 2019 года Свято-Преображенский (слово «русский» из названия уже убрали) находится под омофором Высокопреосвященнейшего митрополита Иосифа Американской, Канадской и Австралийской епархии Болгарского патриархата, главой которого является патриарх Неофит.
«…Мы не можем и не хотим жить, как на войне. Нам довольно духовной брани. В своём этническом и культурном многообразии мы должны остаться Церковью – нераздельным Телом Христовым», — пишет в своём обращении к пастве настоятель Свято-Преображенского прихода. Но в реальности именно разделение и произошло – по тому же сценарию, как на Украине с её проектом «новой украинской церкви».
Не лукавит ли о. Ангел? Синод Болгарского патриархата разделился по вопросу о признании автокефалии ПЦУ.
Тогда к какому миру призывает пастырь свою оставшуюся паству в Свято-Преображенском приходе?
«Это церковь, построенная и обустроенная нашими предками»
Постоянная прихожанка Свято-Преображенского храма Ирина Ларссон рассказала, что сегодня происходит в церкви:
«Моя история началась с приезда в Стокгольм на постоянное место жительства в январе 1999. Мой муж узнал, где находится русский храм, и первая служба была на рождественский сочельник. Никогда не забуду это первое дивное трепещущее чувство: чисто убранный храм, прекрасно поющий хор и говорящий с приятным акцентом священник (это потом я узнала, что священник чистокровный швед, всем сердцем полюбивший православие, принявший монашество, трепетно хранящий все русские традиции и любимый святой которого был преподобный Серафим Саровский).
С этого дня я стала ходить на все службы. Служб было много: накануне каждой литургии были всенощные, по пятницам акафист Божией Матери, незабываемые великопостные службы. По средам у нас были чаепития: особые встречи на которых мы знакомились с дореволюционной Россией по книгам Шмемана, житиям русских святых. С какой любовью к каждому из нас относился наш любимый батюшка Матфий, как он за нас молился! Приход был единой семьёй. Но в 2005 году нас постигло горе: не стало нашего любимого и дорогого батюшки.
С октября 2005 года к нам приехал о. Ангел, которого мы очень тепло приняли, как завещал нам о. Матфий. Буквально с 2006 года начались изменения, которые мы тогда даже не поняли, почему стали происходить: буквально сразу была распродана дивная библиотека книг батюшки Матфия и его вещей, была снята в храме икона преподобного Серафима Саровского и поменяна, упразднена лавка (она стала существовать чисто формально), книги и свечи из России он не стал брать в лавку на продажу.
Я много раз задавала себе вопрос, почему мы не отреагировали, и нахожу только один ответ: мы были духовными чадами честнейшего, глубоко любившего Православие и Русскую церковь его предшественника, и мы не могли предположить, что пришёл другой священник, который не любил так же всё русское. Мы просто верили и доверяли! Далее было убрано из названия храма «Русская православная церковь», а стал только Свято-Преображенский храм, и начались разговоры, что эта церковь для всех.
Да, эта церковь для всех и никто никогда это не опровергал, но это церковь, построенная и обустроенная нашими предками, и это Русская православная церковь. Потихоньку перестали служиться службы на русских святых, служба на всех святых в России просиявших всегда шла на шведском, на праздновании 400-летия прихода доклад был на шведском. Потихоньку искоренялось всё русское. Пик настал, когда было разорвано евхаристическое общение. Большая часть прихожан как верные чада своей Матери-церкви, перешли в Московский патриархат.
Пытались поговорить с о. Ангелом о судьбе церкви, но здесь он проявил категоричность, и людей, просивших собрания, исключил из прихода, не имея на это никакого права: ни правового, ни морального. Далее лукавым путем увёл храм в Болгарскую церковь в Америке. Так поменялась наша судьба и судьба нашего русского храма.
Помоги нам Господи отстоять нашу русскую церковь и вернуться в лоно нашей Матери-церкви!».
«Прихожане, которые вынуждены были покинуть приход, испытывают чувства душевной боли и безысходности от произвола. Уповаем на Божью помощь и взываем в своих молитвах к вразумлению священника Свято-Преображенского прихода в Стокгольме!» — таково мнение прихожанок Лидии Александровой, Марианы Нордберг, Светланы Масловой, Елены Чернышёвой. Ещё более 60 прихожан Свято-Преображенского храма готовы подписаться под этими словами.
Когда я впервые искал церковь преподобного Сергия Радонежского в Стокгольме, пришлось потратить на это немало времени: мне почему-то думалось, что приход должен располагаться где-то в крипте лютеранского храма святой Марии Магдалины. Именно эта лютеранская церковь, что на улице Бельмансгатан, предоставляет русскому приходу помещение для богослужений. В реальности оказалось, что единственная община Московского Патриархата в столице Швеции арендует небольшую комнатку в здании, которое находится в нескольких десятках метров от огромной протестантской церкви. Стороннему человеку несложно запутаться, тем более что это маленькое церковное помещение подавляется находящимся над ним жилым домом.
Службы в церкви преподобного Сергия душевные и молитвенные, но в воскресные и праздничные дни тяжеловато: помещение очень маленькое, людей много, в храме бывает тесно и душно. Порой богослужение затягивается, ведь настоятелю – протоиерею Виталию Бабушину – нужно исповедовать всех желающих, а служит он нередко один. Впрочем, иногда настоятелю помогает заштатный клирик – священник Александр Пискунов.
Подсобное помещение протестантской церкви, часть которого занимает Сергиевский приход. Ведется сбор средств на строительство (приобретение) полноценного церковного здания. Фото: Аркадий Рябиченко
«Церковная жизнь всё уравновешивает, гармонизирует, ставит на свои места»
Отец Виталий живет в Стокгольме уже девять лет. В Швецию он был назначен после многих лет служения в одном из храмов Ногинского района Московской области. Батюшка стал третьим настоятелем Сергиевского храма после священников Александра Пискунова и Владимира Александрова.
– Я родом из Подмосковья, из города Электросталь, – рассказал мне отец Виталий. – В юности мечтал стать врачом, поэтому после школы поступил в медицинское училище. Как раз с учебой в училище совпало мое воцерковление. Желание стать священником превзошло желание быть врачом (хотя, наверное, любой священник знает, что эти два вида деятельности имеют особенный, священный характер и где-то переплетаются). В начале 1990-х, уже окончив медучилище, я поступил в Московское епархиальное духовное училище, а затем – в Свято-Тихоновский институт. Из института перевелся в другой вуз – в нынешний Российский православный университет. Закончил библейско-патрологический факультет, изучал древние языки, патрологию и через год после окончания, в 2001-м, был рукоположен в священный сан. С того времени я постоянно служил в Сергиевском храме села Новосергиево Ногинского района – вплоть до моего приезда в Швецию в декабре 2010 года.
