29.09.2006

Власти Германии решили улучшить ситуацию с рождаемостью, которая является одной из самых низких в мире. Именно с этой целью принят новый законопроект, который вступит в действие 1 января 2007 года.

В пятницу, 29 сентября, парламент ФРГ принял законопроект, предусматривающий материальную поддержку родителей, решивших завести ребенка. С 1 января 2007 года им будет выплачиваться так называемое родительское пособие.

Правительство дарит время – и деньги

На заседании бундестага

Примерно треть всех взрослых женщин и мужчин в Германии остаются бездетными и не потому, что не могут, а потому что зачастую не хотят иметь детей. За последние три десятилетия население страны уже уменьшилось на 5,5 миллиона жителей. И демографическая ситуация была бы еще хуже, если бы не постоянный приток мигрантов и не рост средней продолжительности жизни.

Поэтому правительство Германии решило материально стимулировать немцев, в первую очередь работающих, к повышению рождаемости. С введением нового пособия будущие родители смогут легче принять решение о том, чтобы завести ребенка, уверена министр по делам семьи и молодежи Урсула фон дер Ляйен (Ursula von der Leyen).

Министр по делам семьи и молодежи Урсула фон дер Ляйен

«Пособие для родителей по уходу за ребенком призвано показать, что ответственность за малыша необязательно упирается в вопрос экономической самостоятельности или же, наоборот, зависимости от государства, — заявила министр. — Время – деньги, и это пособие дает родителям время».

Отцам дают возможность заботиться о детях

С 1 января 2007 года тому из родителей, кто останется дома воспитывать ребенка, государство будет выплачивать 67 процентов от последнего месячного дохода с вычетом налогов. Максимально эта сумма может достигать 1800 евро. Пособие налогами не облагается. Выплачиваться оно будет целый год после рождения ребенка.

Если же к ответственной задаче подключится другой родитель, как правило, отец, то государство продлит выплату еще на два месяца. «Впервые у отцов появилась настоящая возможность исполнить свою незаменимую роль в семье, — подчеркнула Урсула фон дер Ляйен. — У них действительно будут время и возможности для того, чтобы заботиться о ребенке днем и ночью».

О чем не часто говорят политики

Главное отличие нынешнего пособия от предыдущего заключается в том, что его размер будет зависеть от зарплаты матери или отца до рождения ребенка. Не имеющие работы родители будут получать по 300 евро в дополнение к пособию по безработице, то есть, по сравнению с прежними правилами, для них пособия по воспитанию детей даже сократятся.

Политики предпочитают не заострять на этом внимания, но основной смысл реформы как раз и заключается в том, что она однозначно отдает предпочтение определенной группе населения: это средний класс и, прежде всего, высококвалифицированные работающие женщины. Именно в этой группе рождаемость самая низкая.

Оппозиция: закон недоработан

Оппозиция в бундестаге, в принципе, согласна с необходимостью введения пособия для родителей, однако видит в новом законе много недоработок. Поэтому все оппозиционные фракции, представленные в бундестаге, проголосовали «против». «Мы убеждены, что родительское пособие будет эффективно только в том случае, — считает Ина Ленке (Ina Lenke) из фракции Свободной демократической партии, — если после первого года малышу будут обеспечены дальнейший уход и воспитание».

И действительно, в западных федеральных землях особенно остро не хватает мест в яслях и детских садах для детей младше трех лет. Однако эту проблему коалиционное правительство намерено решить к тому времени, как родившиеся после января 2007 года дети немного подрастут.

Изменение рождаемости
Рождаемость в России в середине 1920-х годов была исключительно высокой, поэтому, несмотря на быстрое снижение ее уровня уже в предвоенный период, она долгое время была достаточно большой, чтобы, в условиях пусть медленно, но снижавшейся смертности, поддерживать значительные темпы роста населения. Однако темпы рождаемости резко падали в годы демографических катастроф, которыми пронизана вся эпоха правления Сталина.
Снижение рождаемости в России в расчете на одну женщину. 1925-2000 годы
Еще недавно свобода аборта в СССР, введенная в 1920 году, противопоставлялась его преследованию в капиталистических странах, которым -де высокая рождаемость выгодна, так как нужна резервная армия рабочей силы и резервная армия мужчин в качестве пушечного мяса для войн. Всем были известны слова Ленина о требовании «безусловной отмены всех законов, преследующих аборт или за распространение медицинских сочинений о предохранительных мерах». Однако напуганный огромной скоростью снижения рождаемости, всего через через несколько месяцев после того, как он с большой помпой (и без всяких на то оснований) заявил, что население СССР «стало размножаться гораздо быстрее, чем в старое время» Сталин решил запретить аборты.
Принятые меры не смогли остановить снижения рождаемости, усиление государственного присутствия в семейных делах оказалось неэффективным средством. Более того, именно страны, пережившие тоталитарные режимы, пытавшиеся влиять на семейное и демографическое поведение людей (Германия, Италия, Испания, Россия и т.п.), демонстрируют уже в наше время самое глубокое падение рождаемости.
Рождаемость на одну женщину. Россия, 1897-2002 годы
Избыточная смертность
Согласно оценкам отечественными специалистов, получивших доступ к архивным материалам, число избыточных смертей в 1927 — 1940 годах составило 7 миллионов, в 1941-1945 — 26-27 миллионов. Еще были прямые потери от голода 1946-1947 годов (примерно, 1 миллион человек), а также жертвы послевоенного ГУЛАГа. Так что общие прямые потери сталинского СССР составляют не менее 35 миллионов человек, а, скорее всего, они — выше. Кроме того следует помнить и о значительном сокращении пополнения населения за счет детей, не родившихся у преждевременно погибших. А это резко увеличивает общую величину демографических потерь.

