I. История местного самоуправления в России

1. Вечевая демократия — наиболее раннее проявление самоуправленческих начал на Руси. Ее развитие происходило в период перерастания родоплеменных объединений в добровольные общности самостоятельных хозяев — древнерусские общины. Как основообразующие институты раннефеодального общества общины представляли собой самоуправляющиеся, автономные организации, обладающие административно-судебной самостоятельностью. Высшими органами управления общины были сходы жителей — вече, на которых решались важнейшие вопросы их жизни: «о войне и мире, о приглашении потребных и изгнании неугодных князей» (А. Невский), о принятии законов, избрании должностных лиц и т. д.

Административно — территориальное устройство, порядок формирования органов местного самоуправления и разделение функций между центральными и местными органами в Новгородской и Псковской феодальных республиках свидетельствуют о наличии там элементов местного самоуправления. Например, Новгород делился на пять частей, Псков — на шесть, которые назывались концами. Концы входили в границы городов и делились, в свою очередь, на улицы. В «конце» и «улице» действовала система самоуправления, состоящая из вече и избираемого на вече старосты.

Каждое вече выполняло строго определенную функцию. Так, наряду с избирательной функцией, вече решало и другие задачи, связанные с обустройством вверенных территорий. Все органы местного самоуправления действовали на основании закона, установленного всенародным вече республики. Вече республики принадлежало право избрания высших должностных лиц, утверждения и отмены законов, объявления войны и мира, определения размеров налогов с населения, строительства городов, крепостей, церквей. Таким образом, самоуправление этих двух феодальных республик представляло собой систему, построенную на основе непосредственной и представительной демократии, разделении функций и состоящую из сообщества граждан и формируемых ими органов.

Подобных демократических систем управления не было в то время ни в одном государстве. Как форма народовластия вече сохранялось в Новгороде, Пскове, Вятской земле до конца XV века и было ликвидировано в процессе централизации государственной власти Иваном Грозным.

2. В соответствии с Указом Петра I от 10 марта 1702 года в каждом уезде при воеводах формировались дворянские советы (на выборной основе), которые управляли уездом совместно с воеводой. Более того, воеводы обязаны были согласовывать свою деятельность с этими советами.

В 1720 году Петром I реорганизовано городское самоуправление. Были созданы городские магистраты, которые являлись коллегиальными учреждениями, состоящими из президента, 2−4 бурмистров и 2−8 ратманов. Должностные лица этих учреждений выбирались постоянными жителями на сходах, но не из всего посадского населения, а из «граждан первостатейных, добрых, пожиточных и умных». В их ведении находилось все управление городом: уголовный и гражданский суд, полицейские, финансовые, хозяйственные дела. Им подчинялись гильдии и цехи. Магистраты не подчинялись губернаторам и воеводам, но последние принимали участие в их образовании.

3. 1 января 1864 года Александром II утверждено Положение о губернских и уездных земских учреждениях, на которые возлагались следующие задачи:

• заведование имуществами, капиталами и денежными суммами земства;
• устройство и содержание принадлежащих земству зданий, сооружений и путей сообщения;
• меры обеспечения народного продовольствия;
• заведование земскими благотворительными заведениями и прочими мерами призрения (способами прекращения нищенства, попечением о построении церквей);
• управление делами местного страхования имущества;
• попечение о развитии местной торговли и промышленности;
• участие преимущественно в хозяйственном отношении и в пределах, определенных законами, в попечении о народном образовании, о народном здравии и о тюрьмах.

Избирательная система основывалась на имущественном, в значительной мере — сословном, началах. Избиратели местных органов самоуправления (земств) делились на три курии (группы): уездных землевладельцев, городских избирателей и выборных от сельских обществ.

Выборы по крестьянской курии были многоступенчатыми. От сельских обществ выбирались представители на волостные сходы, из них — выборщики, а из последних — «гласные» (депутаты) в уездное земское собрание.

Земское собрание было распорядительным органом. Оно избиралось один раз в три года, собиралось регулярно раз в год, а при возникновении чрезвычайных обстоятельств и чаще. Председателем земского собрания, как правило, становился предводитель дворянства. Исполнительным органом земского собрания была земская управа (уездная, губернская), председателя которой утверждал губернатор.

Деятельность земских учреждений замыкалась на решении местных хозяйственных дел. Им удалось внести значительный вклад в местное хозяйство. Они сыграли большую роль в поднятии культурного уровня деревни, в распространении грамотности, в доступности медицинского обслуживания, в развитии промышленности и средств связи. Земства стали своеобразной политической школой, через которую прошли многие представители либерального и демократического общественных направлений.

4. Советская система.

Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, пришедшие к власти в результате известных исторических событий 1917 года, первоначально разрабатывали модель самоуправляемого бесклассового общества нового типа. В частности, предполагалось, что «государственное управление народом будет осуществляться непосредственно самим народом» (К. Маркс Ф. Энгельс).

Однако, децентрализация власти, относительная самостоятельность и независимость местного самоуправления противоречили практическим задачам государства диктатуры пролетариата. На практике государственная политика приобрела ярко выраженный централизованный характер.

Старые органы местного самоуправления были ликвидированы и созданы новые — Советы. В основу деятельности Советов был положен принцип единства системы государственной власти — строгое подчинение нижестоящих органов вышестоящим. Несмотря на формальное провозглашение самостоятельности и инициативности местных органов, указанные принципы так и не были притворены в жизнь.

Местные Советы были самыми многочисленными органами государственной власти. Депутаты местных Советов осуществляли свои полномочия без отрыва от производства. Исполнительно-распорядительными органами местных Советов являлись избираемые из числа депутатов исполнительные комитеты, которые находились в двойном подчинении. С одной стороны — местным Советам, которые их формировали, а с другой — вышестоящим Советам.