– Отец Виталий, прослужив более восьми лет в Подмосковье, вы попали в страну дальнего зарубежья, которая, конечно, очень отличается от российских регионов. Как я понимаю, для вас перевод в Стокгольм стал первым церковным служением за рубежом. Что на тот момент показалось наиболее ярким, значимым, запоминающимся – в жизни прихода, отношениях с прихожанами и в целом в жизни в другой стране?
– На подмосковном приходе, в деревне люди у нас были простые, в основном крестьяне. Доминировали пожилые прихожане, хотя и молодежи было много. Этим людям была присуща простота, заинтересованность в том, чтобы содействовать общему делу, а также личная ответственность – за судьбу прихода, состояние приходского имущества, быт священника. Наверное, в Швеции всё-таки не было такой озабоченности общим делом на приходе. Хотя, конечно, люди везде разные, и, возможно, мне просто особенно повезло во время служения в Новосергиево.
Отмечу еще, что Швеция меня не впечатлила – было понятно, что это очень «не наша» страна. Я это чувствовал, когда гулял по городу, смотрел местные храмы, здания, магазины. Но как только я пришел сюда, в Сергиевскую церковь, у меня душа сразу оказалась на своем месте. Потому что в храме мы дома. В любом случае, если ты попал за границу со своей семьей и завтра уже не уедешь, у тебя начинается новая жизнь. Это не командировка, не отпуск, не паломничество, это твоя жизнь здесь. Везде люди живут, в том числе и наши, русские, церковные люди. Как только попадаешь сюда, в храм, сразу чувствуется благодать, живое присутствие преподобного Сергия. Церковная жизнь всё уравновешивает, гармонизирует, ставит на свои места.
Шведская модель воспитания: дети всегда правы
– Вы приехали в Стокгольм с семьей, с детьми. Не возникло ли сложностей с их воспитанием, ведь вы попали в одну из самых либеральных стран Европы?
– Да, мы приехали сюда с тремя детьми, а сейчас уже у нас четверо. Старший готовится к поступлению в университет, а младший скоро станет школьником. Критических сложностей всё-таки не было – отчасти потому, что мои дети находятся за рамками системы шведского образования, так как учатся в школе при Посольстве России. И общаемся мы в основном в русскоязычной, православной среде, а если и есть шведы, то, как правило, православные.
Я также полагаю, что главная составляющая воспитания находится в семье, внутри семьи. И если мы внутри семьи вырабатываем стойкий иммунитет ко всякой заразе внешнего мира, то, с чем бы дети ни сталкивались, они всегда имеют четкие нравственные и духовные ориентиры. Поэтому им везде хорошо, они умеют отбиваться от всего негативного, умеют правильно расставлять приоритеты.
– Но ведь далеко не все могут обучать детей в школе при посольстве. Посмотрим на ситуацию с точки зрения тех, кто такой возможности не имеет. Не было ли жалоб со стороны прихожан, что шведская школа оказывает сильное негативное влияние на детей, которому, возможно, уже не способны противостоять ни родители, ни даже в какой-то степени Церковь?
– Да, к сожалению, это не редкость, скорее, это даже закономерность. Поэтому мы старались избегать шведских школ – по крайней мере до того времени, когда дети смогут сами правильно всё оценивать. Такая опасность существует и сейчас. Если бы закрыли русскую школу и сказали, что нужно переводиться в шведскую, что-то из этого мира обязательно бы пришло, с чем-то пришлось бы столкнуться. С этим действительно сталкиваются наши прихожане, дети которых находятся в шведской системе образования, начиная с яслей и детского сада. Итоги могут быть плачевными: дети начинают командовать, чувствуют свою власть, а родители боятся им перечить.
Конечно, наши православные родители, воспитанные в русской, православной среде, еще имеют влияние на своих детей, у них как-то получается более-менее вести их в нужном направлении. Но вот местные жители, шведы, воспитанием детей почти не занимаются. Они их кормят, одевают, дают деньги – до поры до времени. Далее отдают на откуп школы или каким-то сторонним специалистам, работающим по определенной методике и литературе. И если в пособии сказано, что ребенок всегда прав, то так и есть – ребенок диктует свои правила поведения. Например, родителей могут привлечь к ответственности за то, что ребенок не имеет второго айфона или еще чего-то подобного (если ребенку этого хочется и если зарплата родителей позволяет купить). Нам о подобных вещах слышать непривычно.
Тут родителей могут привлечь к ответственности за то, что ребенок не имеет второго айфона
– Получается, что если родители что-то не купили ребенку, то он может пожаловаться и вмешается служба опеки?
– Такое вполне возможно. В каждом учреждении – школьном или дошкольном – действует служба, сотрудники которой отслеживают такого рода «неприятности» у ребенка. Проводят работу с ним, потом с родителями. Как правило, родители со всем этим соглашаются, потому что и выбора нет. Ведь эти службы вполне могут заявить: «Извините, но, на наш взгляд, ребенок с вами жить не хочет и родителями вы можете быть только условно». В этой ситуации некоторые православные шведы покидают страну.
– Даже такое случается?
– Да. Потому что здесь они жить не могут как православные. Боятся за своих детей, за внуков – из-за этой системы контроля. Можно порой как-то лавировать, и тебя это никогда не заденет. Но некоторых задевает, причем очень сильно – и люди отсюда бегут, потому что противостоять этой системе не в состоянии.
Шведы и Православие
Православие в Швеции, к сожалению, не получило такого распространения и развития, как, например, во Франции и Италии. Здесь нет большого количества мигрантов из православных стран (румыны, например, предпочитают ехать в страны с более родственными языками и теплым климатом), не было и нет известных миссионеров и богословов, готовых говорить о Православии на родном для шведов языке. В самом Стокгольме только в одном приходе – святой Анны Новгородской (в юрисдикции Сербского Патриархата) – совершаются регулярные богослужения на шведском языке. В Сергиевском храме шведский практически не используется.
– Мы пробовали внедрять шведский язык в богослужение, – рассказывает отец Виталий. – Но прихожане отнеслись к этому весьма прохладно. Всё-таки наш приход русскоязычный. Многие приходят к нам, чтобы побыть в центре русской религиозной культуры. Люди желают говорить с Богом на языке русских святых – на церковнославянском.