Общий коэффициент смертности в России и в СССР. 1890-1960 годы
Зеленый пунктир — линия тренда 1890-1913 годов
Ожидаемая продолжительность жизни при рождении и в возрасте 30 лет. Россия, 1897-2001 годы
Младенческая смертность
На графиках весьма отчетливо видны последствия раскулачивания, коллективизации и голода в 30ых, и затем голода в 1947. Лавинообразное снижение смертности во второй половине сороковых и пятидесятых произошло из-за появления антибиотиков — благодаря им показатели сталинского РСФСР наконец-то стали выглядеть лучше нежели линейная экстраполяция данных Российской Империи.
Впрочем значительный разрыв с западными странами существовал вплоть до начала шестидесятых (и затем снова появился и начал быстро расти в начале семидесятых, но то уже совсем другая история).
Младенческая смертность в России. 1890-1960 годы
Зеленый пунктир — линия тренда 1890-1913 годов
Младенческая смертность в сравнении с другими странами. 1900-1940 годы
Итог
В 1926 году, когда Сталин только входил в силу, население России составляло 93 миллиона человек. До 1941 года страна не знала крупных войн, и ее население могло бы вырасти, примерно, до 121 миллиона человек. На самом же деле в 1941 году оно было на 9 миллионов меньше — всего 112 миллионов. Только в 1935 году была восстановлена численность 1930 года — после демографического провала времен коллективизации и раскулачивания. Затем последовал новый страшный провал — военный. Предвоенная численность населения России была восстановлена только в 1956 году — через 11 лет после окончания войны и через три года после смерти Сталина.
Конечно же львиная доля общих демографических потерь приходится на Великую Отечественную Войну. Не буду спекулировать можно ли было избежать войны при другом руководстве, и можно ли было к ней лучше подготовиться дабы не отступать до самой Волги — пост не о том. Просто хочу отметить что ВОВ ответственна отнюдь не за все демографические потери времен Сталина.
Таким образом, 15 лет — больше половины срока пребывания Сталина у власти — Россия жила в условиях демографических потерь, не восполненных даже по сравнению с уже достигнутым уровнем, иными словами, будучи в демографическом отношении отброшенной назад. Представить себе большее демографическое разорение России — и СССР в целом, нежели то, каким оно обязано «сталинской эпохе», очень трудно.
Темпы роста российского населения — фактические и гипотетические при отсутствии демографических катастроф
Численность населения России — фактическая и гипотетическая при отсутствии демографических катастроф
Фальсификация статистики
Фальсификация демографических данных — это отдельная тема. В середине 1920-х годов, когда Сталин делал первые шаги к укреплению своей власти, ни в СССР, ни в России еще не было хорошо налаженной современной системы демографической статистики. Тем не менее, в это время уже собиралась и обрабатывалась, пусть и не повсеместно, довольно богатая информация обо всех основных демографических процессах, в 1926 году была проведена одна из лучших советских переписей населения, все имевшиеся данные широко публиковались и внимательно анализировались, разрабатывались демографические прогнозы, на подъеме были демографические исследования. Рядом с демографами, приобретшими известность еще до революции (В. Михайловский, П. Куркин, С. Новосельский), работали более молодые М. Птуха, В. Паевский, Ю. Корчак-Чепурковский, С. Томилин, А. Хоменко и другие. В начале 30-х годов в стране работали два исследовательских демографических института — в Киеве и в Ленинграде.
В сталинском же СССР численность населения страны превратилась в тщательно охраняемую государственную тайну. До того, как над численностью населения опустилась завеса тайны, она была неоднократно фальсифицирована. В январе 1934 года на XVII съезде ВКП(б) Сталин назвал липовую цифру населения СССР — 168 миллионов человек, и, отталкиваясь от нее, советские эксперты ожидали, что перепись населения 1937 года зафиксирует в стране 170-172 миллиона человек. На деле же было учтено всего 162 миллиона. Не удивительно, что перепись 1937 года была объявлена вредительской, и в 1939 году была проведена новая перепись, причем было сделано все, чтобы на этот раз результаты переписи подтвердили лживые заявления руководства страны. Перепись проводилась в январе 1939 года, а в марте, еще до получения ее окончательных итогов, выступая на XVIII съезде ВКП(б), Сталин заявил, что в стране живет 170 миллионов человек. Естественно, что опубликованные впоследствии результаты не могли быть меньше этой декларированной непогрешимым вождем цифры.
Жестокие репрессии обрушились на самих демографов. В. Паевский, ведущая фигура ленинградского демографического института, скончался в 1934 году в возрасте 41 года от сердечного приступа через несколько часов после принятия решения о закрытии института. Это была первая ласточка. В конце 30-х годов дамоклов меч прямых репрессий навис над каждым демографом. За короткое время были арестованы и расстреляны три сменявших друг друга руководителя государственной статистической службы — В. Осинский, И. Краваль, И. Верменичев. Расстрел оборвал жизнь руководителя переписей населения 1926 и 1937 годов О. Квиткина, украинского демографа А. Хоменко. В лагере погиб другой руководитель переписи 1937 года Л. Брангендлер. Через арест, тюрьмы и лагеря прошли М. Птуха, Ю. Корчак-Чепурковский, Б. Смулевич, М. Трацевский, А. Мерков, М. Курман., и другие.
Последующие исторические события — включение в 1939 году в состав СССР стран Балтии, Западной Украины и Западной Белоруссии, а затем и война отодвинули вопрос о демографических итогах советских тридцатых годов на второй план, а после войны Сталин, видимо, учитывая не совсем удачный опыт своих предвоенных фальсификаций, решил вообще прекратить публикацию данных о населении СССР.
Также после войны Сталин сделал все, чтобы скрыть истинные масштабы военных потерь России и СССР, прежде всего в Великой Отечественной Войне. Названная им величина потерь — «около семи миллионов человек» — была обнародована в феврале 1946 года, хотя, по свидетельству военных историков, «в то время руководству страны были известны более точные данные — 15 млн. погибших». Но впоследствии и эти данные оказались преуменьшенными и их пришлось пересматривать.
Только в 1959 году — через 6 лет после смерти Сталина и через 20 лет после переписи населения 1939 года — была проведена новая перепись, благодаря которой статистики почувствовали под ногами нечто вроде устойчивой почвы и смогли рассчитывать необходимые демографические показатели.

