Одной из основ жизнедеятельности Вятской губернии начала ХIХ в., была социальная инфраструктура. Она включала в себя институты образования, здравоохранения, систему градостроительства и благоустройства, а также культурно-исторические особенности традиционного уклада жизни.
Воспитание, образование и просвещение в Вятской губернии в начале XIX в. осуществлял ряд учебных заведений. Прежде всего, это была Вятская духовная семинария. В ней помимо религиозных дисциплин изучались всеобщая и русская история, риторика, алгебра и геометрия, рисование, латинский, греческий, немецкий и французский языки, церковная архитектура. Обучались в семинарии, главным образом, дети духовенства, а также мещанства и купечества. В1814 г. в Вятской духовной семинарии насчитывалось 770 учеников . Вятская духовная семинария была одним из лучших провинциальных учебных заведений России.
В Вятке работало Главное народное училище, а в уездных городах – уездные училища. Уездные училища давали начальное образование, а Главное – среднее. Среди изучаемых в Главном народном училище предметов были русская грамматика, арифметика, история, география, естественная история, геометрия, физика, механика, архитектура, черчение. Курс обучения был рассчитан на 5 лет. Среди учителей училища того времени был первый вятский историк, автор «Истории вятчан» Александр Вештомов. В1811 г. Главное народное училище трансформировалось в гимназию.
В Вятке также существовали частные школы. В1812 г. обучением детей у себя на дому занимались 5 женщин (2 крестьянские девицы, солдатская вдова, жена почтальона и жена священника) и 4 мужчин (брандмейстер, мещанин, дьякон и священник). В этих школах обучались 83 мальчика и 32 девочки . Обучение в них ограничивалось формированием умения читать, писать и считать.
Система образования в Вятской губернии в начале ХIХ в. была недостаточно развита. Уровень знаний выпускников учебных заведений был невысок. В целом же традиционная система воспитания, обучения и образования Вятской губернии позволяла поддерживать и развивать систему жизнеобеспечения Вятского региона.
В начале ХIХ в. в Вятской губернии активно развивалось врачебное дело. С1797 г. в Вятке работала Врачебная управа, которая заведовала врачами, госпиталями, лазаретами и аптекарями всей губернии. 1 февраля1810 г. в Вятке была открыта первая аптека, а в1811 г. – Оспенный комитет и больница на 60 человек . При этом в сельской местности крестьянство, составляющее около 98 % населения губернии, редко имело возможность получить медицинскую помощь. Такая ситуация при относительно хорошем здоровье местного населения и высокой рождаемости в то время ещё не подрывала демографический потенциал Вятского региона.
В городах Вятской губернии фукционировали казенные питейные дома. Из напитков наибольшей популярностью у обывателей пользовались пиво и мёд. При этом производство ведра пива обходилось в 85 коп., а мёда – в 1 руб. 38 коп. В Вятке работали Воскресенский, Подсосенный и другие питейные дома. Их посещение иногда заканчивалось трагедией. Так, в1812 г. «от многого употребления горячего вина» в питейных домах скоропостижно скончались мещанин Пётр Овчинников и крестьянин Тимофей Шихов . А в1816 г. возле Подсосенного питейного дома был найден без чувств и затем умер высланный в1814 г. из Санкт-Петербурга в Вятку «за праздность и невоздержанное поведение» титулярный советник Яков Крылов . Судя по составляемым два раза в месяц «Сведениям о происшествиях в Вятской губернии», подобные случаи происходили довольно редко – несколько раз в год и, как правило, в городах. В сельской же местности пьянствовать вообще было не принято, что, безусловно, способствовало сохранению демографического потенциала Вятского региона.
В начале ХIХ в. шли рост и благоустройство городов Вятской губернии. Началось мощение улиц деревянными мостовинами. В соответствии с новым планом города, составленным архитектором Ф. Росляковым, в Вятке с 1784 по1814 г. было построено 26 каменных домов и 108 деревянных (всего – 184), а также 161 каменная лавка и 72 деревянных (всего – 273). При этом 677 деревянных домов и 4 каменных оставались выстроенными по старому плану . В городах Вятской губернии также проводилось в жизнь циркулярное предписание министра внутренних дел В.П. Кочубея от 2 августа1803 г., которое гласило:
«… 1. Чтоб недозволять ни под каким видом обывателям засорять улиц свозом нечистот, отводя им для сего в отдаленности от городов удобные места.