Наши прихожане – даже шведы – хотят говорить с Богом на языке русских святых – на церковнославянском
У нас есть несколько православных шведов, но совместно они редко собираются на службах. Обычно приходят один-два человека. Скажу более того: когда в нашем приходе бывали службы частично по-шведски, один православный швед – пожилой, уважаемый человек – попросил этого не делать. Он объяснил свою позицию тем, что местные прихожане – православные шведы – хорошо знают русскую традицию, русский язык, знают церковнославянский. И на шведском, по их мнению, невозможно выразить смысл и содержание богослужения так глубоко и проникновенно, как на церковнославянском языке.
– А по каким причинам шведы переходят в Православие?
– Как говорят многие шведы, у них нет выбора, потому что Православие – это истина. Конечно, у каждого свой путь. Но если швед начинает серьезно интересоваться своей верой и традицией, не находя Христа в практике Лютеранской церкви, то он ищет глубоко в истории. Вначале поиск идет в более понятной для шведов традиции Католической церкви, а затем они смотрят на православный восток. Например, изучают греческий язык, чтобы в оригинале читать Евангелие. А затем приходят к Православию. Шведы – мультикультурный народ. Поэтому если швед начал серьезно изучать греческий язык, то он будет, как правило, больше тяготеть к Греческой Церкви. Шведы даже ездят на Афон, чтобы там креститься. На Балканы едут, так как многим близка Сербия. С Россией сложнее, поскольку действуют определенные политические стереотипы, мешающие шведам сделать шаг в сторону нашей страны. Конечно, есть и те, кто тяготеет душой к России, тянется к святыням. Они приезжают в нашу страну, сами всё смотрят и узнают. Порой Россия становится для них родиной. Иногда второй, а иногда – первой и единственной.
– А в Стокгольме куда еще кроме церкви Сербского Патриархата может пойти швед, желающий услышать богослужение на своем родном языке?
– Довольно часто на шведском служат в Преображенском храме. Раньше он был в юрисдикции Константинополя (Экзархата русской традиции), но после украинских церковных событий перешел в Болгарский Патриархат. Если брать приходы Московского Патриархата в Швеции, то регулярно на шведском мы служим в шведской общине в городе Арбуга, а также частично используем шведский в северных приходах в городах Умео и Лулео. На севере служит другой наш священник, отец Иоанн Бурлак.
Протоиереем Виталий Бабушин на 20-летии прихода в Стокгольме
– Насколько я знаю, вне Стокгольма вы служите еще в нескольких приходах…
– Да. Как я уже сказал, единственный шведскоязычный приход, в котором я служу, находится в Арбуге, но в целом за пределами столицы я окормляю семь приходов. Приезжаю раз в месяц или реже, служу Литургию. В те города, где больше людей и главное – больше заинтересованности в развитии приходской жизни, я приезжаю чаще.
Сейчас мы все приходы стараемся объединить в формате воскресной скайп-школы, с приглашением преподавателей из России. Занятия проводим два раза в неделю, причем подключается к нам не только Швеция, но иногда и участники из Нидерландов и России.
«Они думают так: лучше сделать в храме киностудию, чем отдать его русскому приходу»
То небольшое помещение, в котором собирается на службы Сергиевская община, находится в ее распоряжении почти 20 лет. Уже много лет назад община «переросла» эту маленькую комнату, но попытки найти что-то лучшее так и не увенчались успехом. В этом году стало еще сложнее: лютеране уведомили настоятеля о том, что к июню 2020 года помещение нужно освободить – в нем планируется оборудовать офис.
– Хотя это помещение шведская лютеранская церковь нам предоставляла бесплатно, мы уже много лет думали о том, чтобы найти что-то лучшее, – говорит отец Виталий. – Конечно, 20 лет назад здесь было намного меньше прихожан, но всё равно прихожане и служившие в Стокгольме священники считали, что община должна иметь отдельное здание, достойное своей традиции и культуры, своих святых, в том числе преподобного Сергия Радонежского.
Община должна иметь отдельное здание, достойное своей традиции и культуры, своих святых
Над этим вопросом работали. Правда, когда я прибыл в Стокгольм в 2010 году, всё находилось только в начальной стадии. На тот момент приход даже не имел официальной регистрации.
– Были какие-то препятствия?
– Разные помехи возникали, иногда какой-то негатив проявлялся. Были трудности внутри прихода, сложности во внешних связях – например в Совете церквей. Эти сложности препятствовали регистрации прихода как религиозной организации, хотя законодательство Швеции препонов здесь не создает. В конечном итоге мы разобрались в том, как всё работает, и приход был зарегистрирован.
– Но почему же за столь длительный срок не удалось решить проблему с помещением?
– В Швеции очень сложные процедуры, многие проблемы просто накладываются одна на другую. И мы не могли найти благотворителей, которые соглашались бы со всеми условиями. Ведь как получается? Допустим, приезжает к нам благотворитель и говорит: покажите мне место, где вы хотите строить храм. Мы объясняем: для того, чтобы такое место показать, нужно сделать запрос в коммуну, на территории которой мы предполагаем строить. Коммуна нам сообщит, как будет использовать эту территорию. Причем ответа на вопрос о планах – именно не о разрешении строительства, а просто о планах по использованию территории! – можно ждать несколько лет. Правда, сейчас сроки сократили, но процедура не изменилась. При этом коммуна для принятия решения обычно требует от спонсора показать свои активы, на что не каждый желает идти. Это всё-таки деликатные вопросы.
– Хорошо, здесь есть нюансы в вопросах строительства. Но ведь можно приобрести уже построенное помещение, например неиспользуемый лютеранский храм…
– Это тоже непросто. Когда мы приходим к каким-то ответственным лицам – в администрацию или к агентам по недвижимости – с просьбой помочь нам найти достойное помещение, всех несколько настораживает то, что мы русские, русская община. Да, община старая, авторитетная, со своей историей. Но это мало кого интересует, они больше склонны на всё смотреть сквозь призму современных новостей.
Шведов настораживает, что мы – русская община: они воспринимают русских такими, какими их подают СМИ
Поэтому в коммунах не очень заинтересованы помогать с поиском помещения для русской православной церкви. Конечно, мы пишем для них отчеты, говорим о том, чем занимаемся, как планируем использовать здание. Но нам, видимо, в полной мере не доверяют. Был такой случай: один наш благотворитель, готовый заплатить за покупку помещения, терпеливо ждал решения и даже участвовал через своих помощников в переговорах с продавцом. Мы уже почти купили здание лютеранской церкви, но в самый последний момент его предпочли продать шведу, который обустроил там киностудию. Хотя, по местным законам, церковное здание – памятник архитектуры – желательно использовать для религиозных целей. Но, видимо, с точки зрения шведов, РПЦ не вписывается в их представления о христианской Церкви и им лучше сделать в храме какую-то киностудию. Нам, конечно, очень грустно от всего происходящего.