Социально опасные дети…, в зависимости от их возраста, степени опасности и возможностей исправления, подлежат заключению в лагеря или исправительно-трудовые колонии НКВД или водворению в детские дома особого режима Наркомпросов республик… Наблюдение за политическим настроениями детей осужденных, за их учебой и воспитательной жизнью возлагаю на Наркомов внутренних дел республик, начальников Управлений НКВД краев и областей…» (2)
Надо ли удивляться тому, что, в условиях небывалого экономического, идеологического и политического давления, основы традиционного демографического поведения во всех слоях общества стремительно разрушались, а рождаемость быстро сокращалась.
Напуганные этим неожиданным следствием своей экономической и социальной политики Сталин, попытался распространить механизм репрессий и на эту область жизни граждан СССР. Через несколько месяцев после того, как он с большой помпой, но без всяких оснований заявил, что население СССР «стало размножаться гораздо быстрее, чем в старое время», в стране был запрещен аборт.
Еще недавно свобода аборта в СССР, введенная в 1920 году, противопоставлялась его преследованию в капиталистических странах, которым высокая рождаемость выгодна, так как нужна резервная армия рабочей силы и резервная армия мужчин в качестве пушечного мяса для войн (3). Всем были известны слова Ленина о требовании «безусловной отмены всех законов, преследующих аборт или за распространение медицинских сочинений о предохранительных мерах» (4).
Теперь же, после огромных демографических потерь 1933 года и резкого снижения рождаемости, выяснилось, что «в то время, как все буржуазные страны не знают, куда девать своих людей, где найти им работу, чем их накормить, нам людей не хватает» (5).
Годы, непосредственно следовавшие за запретом аборта, отмечены некоторым подъемом показателей рождаемости, но он был небольшим и недолговременным. Запрет аборта не принес ожидавшегося эффекта, а затем война вызвала новое резкое снижение рождаемости, и Сталин решил еще подкрутить гайки. В конце войны, в 1944 году, был издан указ, повышавший статус зарегистрированного брака и усложнявший его расторжение. С другой стороны, тогда же была сделана попытка повысить престиж материнства с помощью введения правительственных наград многодетным матерям и предоставления им ряда льгот. Нечто подобное имело место и во франкистской Испании ? по-видимому, оба генералиссимуса питали слабость к нагрудным знакам и верили в их магическую силу. В целом же за такими мерами просматривается желание превратить рождение детей в дело государственного значения и тем обеспечить необходимый уровень рождаемости.
Судя по тому, что принятые меры не смогли остановить снижения рождаемости, усиление государственного присутствия в семейных делах оказалось неэффективным средством. Более того, именно страны, пережившие тоталитарные режимы, пытавшиеся влиять на семейное и демографическое поведение людей (Германия, Италия, Испания, Россия и т.п.), демонстрируют уже в наше время самое глубокое падение рождаемости. Возможно, это связано с тем, что государственное вмешательство в любых формах ? и с помощью кнута, и с помощью пряника ? не увеличивает силы самоорганизации семьи, а уменьшает их и делает семью беззащитной перед влиянием разного рода экономических и социальных стрессов.
Так или иначе, снижение рождаемости продолжалось, причем его масштабы в «сталинскую эпоху» были особенно велики.
Рисунок 2. Коэффициент суммарной рождаемости. Россия, 1997-2002 годы