2. Чтоб нетерпеть на жилых дворах нечистот, яко вредных здоровью самих хозяев и обывателей вообще.
3. Чтобы улицы против каждого дома были чищены, и нечистота сводима в указанные полициею места.
4. Чтоб канавки где есть по сторонам улиц всегда содержимы были в их надлежащем углублении и давали бы нужный исток, где же их нет, так должно стараться, чтоб жители для собственной их пользы и сколько можно без отягощения их устроили.
5. Чтобы колодези были надлежащим образом чищены, незасоряемы, и везде нужными возвышениями ограждены для безопасности в случаях падения нередко бываемых.
6. Чтобы реки и источники, где в городах они протекают, ничем не были засорены…» .
В начале ХIХ в. в городах Вятской губернии формировался своеобразный культурный ландшафт, сочетающий в себе традиционные элементы провинциального города с нововведениями, проникающими из столицы и крупных городов Центральной России.
Любая провинция представляет собой культурный регион, отличающийся от центра и от соседних регионов существенными характеристиками (национальным составом населения, традициями, языком, элементами образа жизни и т. д.) . Провинциальный город представляет собой не просто административный, хозяйственный и культурно-информационный региональный или местный центр, но аккумулирует в себе самые разные потоки и уровни влияния. С одной стороны он является транзитным пунктом, через который в провинцию проникают импульсы из столичного центра . С другой стороны город выступает особого рода двигателем, приводящим в движение местные процессы. Он формирует «сеть, воронку, ловушку социокультурных коммуникаций» .
Огромная территория Российской империи при малой плотности населения и заметно отличающихся стилях жизни в разных регионах делали малоэффективными значительную часть из распространённых в Европе способов коммуникации и вызвали к жизни ряд специфических форм. Одной из них стало проведение массовых торжественных и праздничных мероприятий. Официальные торжества разносили в отдаленные районы элементы столичной культурной среды . В регионах коммуникативную функцию выполняли местные специфические мероприятия и праздники.
Яркими образцами локальной коммуникации в Вятской губернии были крестные ходы. Наиболее известными были 3 крестных хода – Великорецкий, Спасский и Трифоновский. Главным был Великорецкий. Он совершался ежегодно в двадцатых числах мая из Вятки к месту явления иконы Николая Чудотворца на реке Великой. Яркие воспоминания о Великорецком крестном ходе оставил А.И. Герцен: «… Это главный летний праздник в Вятской губернии. За сутки отправляется икона на богатом дощанике по реке, с нею архиерей и все духовенство в полном облачении. Сотни всякого рода лодок, дощаников, комяг, наполненных крестьянами и крестьянками, вотяками, мещанами, пестро двигаются за плывущим образом…» .
Славилась Вятская губерния и своими праздниками. В соответствии с системой православного календаря периоды постов сменялись периодами «разговления». В это время вятчане предавались веселью, игрищам и праздничным застольям. Если в обычные дни на столе у крестьян были 1 – 2 блюда, то на праздничном столе было до 10 «перемен» . Культура чередования будней и праздников создавала ощущение полноты жизни, ее эмоциональной насыщенности. Праздник здесь выполнял коммуникативную и рекреационную функции.
Особенно весело проходили святки. А девушки в эти дни занимались гаданиями. Яркие воспоминания о своем участии в святочных играх оставила проведшая детство в Сарапуле Н. А. Дурова: «Настали святки, начались игры, переодевания, гадания, подблюдные песни. В нашей стороне все это сохранилось ещё во всей своей свежести… поочередно каждая снимала свой башмачок, оборачивалась спиною к воротам и бросала башмак через голову и ворота…» .