– Это был единичный случай?
– Не совсем. Несколько лет назад мы подыскали еще одно помещение для покупки, нашелся благотворитель. Но шведы не приняли деньги из России. Их не устроила документация о происхождении средств нашего благотворителя из Москвы. И они как-то быстро перестали с нами общаться, продав в конечном итоге это здание другому человеку.
– Получается, наиболее реалистичный вариант, который вы можете рассматривать, – это аренда помещения?
– Да, но аренда очень дорогая в Стокгольме. Если брать помещение вроде нашего, то выходит от 3000 евро в месяц и выше. Но такое помещение, как наше, давно нас не устраивает. Используемая площадь должна быть гораздо больше. В центре города, как у нас сейчас, ничего не найдешь. Придется, видимо, выбираться куда-то на окраины. Будем принимать решение исходя из того, что предложит наш помощник из консалтингового агентства. Надеюсь, что найдется достойный вариант, соответствующий нашему бюджету. Хотя бюджет у нас более чем скромный.
В церкви преподобного Сергия Радонежского в Стокгольме
– Финансирование будет идти из Москвы, из Патриархии?
– Из Москвы мы ранее ничего не получали, так как удавалось справляться со всем самостоятельно. Что будет дальше, я пока не знаю. Надеюсь, и дальше у нас будет всё получаться. Когда люди спрашивают, почему нам Московский Патриархат не помогает, я обычно отвечаю, что ведь мы с вами и есть Московский Патриархат. Мы себя идентифицируем с Москвой, с Русской Церковью. Мы говорим о Троице-Сергиевой Лавре, о преподобном Сергии Радонежском. Что же мешает нам всё это здраво осмысливать и изыскивать средства на аренду? Тем более что наш приход вырос с 20–30 до 1000 человек за 20 лет. Думаю, при таком количестве людей (хотя это списочный состав) можно многие вопросы решить без помощи извне.
– Отец Виталий, а как вы думаете: нынешнее помещение вас попросили покинуть тоже по неким идеологическим (мировоззренческим) мотивам?
– Я точно об этом не знаю. Говорят, что у лютеран серьезные финансовые затруднения. Протестанты теряют прихожан, поэтому вынуждены пересматривать способы использования имущества, а иногда и продают его. Менее обеспеченные общины продают более обеспеченным; иногда друг с другом кооперируются. Храмы пустуют, и, думаю, их можно как-то использовать. Хорошие залы есть, например, у свидетелей Иеговы, но они почему-то ничего не сдают в аренду. Конечно, нам было бы немного не по себе совершать православное богослужение в зале, который одновременно используется иеговистами. С другой стороны, помещение есть помещение, но на контакты с нами идут не все. И хотя на сегодняшний день никаких реалистичных вариантов с арендой у нас нет, мы продолжаем переговоры с потенциальными арендодателями.
Русская Церковь и другие
Прошло уже больше года с тех пор, как Синод РПЦ принял решение о разрыве евхаристического общения с Константинополем. Конечно, за рубежом, где церкви различных юрисдикций соседствуют друг с другом, это решение не прошло не замеченным. В практическом плане для Европы оно значило намного больше, чем, к примеру, для приходов Брестской или Витебской области.
– После этого решения у нас охладели отношения с Преображенским приходом, который до недавнего времени был в юрисдикции Константинополя, сохраняя при этом русскую традицию, – говорит отец Виталий. – Раньше эти отношения были более теплыми. Часть людей, которые себя позиционируют как русские прихожане, верные чада Русской Церкви, прислушались к решению Синода и перестали посещать приходы Константинополя, пришли к нам. С греческими церквями у нас не было очень тесного общения, но мы участвовали в совместных праздничных службах. Сейчас это пришлось прекратить. Понятно, что мы не участвуем в мероприятиях, которые организует здесь Константинополь, хотя у них в Стокгольме деятельный митрополит. В сентябре в Швецию приезжал патриарх Варфоломей, он собирал весь местный епископат и духовенство, за исключением русских, естественно. Однако, как стало известно, кроме уважаемого католического кардинала ни румынское, ни сербское священноначалие в Швеции не нашли возможным принять участие в общении с главой Константинопольской Церкви.
– Думаю, и для внешних наблюдателей это печальное разделение не повышает авторитет православных…
– Мы, конечно, переживаем, и эти условия нас стесняют. Надо ведь еще добавить, что и со шведской Лютеранской церковью у нас официально разорваны отношения. Когда мы просим у них помощи и поддержки с помещениями, нам всё время указывают на постановления «сверху», на решения, принятые в Москве. Говорят: вы не по адресу пришли, просите у своих, ведь РПЦ – самая богатая Церковь в мире. Это слова епископа церкви Швеции. Я им объясняю, что в Москве, в Патриархии, есть свои цели не менее значимые, на которые нужны средства. Но нам отвечают, что если РПЦ на высшем уровне разорвала отношения с церковью Швеции, то чего вы от нас в Стокгольме хотите? Конечно, их тоже можно понять. Хорошо еще, что они столько лет нам бесплатно давали помещение для прихода. Здесь нужно отдать должное европейской воспитанности и культуре. А ведь после церковного раскола у нас стало еще меньше друзей, хотя и раньше их было не так много.
– Украинцы местные тоже от вас ушли?
– Нет, они ходят в основном к нам, хотя те, кто настроен, скажем так, более проевропейски, посещают службы в Преображенском храме. Но даже у наших прихожан-украинцев взгляды самые разные – о том, как обустроить Украину, как дальше формировать отношения с Россией. В храме все эти политические разногласия нейтрализуются. Мы прежде всего братья и сестры во Христе, и, как христиане, мы говорим на одном языке.
Мы прежде всего братья и сестры во Христе, и, как христиане, мы говорим на одном языке
У нас была хорошая идея праздновать национальные, культурные праздники, тем более что календарь дает для этого множество поводов. Например, в день Собора белорусских святых собирается наша белорусская паства, предлагает всем белорусскую трапезу, белорусские песни. То же самое могли бы делать украинцы, русские. Люди в этом заинтересованы, просто помещение сейчас маленькое и что-то сложно организовать. Если вопрос с помещением решится в ближайшие месяцы, то, думаю, можно будет снова к этой идее вернуться.