Таблица 1. Снижение рождаемости в России. 1925-2000

«e>
С 1925 по 2000 год коэффициент суммарной рождаемости в России снизился на 5,59 ребенка в расчете на одну женщину (с 6,80 до 1,21). Из них 3,97 ребенка, или 71% общего снижения приходятся на 1925-1955 годы ? «сталинскую эпоху».
Смертность: никакого перелома
Говоря в 1930 году, на XVI съезде ВКП(б), о снижении смертности «по общей линии», Сталин, конечно, имел в виду общий коэффициент смертности, причем его оценка относилась к СССР в целом. Каким был этот коэффициент в действительности, никто не знал, потому что никакие данные в это время уже не публиковались. Если исходить из официальных советских оценок, то общий коэффициент смертности для СССР в целом составлял в 1913 году 29,1%, в 1926 ? 20,3%, а к 1930, согласно оценке Сталина, снизился до 18-19%. О еще больших успехах сообщалось пять лет спустя, вскоре после окончания страшного голода. По утверждению официального статистического ежегодника, смертность в 1935 году составила 56 процентов от уровня 1913 года (6), то есть сократилась уже на 44%, или примерно до уровня 16%. Неясно, однако, почему, если дело обстояло именно так, сам общий коэффициент смертности не назывался, а всякая публикация данных о смертности с конца 20-х годов была прекращена. Скорее, напротив, эти данные надо было бы всячески пропагандировать.
Должно было пройти немало лет, чтобы исследователи добрались до засекреченных архивов и на основании всех имеющихся данных пришли к выводу, что общий коэффициент смертности населения СССР в 1930 составлял не 18-19, а 27% (7), то есть хотя и снизился по сравнению с 1913 годом, но всего на 7-8%, а никак не на 36. А в 1930 году, его величина была, соответственно, не 16, а около 21%, то есть ниже, чем в 1913 году не на 44, а на 29%. Примерно таким, как в СССР, был тогда и общий коэффициент смертности в России (27,3% в 1930 и 23,6 в 1935 году (8). В целом динамика общего коэффициента смертности за длительный период представлена на рис. 3.
Рисунок 3. Общий коэффициент смертности в России и в СССР. 1890-1960
(Зеленый пунктир ? линия тренда 1890-1913 годов)

Источники: Население СССР 1987. Статистический сборник. М., 1988, с. 127; Рашин А.Г. Население России за 100 лет. М., 1956, с. 156; Андреев Е., Дарский Л., Харькова Т. Население Советского Союза. 1922-1991. М., 1993, с. 120; Андреев Е., Дарский Л., Харькова Т. Демографическая история России: 1927-1959. М., 1998, с. 164.
Теперь посмотрим, как обстояло дело «по детской линии». Как сообщают статистические сборники советского времени, в 1913 году на первом году жизни в России умирало 269 из каждой тысячи родившихся. Если бы в 1930 году дело обстояло так, как на XVI съезде ВКП(б) об этом говорил Сталин, то коэффициент младенческой смертности должен был бы упасть до 155 на 1000 новорожденных, он же составил по более поздним исчислениям демографов 196 на 1000 (9), то есть меньше, чем в 1913 году на 27% (а не на 42,5%, согласно Сталину). В России в это время показатель был выше общесоюзного и составлял, по более поздним оценкам, 227 на 1000. Общую картину изменений младенческой смертности можно видеть на рис. 4.
Рисунок 4. Младенческая смертность в России. 1890-1960
(Зеленый пунктир ? линия тренда 1890-1911 годов)