Излюбленным развлечением мужчин были кулачные бои, которые повсеместно проходили в уездах и городах. Купец А.Е. Рязанцев вспоминал о кулачных боях в Вятке: «… станут на сторону человек по двести, по триста и почнут биться; окровенятся как бараны. Как поднесут тебе кулачище…» . Традицией и навыками кулачного боя, привычкой биться с противником в условиях близкого контакта во многом было обусловлено превосходство русских солдат, в том числе воинов – вятчан, над неприятелем в рукопашных схватках в сражениях эпохи наполеоновских войн.
Одним из самых архаичных и самобытных был праздник горожан Вятки – Свистопляска. В нем сочетались древние календарные и поминальные обряды. Сами жители Вятки связывали происхождение Свистопляски с легендарным событием ХV в. – кровопролитной битвой вятчан и устюжан под стенами Вятки. Праздник отмечался обычно в четвертую субботу после Пасхи, но мог длиться 2 – 3 дня. Проживающий в1811 г. в Вятке генерал-майор Н.З. Хитрово оставил следующие воспоминания о праздновании Свистопляски: «Ныне в день сей все утро посвящается молитве, а остальная часть сего достопамятного дня прогулке и увеселениям. Народ собирается с небольшими свистками и целый день свищет, ходя по улицам… В честь оставшихся после сражения вдов продаются на тех местах куклы из глины, росписанные разными красками и раззолоченные» .
Образцы локальной культуры и коммуникации, своеобразный культурный ландшафт Вятской губернии определяли специфику её внутреннего развития, а также место и роль в социокультурной жизни общероссийского масштаба.
Библиографический список
Все статьи автора «Цеглеев Эдуард Александрович»
Наука и жизнь 1988 №9
Слово это в русском языке означает безудержное, хаотическое проявление чего-нибудь, полную неразбериху, беспорядок. Однако не всегда оно имело нарицательное значение. В прежние века в городе Вятке (ныне Киров) существовал местный народный праздник под таким названием, тесно связанный с местным же художественным промыслом — всем известной дымковской глиняной игрушкой-свистулькой.
Ежегодно, в четвертую субботу после пасхи (то есть в ту пору, когда в эти северные края приходит весна) у часовни на высоком берегу реки Вятки с утра служили панихиду по «невинно убиенным» (существует ничем не подтверждённая легенда о том, что в XIV или XV веке осаждённые врагами в своём городе вятчане ночью по ошибке перебили пришедших им на помощь соседей — с этим событием и связывают возникновение праздника). А потом начиналось гуляние, во время которого с высокого берега к воде катали глиняные пустотелые шары с несколькими горошинами или орехами внутри для пущего шума. В ритуал праздника входили кулачные бои, песни и пляски, и непременно в течение всего дня свистели тысячи глиняных свистулек, которые продавались тут же, вместе с другими игрушками, разными сладостями и прочим товаром. Вот этот шумный праздник и назывался Свистопляска, а с конца ХIХ века — Свистунья.
Этнографы склонны видеть корни этого празднества в древних культах почитания предков, а также прославления весеннего пробуждения природы. Свистом отгоняли злых духов, а катанием шаров, по форме напоминающих яйца — символ зарождения жизни, призывали плодородие на свою землю. Отголоски древних культов плодородия можно видеть и в сюжетах дымковской игрушки, изготовлявшейся ко дню Свистопляски в больших количествах. Среди кукол преобладали кормилицы с детьми, а свистульки изображали птиц и домашних животных, которых древние земледельцы считали носителями плодородия.
Праздник этот просуществовал до конца 1920-х годов. В середине XIX века его считали единственным в мире по оригинальности ритуала и названию. Но с тех же пор характер второй половины праздника стал меняться: уменьшалась обрядовая сторона, он все больше превращался в детскую забаву, и одновременно росла роль торговли, так что в конце концов его ритуал после традиционной панихиды всё больше напоминал ярмарку для продажи игрушек.
И. БОГУСЛАВСКАЯ. О вятской Свистопляске. «Советская этнография», № 2, 1988.