Хотя сейчас у нас сложилось довольно-таки бедственное положение – из-за отсутствия благотворителей и денег на аренду нового помещения, да и само помещение еще не найдено. Каждый четверг мы служим акафист преподобному Сергию – в надежде, что наш Радонежский чудотворец поможет нам в этой непростой ситуации, когда приход, по сути, может оказаться на улице.
Часть 1. Протоиерей Виталий Бабушин о Православии в Швеции, Сергиевском приходе и миссии в стране викингов
Богослужение в полевых условиях. Фото из архива протоиерея Виталия Бабушина
– Отец Виталий, Анна Новгородская, дочь шведского конунга Олофа Щётконунга, вышла замуж за Ярослава Мудрого и в конце жизни приняла монашество. Княгиня прославлена Православной Церковью в лике святых. Правда, что святую Анну Новгородскую шведские православные считают своей покровительницей?
– Анна Новгородская исторически с полным правом может называться покровительницей и молитвенницей о судьбах Православия в Швеции. Наверное, не будет исключением и покровитель стокгольмского прихода преподобный Сергий Радонежский, вместе с явленной в Швеции и в России Стокгольмской иконой Божией Матери.
О существовании такой иконы знают немногие из наших православных братьев в Швеции. Это извод Тихвинской иконы; Стокгольмская икона чудесным образом пришла из Швеции в Россию, а после большевистского переворота ее следы затерялись.
Протоиерей Виталий Бабушин. Фото автора
В конце XVII века русские торговые люди, гостившие в Швеции, выкупили икону у протестантов. Об этом повествуется в сказании о Стокгольмской иконе Божией Матери, напечатанном в дореволюционном журнале «Отдых паломника». Празднование происходит по традиции 26 ноября – в день торжественной встречи иконы в Тихвинском монастыре.
– Получается, что икона Божией Матери «Стокгольмская» – это список с Тихвинского образа?
– Да. Это извод «зело чудного письма». Торговым людям из Новгорода, которые увидели икону у одного из шведов в Стокгольме, она настолько запала в душу, что они решили выкупить ее у шведа-протестанта. Тот долго не соглашался, но не смог устоять перед предложенной большой денежной суммой.
У нас в храме, так же как в Преображенском приходе Константинопольского Патриархата, есть список с этой иконы. Наш список – современный, ему примерно 15 лет. Эту большую икону в византийском стиле написал один из благочестивых христиан, наш прихожанин, уехавший затем из Швеции. Подлинный образ Стокгольмской иконы Божией Матери был размером с ладонь.
Список Стокгольмской иконы Божией Матери. Сергиевский приход. Фото автора
– Судя по украшениям, размещенным в киоте иконы, были зафиксированы какие-то чудеса?
– Никаких особых сверхъестественных чудес я назвать пока не могу. Благочестивые прихожане в благодарность Божией Матери за разрешение каких-то трудных жизненных ситуаций приносили дорогие для них вещи. Это драгоценные предметы: обручальные кольца, крестики; находясь в киоте иконы, они свидетельствуют о благодарности людей Божией Матери за Ее помощь.
– На шведском острове Готланд в подвале ресторанчика есть филиал музея – фундамент выстроенного в XIII веке новгородскими купцами православного храма. Служите ли вы там панихиды?
– Это частная территория, и потому есть определенные трудности с посещением этих мест, по крайней мере нас никто не приглашал совершать там священнодействия.
Я думаю, что, возможно, в перспективе предстоит некий диалог с представителями Шведской церкви о наших древних памятниках, сохранившихся на Готланде как память русско-шведских отношений.
Подсобное помещение протестантской церкви, часть которого занимает Сергиевский приход. Ведется сбор средств на строительство (приобретение) полноценного церковного здания. Фото автора
– Отец Виталий, но ведь в 2005 году Русская Православная Церковь приняла решение о разрыве отношений со Шведской церковью в связи с учреждением в ней официального обряда благословения однополых пар…
– Этим разрывом Русская Православная Церковь поставила четкий акцент на том, что собой представляет нынешняя Шведская церковь. Другими словами, мы заявили шведам: «Пока вы еще сохраняли какую-то христианскую идентичность, мы могли иметь с вами какие-то точки соприкосновения: обсуждать общехристианские темы, дискутировать, участвовать в культурных и социальных проектах. Но вы ввели в быт своей церкви совершенно противные христианскому образу жизни вещи – однополые «браки”, участие в гей-парадах. С нашей точки зрения, Священное Писание перестало для вас быть авторитетом; для вашей организации Бог уже не авторитет, поскольку можно свободно в угоду своим страстям искажать Его Божественное Откровение. Всё, что было христианским в вашей церкви, перестало быть таковым».
Этот разрыв как бы констатирует тот факт, что, как Церковь, мы можем иметь дело только с Церковью, которой, на наш взгляд, Шведская церковь уже не является.
Шведские протестанты уже разрабатывают гендерную формулу Крещения, в которой не будет имен Отца, Сына и Святого Духа
Исключительным случаем в наших отношениях является разве что святое Крещение. Пока протестанты совершают его во имя Пресвятой Троицы: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа», мы можем принимать их в Православие через таинство миропомазания. Однако на деле протестанты сами требуют при переходе в Православие совершить над ними полный чин святого Крещения по восточному обряду. Говорю это к тому, что слышал недавно о том, что шведские протестанты разрабатывают особую гендерную формулу Крещения, в которой не будет Божественных имен Отца, Сына и Святого Духа. Боюсь, что после такого нововведения Крещение шведов при их переходе в Православие станет естественным условием.
Однако если Шведская церковь попросит нашего участия в каких-нибудь форумах, то, я думаю, было бы неправильным не поделиться с ними своим мнением.
– Как вообще обстоят дела с духовной жизнью обычных шведов? В передаче шведского телевидения «Из Швеции на небо» журналистка с одинаковым восторгом посещала католиков, мусульман и идолопоклонников. Какое место в жизни современного шведа занимает Шведская церковь?
– Единственное, в чем по-настоящему активна Шведская церковь, – это социальные проекты, так как религиозных проектов у нее нет. Архимандрит Дорофей (Форснер), настоятель сербского монастыря в местечке Бредаред, – швед, из семьи шведского пастора. Никто, наверное, лучше, чем он, не знает состояния дел в современной Шведской церкви. Архимандрит Дорофей говорит, что состояние Шведской церкви перестало быть религиозным. 40–50 лет назад консервативная часть пасторов и прихожан Шведской церкви еще сохраняла традиционный для лютеранских общин и семей уклад жизни. Сейчас же быть верующим шведскому священнику (или, скорее, «священнице») при так называемом «посвящении» совсем не обязательно. Это подчеркивает направленность их организации от религиозного христианского служения исключительно к социальному институту, занимающемуся погребением и «богословской» интерпретацией гендерных экспериментов.