Источники: Рашин А.Г. Население России за 100 лет. М., 1956, с. 194; Андреев Е., Дарский Л., Харькова Т. Демографическая история России: 1927-1959. М., 1998, с. 164-165. Население России за 100 лет (1897-1997). Статистический сборник. М., 1998, с. 84.
По всем расчетам выходит, что смертность ? и общая, и младенческая ? в 1930 году была и в самом деле ниже, чем в 1913. Почему же Сталина не устраивала истинная оценка этих успехов ? пусть и более скромная, но достоверная? Ответ очень прост. Он связан с двумя обстоятельствами.
Во-первых, смертность начала снижаться уже до революции, поэтому ее умеренное снижение никак нельзя было отнести к заслугам советской власти. Более того, показатели смертности в 1930-е годы были существенно выше, чем можно было бы ожидать при сохранении предреволюционных тенденций ? все они находятся выше линии тренда предреволюционных десятилетий (см. рис. 3 и 4).
Во-вторых же показатели именно 1930 года были хотя и лучше довоенных, но хуже, чем достигнутые в 1927-1928 годах, перед началом реализации главных сталинских проектов.
Таким образом, уже в 1930 году были заложены основы той лживой мифологии необыкновенных успехов советской власти в охране народного здравия, которая, кажется, дожила и до наших дней.
К середине 30-х годов никакая критика власти вообще и официального здравоохранения, в частности, уже не была возможна. Врачи, да и все здравомыслящие люди не могли не понимать, какие риски для здоровья создавала форсированная индустриализация, массовая миграция в города, низкий уровень жизни и бытовая неустроенность миллионов вчерашних крестьян. Некоторые пытались об этом говорить, но любые критические замечания трактовались не иначе, как вредительство. «Вредительская борьба против взятых партией бурных темпов развития промышленности нашла свое выражение в «теориях» о нажитой инвалидности, о неизбежности роста заболеваемости и травматизма в связи с ударничеством и т.п.», ? писала советская энциклопедия сталинских времен (10).
Знаменитый ученый, академик И. Павлов мог позволить себе написать в 1934 году в письме наркому здравоохранения СССР Г. Каминскому: «Останавливаете ли Вы Ваше внимание достаточно на том, что недоедание и повторяющееся голодание в массе населения с их непременными спутниками ? повсеместными эпидемиями подрывают силы народа? В физическом здоровье нации, в этом первом и непременном условии, ? прочный фундамент государства-«. Но поскольку вскоре после этого с самой высокой трибуны страны было заявлено, что «жить стало лучше, веселее», ничего изменить такое письмо, разумеется, не могло. Раздувание несуществующих успехов только набирало обороты, а для их доказательства использовались самые нелепые аргументы. Например, в вышедшем после войны 51-м томе Большой Советской энциклопедии имеется такой пассаж: «Уже к 1926 средняя продолжительность жизни была выше дореволюционной на 10,5 лет среди мужчин и на 13,4 года среди женщин. Это снижение смертности особенно резко сказалось в годы сталинских пятилеток. В целом по СССР в 1938 году отношение числа родившихся к числу умерших составляло 215,7%, а в Англии ? только 121%, в США ? 131%» (11).

Никакого отношения к характеристике уровня смертности эти проценты не имеют. Что же касается ожидаемой (средней) продолжительности жизни, то как раз ее динамика указывает на почти полное отсутствие прогресса «в годы сталинских пятилеток».
Рисунок 5 . Ожидаемая продолжительность жизни при рождении и в возрасте 30 лет. Россия, 1897-2001 годы

Как показал Е. Андреев (рис. 5), даже если брать только наиболее благоприятные, «бескризисные» годы межвоенного периода, ожидаемая продолжительность жизни женщин поднялась заметно выше предреволюционного уровня (примерно на 4-5 лет), но у мужчин никакого роста по сравнению с последними предреволюционными годами практически не было. Положение изменилось только после войны, и к 1953 году ожидаемая продолжительность жизни и мужчин, и женщин превышала лучшие предвоенные показатели примерно на 20 лет. Однако этот успех был достигнут в основном за счет снижения смертности в детских возрастах, что, в свою очередь, объяснялось появлением и массовым внедрением в практику антибиотиков. А вот рост ожидаемой продолжительности жизни взрослого населения был намного более скромным и кратковременным, он очень скоро прекратился, а у мужчин впоследствии даже сменился сокращением продолжительности жизни.
Демографические катастрофы как норма жизни
Даже те скромные успехи, которые действительно имели место, относятся только к «нормальным» годам, которые, в сталинское время» постоянно перемежались годами катастрофическими. Демоскоп уже писал о связанных с этими катастрофами демографических потерях, в частности им были посвящены темы номеров 4 и 25/26. Но тема эта далеко не исчерпана, многое до сих пор еще не выяснено.
Если говорить только о годах сталинского правления, то они были отмечены самыми большими в истории России военными потерями, прежде всего во Второй мировой войне. Сталин сделал все, чтобы скрыть их истинные масштабы.
Названная им величина потерь ? «около семи миллионов человек» ? была обнародована в феврале 1946 года, хотя, по свидетельству военных историков, «в то время руководству страны были известны более точные данные ? 15 млн. погибших» (12). Но впоследствии и эти данные оказались преуменьшенными и их пришлось пересматривать.
По последней советской официальной оценке, приведенной М. Горбачевым в мая 1990 года в связи с празднованием 45-летия Победы, война унесла почти 27 миллионов жизней советских людей. «Никогда прежде в нашей стране не было такого количества потерь. Даже за восьмилетний период двух войн ? Первой мировой и гражданской с их широкомасштабными операциями, а также тифозными, холерными, малярийными и прочими эпидемиями было убито, умерло от ран и болезней почти в три раза меньше ? 10,3 миллиона человек» (13). Напомним, что это была все-таки мировая война, в которой участвовало 61 государство с общим населением 1,7 млрд. человек. На долю СССР пришлось от трети до половины всех мировых потерь в этой войне. Для СССР же, имевшего к началу войны примерно 195 миллионов человек, это означало потерю 14% предвоенного населения.
Сталинская оценка потерь СССР во Второй мировой войне была пересмотрена, но созданная Сталиным и его окружением мифология неизбежности этих потерь сохраняется до сих пор. И сейчас считается хорошим тоном вспоминать о героизме военных лет и замалчивать вопрос об ответственности генералиссимуса за неподготовленность к войне, за бездарность военных операций на первых ее этапах, за «затратный» метод добывания победы ценой немыслимых человеческих жертв.
На фоне огромных потерь во Второй мировой войне 127 тысяч безвозвратных потерь (да еще 265 тысяч раненых, контуженных, обожженных, обмороженных и т.п.) (14) за три с половиной месяца войны с Финляндией (декабрь 1939-март 1940) кажутся почти мелочью. Но может быть стоит сравнить эту тоже лежащую на совести Сталина мелочь, скажем, с потерями во Второй мировой войне таких стран, как США (300-400 тысяч по разным оценкам) или Англия (350-450 тысяч) (15).
Вторая группа катастрофических демографических потерь сталинской эпохи связана с голодом. В предыдущем номере Демоскопа приводились оценки числа жертв голода 1933 года. Согласно сравнительно недавним оценкам по СССР они составили 7-7,5 миллиона, по России ? 2,2 миллиона человек. Но был и еще один голод, послевоенный. Он стал результатом засухи 1946 года, начался в декабре и продолжался до сбора урожая 1947 года. Голод охватил не только южные зернопроизводящие районы, но и нечерноземную зону, вплоть до Ленинградской области, затронул даже Москву. В ответ на засуху правительство сняло с государственного снабжения хлебом (отняло хлебные карточки) более 28 миллионов сельских жителей. Исследователи полагают, что главной причиной голода было стремление правительства любой ценой сохранить и увеличить стратегические запасы продовольствия (16). По некоторым оценкам, людские потери в результате голода в СССР составили около 1 млн. человек (17).
Наконец, третий источник катастрофических демографических потерь, ставший чуть ли не фирменным знаком всей сталинской эпохи, ? политические репрессии.
Первые десятилетия советской истории были отмечены кровавыми вспышками красного и белого террора, сопровождавшегося огромными демографическими потерями. Но если потери от белого террора относятся только к годам гражданской войны и входят в общий счет связанных с ней потерь, то с «красными» политическими репрессиями дело обстояло иначе. Особого размаха они достигли именно в сталинскую эпоху, начиная с 1929 года, и проводились в массовых масштабах до самой смерти Сталина. Счет жертв репрессий, в том числе и обусловленных ими преждевременных смертей, идет на миллионы, но точное их число все еще не известно. Не исключено, что сталинские репрессии поглотили в СССР больше жертв, чем самые кровопролитные войны.
Огромное число людей было просто расстреляно. Согласно появившейся однажды официальной информации, «в 1930-1953 годы по обвинению в контрреволюционных, государственных преступлениях судебными и всякого рода несудебными органами вынесены приговоры и постановления в отношении 3778234 человек, из них 786098 человек расстреляно» (18). Конечно, и 786 тысяч расстрелянных ? это немало, в два-три раза больше боевых потерь США во Второй мировой войне. Но не исключено, что эта информация все же преуменьшает число расстрелянных.