Сегодня быть верующим шведскому священнику (или, скорее, «священнице”) при так называемом «посвящении” совсем не обязательно
Помимо сохранения кладбищ, другой основной задачей Шведской церкви является выдача свидетельств о крещении и браке, поскольку многие шведы по традиции, не мотивируя эти поступки религиозным чувством, крестят здесь своих детей и заключают браки. От тебя не требуется веры в Бога, каких-то религиозных усилий, участия в богослужении – всё сводится к заключению контрактов, членским взносам, какой-то юридической функции.
Я как-то один раз был на службе в соседнем протестантском храме, у которого мы арендуем помещение. Это совпало с окончанием учебного года, когда веселящихся школьников возят по городу на грузовиках, и они приходят в церковь под так называемое благословение. Я пришел с одним из наших прихожан посмотреть, в чем заключается это благословение. Женщина-священник минут сорок говорила выпускникам о том, сколько у нее было энергии, когда она была молодой, и она очень завидует их молодости, сексуальности и сожалеет, что годы ее прошли. Она не может играть в футбол, резвиться, ездить под оглушительную музыку на грузовиках, как они. Я всё ждал, когда будет сказано хотя бы одно слово о Боге. Но таких слов не было, потому что разговор о Боге считается в таком случае чем-то неудобным, понуждающим думать, напрягаться, с Кем Высшим себя соотносить. А зачем молодежи об этом думать, если и так всё хорошо?
А другой священник, тоже женщина, полтора-два года назад в одном из городов Швеции перед началом сезона охоты на лося отправилась во время богослужения в ризницу, надела на себя плюшевую голову лося и вышла так проповедовать. Немногочисленные прихожане изрядно повеселились и уходили с прекрасным настроением: вот это служба, наконец-то в Шведской церкви нашлось что-то новое!
Sveriges Radio http://sverigesradio.se/sida/artikel.aspx?programid=93&artikel=5678453
Журналистам женщина-священник сказала, что, увидев на витрине охотничьего магазина интересный сувенир в виде головы лося, подумала: «Это – то, что надо. Это хоть немного задержит и развеселит людей в церкви». Задача Шведской церкви, по словам ее служительницы, веселить людей, создавать им хорошее настроение. Чем? Головой лося. Это характеризует духовность или ее отсутствие в шведском протестантизме. Поэтому я согласен с отцом Дорофеем, который считает, что современная Швеция – это постхристианская страна.
Задача Шведской церкви, по словам ее служительницы, веселить людей, создавать им хорошее настроение
– Неужели в Шведской церкви вообще не осталось консерваторов?
– Об этом я могу судить, конечно, только на основании контактов нашего прихода. Нам приходится арендовать у протестантов помещения для проведения праздничных богослужений. Как таковых отношений со Шведской церковью у нас нет. В приходе в Лулео, например, мы в прошлом году организовывали совместно с русско-шведским культурным обществом и тем лютеранским приходом, у которого арендуем помещение, пасхальный праздник, на который пришли и шведы, и шведские дети. Мы за одним столом разговаривали о Боге. Шведские дети, возможно, в единственный раз могли услышать о Боге – из уст наших православных прихожан или священников.
Пасхальный праздник в Лулео, в котором приняли участие представители Шведской церкви. Фото из архива протоиерея Виталия Бабушина
Один раз шведский священник-мужчина сказал, что, раз уж вы будете служить в нашем здании, нужно поставить наблюдателя за вашей службой, и это будет женщина-священник. Он сказал это так провоцирующе, а потом добавил: «Вам, конечно, будет, трудно». В этом пасторе, судя по всему, был какой-то консерватизм, поскольку женщины в Шведской церкви – явление недавнее. На мою снисходительную улыбку на его слова он ответил: «Тогда постараемся, чтобы это был мужчина». Но всё равно была женщина, что сути не меняет.
У меня есть ощущение, что в глазах шведских священников, особенно женщин, мы, православные клирики, выглядим кем-то наподобие шаманов. Обрядовая сторона есть и у них, но они всё равно смотрят на нас чуть ли не как на язычников. Я не знаю почему, ведь в Шведском христианском совете помимо нас есть еще другие православные – сербы, румыны, греки, но к ним почему-то шведы так не относятся, как мне кажется.
– Наверное, потому что у шведов нет исторически сложившегося страха перед румынами или греками, а перед русскими – есть.
– При этом мы, как и шведы, люди севера, хотя и называем себя Восточной Церковью. С нами у шведов гораздо более тесные исторические связи, чем с теми же сербами.
– Отец Виталий, обязательно ли шведу учить русский язык для того, чтобы быть православным? Проводите ли вы богослужения на шведском?
– Потребность в богослужебном шведском языке есть в местечке Арбуга, где живет шведская православная община, которую мы по их просьбе окормляем. Богослужения проводятся там и на шведском, и на церковнославянском. У шведов есть тяга к церковнославянскому языку тогда, когда им близки наши русские святые. В Арбуге шведы на своем приватном участке построили храм – маленькую капеллу, часовенку, по образцу храмов нашего северного зодчества. И они изучают церковнославянский язык, потому что им это нравится. А через богослужебный славянский язык они учат русский.
Православные шведы возле выстроенной ими часовни в Арбуге, лен Вестманланд. Фото из архива протоиерея Виталия Бабушина
Они приняли православную веру в ее русской одежде, если так можно сказать. Этой одеждой они дорожат, стараются изучить каждую ниточку, каждый стежок. Своими руками пытаются что-то вышивать.
– Почему же тогда, как вы думаете, православное благочиние святой Анны Новгородской, организованное сербами для шведов в ряде городов, использует в богослужениях только шведский язык?
– Думаю, всё дело в том, что большинство (если не сказать, что все) прихожан там – шведы и служащий священник также швед. Их потребность в славянских богослужебных языках минимальна или ее там совсем нет. В наших же приходах шведы общаются с русскоязычным большинством и тяготеют душой к России, ее святыням. Были даже случаи переезда шведов на ПМЖ в Россию.