Пока судить об общих масштабах расстрелов можно только на основании разрозненных локальных сведений, таких, например, как справка, приведенная в «Ленинградском мартирологе». «С 1922 по июля 1937 г. в Петрограде-Ленинграде были расстреляны 2248 человек- С августа 1937 г. масштабы расстрелов резко увеличились. Тогда было создано Левашовское кладбище. «Судя по актам о приведении приговоров в исполнение здесь погребены 46771 человек, из них 40485 человек расстреляны по политическим мотивам» (19). Если только в Ленинграде, только на одном кладбище и только начиная с 1937 года захоронено более 40 тысяч расстрелянных, то цифра в 786 тысяч расстрелянных по всему СССР за 1930-1953 годы может казаться преуменьшенной.
Но гибли ведь не только от расстрелов. «Кроме того, и это мы знаем точно, очень многие сгинули в лагерях и тюрьмах, не будучи приговоренными «судом» к смерти» (20). Гулаг расцвел в 1930-е годы, существовал и пополнялся и в годы войны, не исчез и после ее окончания. Более того, в конце войны массовые репрессии вновь усилились и не прекращались до 1953 года. Наряду с «обычными» репрессиями, поводом для которых нередко служили очередные политические кампании, появились и новые их формы. В советских лагерях оказались сотни тысяч советских граждан, вернувшихся на родину после плена или принудительных работ в Германии (21). Продолжались и «обычные» репрессии. Общее число заключенных в тюрьмах, колониях и лагерях в начале 1950-х годов приблизилось к 2,8 миллиона человек (22).
К этому времени почти сошла на нет первая волна массовых сталинских репрессий ? «кулацкая ссылка» Новой формой репрессий стали депортации народов. Массовые высылки из присоединенных к СССР стран Балтии, западных областей Украины и Белоруссии начались еще перед войной. В годы войны были депортированы немцы, финны, греки, а в конце войны ? целые «наказанные» народы: карачаевцы, чеченцы, ингуши, балкарцы, крымские татары, турки-месхетинцы. Суммарное количество советских граждан, депортированных внутри СССР в военные и послевоенные годы, составило приблизительно 2,75 миллиона человек (23).
Известно, что смертность в лагерях, в ходе депортаций, в местах поселений депортированных была ужасающе высокой, так что, учитывая масштабы явления, демографические потери здесь были намного большими, чем от прямых расстрелов. По одной из оценок (Д.Волкогонова), в результате сталинских репрессий с 1929 по 1953 год в СССР погибло 21,5 миллиона человек (24). Но пока вряд ли можно считать эту оценку исчерпывающей или строго доказанной. Хотя за последние 10-15 лет секретные архивы приоткрыли свои двери и в научный оборот поступила огромная закрытая ранее информация, очень многое остается еще за семью печатями. «Бывший архив КГБ СССР-, ? писал не так давно один из высоких архивных чинов. ? Почище сердца Кащея Бессмертного, надежно упрятанного в глухих лесах, он по-прежнему величественно недосягаем… В этом архиве ? море информации об империи ГУЛАГ. Без нее все имеющиеся исследования по данной теме можно считать только предварительными набросками» (25).
Годы войн, вспышек голода и подъема массовых репрессий буквально «прошили» «сталинскую эпоху». Начиная с 1929 года, их было больше, чем «нормальных», спокойных лет. Соответственно нелегко отделить «нормальную» смертность, рассуждая о которой можно говорить об успехах здравоохранения, санитарной гигиены, достижениях медицины и т.п., от катастрофической смертности людей, отброшенных в почти первобытные условия. Это были два разных мира, но не взаимодействовать между собой они не могли. И в военное, и в мирное время сталинщина неизменно демонстрировала циничное пренебрежение человеческой жизнью и препятствовала выработке такого понимания ценности жизни, без которого никакие научные или технологические достижения, никакие новые лекарства или методы лечения не могут принести прочного успеха в борьбе со смертью. Все это дало о себе знать потом, когда Сталина уже не было в живых, не было и очевидных демографических катастроф, а СССР и его сердцевина ? Россия надолго забуксовали на том пути, по которому другие страны с триумфом двигались ко все более и более высокой продолжительности жизни.
Демографическое разорение
Фальсификация демографических данных ? не такое простое дело. Можно назвать любые показатели рождаемости или смертности и заставить в них поверить, но рано или поздно они подлежат объективной проверке, потому что, в коечном счете, от них зависит численность населения, а значит число работников и едоков, солдат и избирателей, школьников и пенсионеров. Ни страна, ни ее города и районы не могут жить, не зная числа своих жителей.
В сталинском СССР это было возможно. Численность населения страны превратилась в тщательно охраняемую государственную тайну, потому что опубликование одного единственного числа сразу сделало бы очевидной многолетнюю ложь власти и лично Сталина.
До того, как над численностью населения опустилась завеса тайны, она была неоднократно фальсифицирована. В январе 1934 года на XVII съезде ВКП(б) Сталин назвал липовую цифру населения СССР ? 168 миллионов человек, и, отталкиваясь от нее, советские эксперты ожидали, что перепись населения 1937 года зафиксирует в стране 170-172 миллиона человек. На деле же было учтено всего 162 миллиона (26). Не удивительно, что перепись 1937 года была объявлена вредительской, и в 1939 году была проведена новая перепись, причем было сделано все, чтобы на этот раз результаты переписи подтвердили лживые заявления руководства страны. Перепись проводилась в январе 1939 года, а в марте, еще до получения ее окончательных итогов, выступая на XVIII съезде ВКП(б), Сталин заявил, что в стране живет 170 миллионов человек. Естественно, что опубликованные впоследствии результаты не могли быть меньше этой декларированной непогрешимым вождем цифры.
Последующие исторические события ? включение в 1939 году в состав СССР стран Балтии, Западной Украины и Западной Белоруссии, а затем и война отодвинули вопрос о демографических итогах советских тридцатых годов на второй план, а после войны Сталин, видимо, учитывая не совсем удачный опыт своих предвоенных фальсификаций, решил вообще прекратить публикацию данных о населении СССР.

Даже в середине 1950-х годов многочисленные зарубежные исследователи все еще тщетно пытались хотя бы приблизительно оценить число жителей одной из самых больших стран мира. Французский демограф А.Сови приводил тогда сводку таких оценок ? от 213 до 220 миллионов человек на середину 1955 года. Когда же, три года спустя после смерти Сталина, впервые была опубликована официальная цифра, она оказалась существенно ниже всех имевшихся оценок: 200,2 миллиона человек в апреле 1956 года (27). Это означает, что даже западные эксперты, пытавшиеся учесть реальные демографические потери СССР в 30-е ? 40-е годы XX века, были введены в заблуждение советской пропагандой и преуменьшили эти потери на 10-20 миллионов человек.
Оценка демографических потерь СССР отечественными специалистами, получившими доступ к архивным материалам, стала возможна намного позднее. Согласно этим оценкам, число избыточных смертей в 1927 ? 1940 годах составило 7 миллионов, в 1941-1945 ? 26-27 миллионов (28). Но были еще прямые потери от голода 1946-1947 годов (примерно, 1 миллион человек), а также жертвы послевоенного ГУЛАГа. Так что общие прямые потери сталинского СССР составляют не менее 35 миллионов человек, а, скорее всего, они ? выше. А кроме того следует учесть и значительное сокращение пополнения населения за счет детей, не родившихся у преждевременно погибших. А это резко увеличивает общую величину демографических потерь.
О том, насколько большими могут быть эти потери, можно судить на примере России.
Рождаемость в России в середине 1920-х годов была исключительно высокой, поэтому, несмотря на быстрое снижение ее уровня уже в предвоенный период, он долгое время оставался достаточно высоким, чтобы, в условиях пусть медленно, но снижавшейся смертности, поддерживать значительные темпы роста населения. Однако эти тепы резко падали в годы демографических катастроф (рис. 6).
Рисунок. 6 . Темпы роста населения России ? фактические и возможные при отсутствии демографических катастроф

Если представить себе, что двух главных демографических катастроф сталинского периода ? голода начала 30-х годов и Второй мировой войны, а также других подъемов смертности, снижавших темпы роста населения России в предвоенные и послевоенные годы, не было, то, начиная с 1926 года, численность населения России за счет баланса рождаемости и смертности росла бы так, как показано на рис. 7.
Рисунок 7. Рост населения России ? фактический и при отсутствии демографических катастроф

В 1926 году, когда Сталин только входил в силу, население России составляло 93 миллиона человек. До 1941 года страна не знала крупных войн, и ее население могло бы вырасти, примерно, до 121 миллиона человек. На самом же деле в 1941 году оно было на 9 миллионов меньше ? всего 112 миллионов. Только в 1935 году была восстановлена численность 1930 года ? после демографического провала времен коллективизации и раскулачивания. Затем последовал новый страшный провал ? военный. Предвоенная численность населения России была восстановлена только в 1956 году ? через 11 лет после окончания войны и через три года после смерти Сталина.
Таким образом, 15 лет ? больше половины срока пребывания Сталина у власти ? Россия жила в условиях демографических потерь, не восполненных даже по сравнению с уже достигнутым уровнем, иными словами, будучи в демографическом отношении отброшенной назад.
К моменту смерти Сталина население России составляло 107 миллионов человек. Если бы избыточных потерь в годы его царствования не было, россиян в 1953 году могло быть на 40 с лишним миллионов больше. Конечно, если бы войны не удалось избежать, большие потери были неизбежны при любом руководстве страной. Однако представить себе большее демографическое разорение России ? и СССР в целом, нежели то, каким оно обязано «сталинской эпохе», очень трудно.

Примечания
1. Андреев Е., Дарский Л., Харькова Т. Демографическая история России: 1927-1959. М., 1998, с. 164.
2. Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий. М., 1993, с. 86-93.
3. Генс А. Б. Аборт в РСФСР. Доклад на Всесоюзном съезде по охране материнства и младенчества (1-8 дек. 1925 г.). М., 1926, с. 4-5.
4. Ленин В.И. Рабочий класс и неомальтузианство. ПСС, т. 23, с. 257.
5. «Труд», 27 апреля 1937 года.
6. Социалистическое строительство в СССР. Статистический ежегодник. М., 1936, с. 545.
7. Андреев Е., Дарский Л., Харькова Т. Население Советского Союза. 1922-1991. М., 1993, с. 120.
8. Андреев Е., Дарский Л., Харькова Т. Демографическая история России, с. 164.
9. Андреев Е., Дарский Л., Харькова Т. Население Советского Союза, с. 135.
10. БСЭ, М., 1952, т. 16, с. 600.
11. БСЭ, М., 1945, т. 51, с. 454-455.
12. Великая Отечественная война 1941-1945. Военные очерки. Кн.4. Народ и война. М., 1999, с. 282.
13. Там же, с. 284.
14. Россия и СССР в войнах ХХ века. Потери вооруженных сил. Статистическое исследование. Под общей редакцией Г.Ф. Кривошеева. М., 2001, с. 213.
15. Urlanis B. Guerres et population. Moscou, 1972, p. 321.; Sivard R. «. World Military and Social Expenditures. 14th edition. Washington, 1991, p. 22-25.
16. Ellman M. The 1947 Soviet famine and the entitlement aррroach to famines. Cambridge Journal of economics. 2000, 24, p. 603-630.
17. Александров Е. Жертвою пали… (Конспект по истории российского голода). «Независимая газета» 16 апреля 1992 г.
18. В Комитете государственной безопасности СССР. «Известия», 13 февраля 1990.
19. Ленинградский мартиролог. 1937-1938. СПб., 1995, т. 1, с. 49-50.
20. Волкогонов Д.А. Триумф и трагедия. Октябрь. М., 1988, с. 129.
21. Полян П.М. Жертвы двух диктатур. М., 2002.
22. Земсков В.Н. Демография заключенных, спецпоселенцев и ссыльных (30-е — 50-е годы). Мир России/Universe of Russia, 1999, 4, с. 114-124.
23. Полян П.М. Насильственные миграции и география населения. Мир России/Universe of Russia 1999, 4, с. 102-113.