Сербы поставили перед собой задачу создать Шведскую Православную Церковь, которая в перспективе может получить автономию от Сербского Патриархата. Но пока что она крайне малочисленна и непопулярна. Однако именно там востребован шведский богослужебный язык. Поэтому архимандрит Дорофей (Форснер), о котором я уже говорил, занимается переводом богослужебных книг с сербского и греческого на шведский язык. У него это хорошо получается: недавно в Белграде был издан полный православный молитвослов на шведском языке, где есть утренние и вечерние молитвы, молитвы ко Святому Причащению, каноны. Этот молитвослов быстро разошелся у нас в Сергиевском приходе, в основном его приобрели женщины, у которых мужья – шведы. Для того, чтобы познакомить их с Православием, нужно хотя бы попробовать читать им дома молитвы на шведском.
Сербский монастырь в местечке Бредаред, где служит архимандрит Дорофей. Фото: crkva.se: http://www.crkva.se/kloster.htm
У нас нет потребности служить на шведском, так же как, например, нет такой потребности у стокгольмских православных сербов и румын. К ним на службы ходят исключительно румыноязычные и сербоязычные прихожане, у нас в храме появляются только русскоязычные. Фактически из того числа прихожан, которые участвуют в богослужениях, совсем нет шведов, за исключением двух-трех человек, которые часто ходят на службы и знают русский язык или, по крайней мере, знают и понимают богослужение без перевода.
Мы дорожим церковнославянским языком, – говорил мне прихожанин-швед. – Богослужение на нем чувствуешь гораздо глубже
Один из таких шведов мне, кстати, как-то говорил: «Даже не пытайтесь служить на шведском. Это будет коряво звучать». И дело совсем не в произношении. «Самое главное, – сказал он, – это то, что мы дорожим славянским языком. Богослужение на шведском не выражает того смысла, который выражает церковнославянский язык, и хотя я не очень хорошо его понимаю, но чувствую всей душой и понимаю богослужение гораздо глубже, чем могут выразить шведские слова».
Священник Виталий Бабушин. Фото автора
Как видите, сам носитель шведского говорит о несовершенстве этого языка как богослужебного. Кроме того, в современных шведских редакциях Нового Завета и богослужебных православных текстах есть масса нерешенных проблем, которые вызывают прения среди православных шведов, когда кто-то из них предлагает очередное прочтение. Может быть, когда-нибудь шведский язык и займет достойное место как язык нашего богообщения. Но пока, повторюсь, у нас нет потребности служить на шведском. Сергиевский храм посещают в основном русские, которые приходят на службу из шведского мира, слушают и используют повседневную шведскую речь. И для них очень важно в Русской Церкви глотнуть чистого родного богослужебного языка, чтобы он звучал и в алтаре, и на клиросе. Тогда ум одновременно напрягается и отдыхает. А когда ты слышишь и здесь повседневный шведский, это очень утомляет, поскольку в таком случае всегда приходится себя переламывать. А в молитве ты, как в разговоре с любимым человеком, всегда говоришь от сердца и лучше всего это делаешь именно на родном языке.
Не все шведы поддерживают секспросвет и гендерные игры в детских садах – но они боятся заявлять об этом
– Российские СМИ переполнены новостями об антихристианских «достижениях» Швеции: половом просвещении, кощунстве, свободе греха. Каковы ваши впечатления от этой страны, все-таки вы прожили здесь уже три года?
– Мое первое впечатление, которое с каждым годом становится всё острее, – это то, что мы ходим здесь, как по земле Содома и Гоморры. Даже рядом с нашим храмом существовало кафе с вывеской, на которой было недвусмысленно написано «Кафе ”Содом”». Я точно уверен в том, что моя задача и задача тех людей, которых Господь вручил мне как паству, вести такой образ жизни, чтобы на эту землю Господь никогда не излил Свой гнев, как это уже было в истории. Я считаю, что любая страна существует исключительно благодаря тому, что в ней есть благочестивые люди, подобно библейскому Лоту. Точно они есть и среди шведов, ведь не все же здесь принимают и поддерживают то, что внедряется государством с ясельного возраста, – я имею в виду половое просвещение, гендерные игры.
Стокгольмский Прайд (гей-парад). Фото: http://www.stockholmpride.org/en/Join-Pride/Become-a-Proud-Sponsor/
Хотя, чтобы противиться государственной системе, жестко внедряющей свои экспериментальные программы воспитания, нужно обладать геройскими качествами. Некоторые родители, пытаясь сопротивляться этой системе, попадают в плоскость системы защиты прав ребенка. Тут хочешь – не хочешь, а виноватым окажется a priori не государство, а родители, как бы выпадающие из системы координат. Ты сам выпасть можешь, а ребенку не дадим! Поэтому многие родители скрывают свое негодование, держат это в себе, мечутся, ищут выход, а выхода нет. Это как бы такой тоталитаризм: у тебя на самом деле нет свободы – свободы отказаться от всего этого.
В Швеции есть специальные службы, следящие за жизнью детей начиная с момента постановки на патронажный медицинский учет беременной мамы. Если что-то покажется им сомнительным, они вправе это перепроверить, предупредить и принять свои воспитательные меры вплоть до того, что ваш малыш может не вернуться из садика или школы. Он окажется в чужой семье. Таких случаев и среди наших прихожан в Швеции достаточно, чтобы делать серьезные выводы.
Родители здесь попросту боятся заявить о своем нежелании приводить ребенка в детский сад, когда у них воспитатель – гомосексуалист или он был мужчиной, а стал женщиной: дети привыкли к дяденьке, а теперь он – тетенька. На наш взгляд, у ребенка, который наблюдает подобное уродство, формируется соответствующее уродливое мировосприятие. Не отсюда ли, кстати, та масса произведений «современного искусства», коими заполнено стокгольмское метро, уличные баннеры… все эти безумные скульптуры в школьных двориках, вездесущая реклама. Какая-то непреодолимая тяга к уродству, которая прививается под видом культурных прорывов и высших достижений цивилизации наравне с видимостью благополучия и чистыми улицами.
Современное искусство в центре Стокгольма. Фото: http://www.panoramio.com/photo/6008325
Не все родители готовы и могут решительно сопротивляться этой прививке духовного и нравственного уродства, потому что на них будет обращен взгляд этой системы как на нелояльных граждан, но при этом получающих зарплату и социальные льготы от государства. В этом парадокс. Не хочу одного и не могу отказаться от другого. Поэтому людям приходится искать какие-то способы обходить систему. Главной опорой в этом может быть только здоровая семья.
– Читал недавно в шведской газете про подростка, который, живя в глубинке, стал носить в школу платье и просить, чтобы его называли женским именем. Над ним стали смеяться, учительница запретила ему, сказав, что он мальчик. Возможно, на периферии в Швеции сохранился консервативный взгляд на семейные отношения?
– Жизнь горожанина и обитателя деревни, безусловно, различается. Это внеконфессиональное явление. У горожанина всегда есть масса свободного времени, за исключением людей, вынужденных трудиться на нескольких работах, чтобы прокормить семью. Им, а также жителям глубинки, занятым тяжелым трудом, некогда сидеть в интернете, ходить в злачные места, они добывают свой хлеб насущный. Такой человек, как правило, далек от мыслей, быть ему мужчиной или женщиной.
Здесь, в Швеции, нет таких больших хозяйств, как в России или как, скажем, существовавшие в Советском Союзе колхозы и совхозы, здесь все живут своими семейными хуторками или фермерскими хозяйствами. Мы сказали уже о нашем шведском приходе в Арбуге. Так вот, они как раз представляют собой такой маленький хуторок. У них есть дом, немного земли, огород. Сами построили у себя на участке православную часовню, проявляют ревность по Богу, живут, чем Бог пошлет, потихоньку занимаются миссионерской деятельностью. Это люди совсем другие, не похожие на горожан.
Православные шведы в местечке Арбуга. Фото из архива протоиерея Виталия Бабушина
Связь с землей, своими предками гораздо сильнее в деревне, чем в городе. Поэтому гей-парад проводят не в деревне, а в городе, ведь в деревне на него никто не выйдет: люди пашут землю. В городе, напротив, обилие свободного времени. Я смотрю, с каким упорством для поддержки физической формы шведы бегают по улицам Стокгольма, и вспоминаю советские картинки «В здоровом теле – здоровый дух». И шучу, думая про себя: где же они находят столько времени и – главное – здоровья заниматься спортом? Ответ напрашивается сам собой. Если у человека этот мир – единственное, что у него есть, то он будет максимально стараться сохранить его и обезопасить себя от всех возможных и невозможных проблем. Потому шведы, как правило, не склонны ввязываться в конфликты и даже общаются друг с другом как-то шаблонно, нежели от души, по сердцу.
Гей-парад проводят в городе, а не в деревне – потому что в деревне на него никто не выйдет
Здесь кругом разъяснительные и предупреждающие знаки. В России как? Если есть тротуар и ты едешь на велосипеде по велодорожке, и дорогу загородила многодетная семья, скорее всего ты не будешь трезвонить в звонок, чтобы они расступились, а просто аккуратно объедешь людей где-то по обочине. Швед, напротив, так не поступит (не всякий швед, конечно). Он будет до последнего звонить, потому что он едет по своей дорожке и ему одному обязаны уступить, даже если это зазевавшаяся многодетная мама со спящими малышами в коляске. Тот же самый порядок и на автодорогах. Конечно, хорошо, что каждый видит свою полосу и ориентируется на знаки, но при этом создается впечатление, что человек существует для знаков, а не наоборот.
Стокгольм. Фото: http://www.stockholm.se/TrafikStadsplanering/Trafik-och-resor-/Cykla-och-ga/
Я часто был свидетелем тому, как при поломке автомобиля на дороге швед останавливается на той полосе, на которую ему указывает знак, даже если из-за этого возникнет затор, – ему будет совершенно всё равно, кто едет следом. Потому что полосу пересекать нельзя. Единственное, что может его отрезвить, – это сирена полиции или «скорой помощи». Вот тогда он может проехать чуточку вперед.
– Напоминает мне картину, которую я видел на севере Швеции: воскресное утро, дождь, швед стоит на стремянке и красит свой абсолютно не выцветший дом. Скорее всего, у него эта задача записана в ежедневнике.
– Да. Всё верно. Шведы очень дисциплинированны и не любят перемен в расписании. Поэтому составляют его надолго вперед. К этому мне пришлось тоже привыкать. И еще я всё более убеждаюсь во мнении, что шведы существуют в рамках закона, придуманного в качестве защиты от общения. Если у нас, например, на кассе в любом российском магазине тебе продавец вместо того, чтобы поздороваться, резко или даже грубовато скажет: «Пакет будешь брать?», между вами возникают отношения. Хорошие или плохие – это другой вопрос. Ты можешь сказать «да», можешь фыркнуть, можешь улыбнуться и сказать: «Конечно, давайте». В Швеции никто так не спросит, тем более в резкой форме; здесь тебе обязательно мирно красиво улыбнутся, и ты спокойно расплатишься карточкой. Никаких проблем!
Словом «Hej!» («Привет!»), которым тебя всегда приветствует менеджер, он словно бы ставит между вами некий барьер. Я говорю тебе «Hej!», и это значит, что я не хочу, чтобы твои проблемы входили в мою жизнь. У меня могут быть свои проблемы, но я не хочу их тебе открывать, потому что ты откроешь свои в ответ, а мне этого точно не нужно.
А когда в России мне говорят: «Пакет будешь брать?», я чувствую, что кассиру либо всё надоело, либо его день не задался. И, может быть, как знать, с его стороны это обращение ко мне как христианину, чтобы я хоть немого сгладил его повседневную рутину за кассой и сказал в ответ что-то хорошее, а не грубое. Хотя бы улыбнулся. Не шаблонно.
Тут люди перестают общаться, все замкнуты шаблонами, правилами
У нас в России люди всегда общаются, а в Швеции они перестают общаться, здесь все замкнуты шаблонами, правилами. И если шаблон шведу не позволяет сделать шаг вперед, потому что там нарисована ограничительная линия, даже если он, шагнув, никому не создаст никакого препятствия, а наоборот, сделает возможным другим людям поехать или пройти, он этого никогда не сделает, пока не зазвучит громкая сирена, грозящая ему большими проблемами. Пока люди будут стоять за его спиной, терзаясь ожиданиями, он ни за что не будет думать о них, напрягаться, что кто-то может куда-то опаздывать и что у кого-то могут быть проблемы посерьезнее, чем у него.
Отец Виталий Бабушин. Фото автора
Почему это так? Не знаю точно, ведь я здесь только пятый год. Может, этого срока недостаточно для объективных наблюдений. Но я прихожу к выводу, что виновата именно шведская система жизненных координат, в которой послушание закону выше человеческих чувств. Система, провозглашающая твое персональное благо, личное благополучие абсолютной ценностью, для достижения которого можно не думать о других, можно менять любые нормы, традиции, быть свободным от нравственности и Божией правды, провозглашать грех нормой, а голос совести сводить к консультации психолога, который обязательно откорректирует специальные препараты, помогающие не выбиваться из системы и дышать всегда чистым воздухом, гулять по специально проложенным экологическим дорожкам и любоваться интересными людьми на парадах радости с флажками цвета радуги.