В течение всего советского периода местные Советы выступали как звенья единой государственной системы управления. Негосударственная природа местных Советов отрицалась, а термин «местное самоуправление» применялся исключительно для характеристики организации власти в буржуазных государствах. Вместо него появился термин «социалистическое самоуправление», под которым понимался социальный феномен, охвативший все сферы общественной жизни.

5. Демократизация местного самоуправления конца 80-х начала 90-х годов.

Серьезные государственные изменения, начавшиеся в СССР после 1985 года, затронули и систему организации местной власти.

9 апреля 1990 года принимается Закон СССР «Об общих началах местного самоуправления и народного хозяйства СССР». Он определил основные направления развития местных органов, принципы их формирования и деятельности как органов местного самоуправления. Соответствующие изменения были внесены в Конституции СССР и РСФСР. Согласно Закону 1990 года провозглашалось осуществление местного самоуправления в границах административно-территориальных единиц. При всем своем несовершенстве, Закон открыл путь децентрализации местных органов на демократической основе.

Следующим шагом стал Закон 1991 года «О местном самоуправлении в РСФСР». Именно на его основе начался процесс реформирования местных органов, создание системы местного самоуправления в России. Местное самоуправление было определено как система организации граждан для самостоятельного и под свою ответственность решения вопросов местного значения исходя из интересов населения, местных особенностей и традиций. Соответственно, свое законодательное закрепление получили такие ключевые принципы местного самоуправления, как самостоятельность и ответственность.

Формирование местного самоуправления осуществлялось на основе сложившейся системы местных Советов. На смену исполнительным комитетам пришли местные администрации. Однако, сохранялось двойное подчинение местных Советов, включая право вышестоящих Советов на отмену решений нижестоящих.

Вместе с тем, согласно Закону 1991 года органы местного самоуправления наделялись компетенцией, которая могла быть изменена исключительно законом. Республики получили право принятия своих законов о местном самоуправлении, а городские и районные Советы — уставов.

В развитии Закона 1991 года в процессе реформирования местного самоуправления существенную роль сыграли Указы Президента РФ 1993 г.:

• О поэтапной конституционной реформе в РФ;
• О реформе представительных органов власти и органов местного самоуправления в РФ;
• О реформе местного самоуправления в РФ.

Согласно Указам Президента РФ появился глава местного самоуправления. Кроме того, было установлено право глав местного самоуправления и должностных лиц местной администрации быть членами представительного органа местного самоуправления. По существу, властный приоритет на местном уровне был прочно закреплен за администрацией.

31 марта 1992 года был подписан Федеративный договор, ставший составной частью Конституции РФ 1993 года. Принятие Конституции РФ 1993 года стало отправной точкой в формировании демократической системы организации местного самоуправления в России.

II. Развитие местного самоуправления в России в современный период

Конституция 1993 года закрепила ряд основополагающих принципов организации местного самоуправления:

• право населения на местное самоуправление;
• самостоятельность в решении вопросов местного значения;
• обособленность органов местного самоуправления от органов государственной власти;
• принцип совместного ведения федерации и ее субъектов по вопросу установления общих принципов организации местного самоуправления.

Принятие Конституции РФ 1993 года, устанавливающей концептуально новые подходы к организации государственной власти и местного самоуправления, потребовало принятие нового закона о местном самоуправлении.

В результате в 1995 году был принят Федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ». Исходя из конституционного принципа совместного ведения федерации и ее субъектов по вопросу установления общих принципов организации местного самоуправления, законы о местном самоуправлении со временем были приняты во всех субъектах РФ. Они отражали особенности, в первую очередь, территориальной организации местного самоуправления каждого региона России. В 1996 году закон о местном самоуправлении был принят и в Московской области.

Федеральный закон 1995 года, являясь результатом политического компромисса, имел определенные недостатки, основными из которых являлись:

• нечеткость в определении компетенции муниципальных образований;
• непроработанность механизмов взаимодействия органов государственной власти и местного самоуправления;
• несоответствие финансовых ресурсов муниципалитетов реально исполняемым полномочиям.

В целом, большинство проблем стали следствием, прежде всего, опережающего характера формирования местного самоуправления, когда самоуправленческие институты возникли не в результате органического движения «снизу», а по инициативе «сверху».

Задача разрешения указанных проблем была поставлена перед Комиссией, образованной Президентом РФ. В ходе работы Комиссии идеи четкого установления полномочий для местного самоуправления, ликвидации «нефинансируемых мандатов» и безусловной передачи на местный уровень финансовых средств, предназначенных для исполнения полномочий, были дополнены фундаментальным положением о введении единой двухуровневой территориальной организации местного самоуправления во всех субъектах РФ.

По итогам работы Комиссии была разработана новая редакция Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ». Принятие этого Закона стало отправной точкой проходящей в настоящее время реформы местного самоуправления.

Принятый 6 октября 2003 года Федеральный закон №131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» определил общие правовые, территориальные, организационные и экономические правила становления местного самоуправления в России. Для введения в действие всех положений Федерального закона «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» был установлен переходный период до 2009 года. С 1 января 2009 года переходный период закончился, 131-й Федеральный закон вступил в полную силу.

Примеры употребления слова автономия в литературе.

Что изменилось, так это выделение определяющего ценности действия: если до сих пор интенсивность абсолютизации касалась общей ценности христианского Органона, то теперь радикальность самоутверждающейся логики, строгость ее автономии сепаратно подчинена каждой отдельной области, каждая из этих отдельных областей абсолютизировалась в собственную область ценностей, в мире появилась та стремительность, рядом с которой независимо и самостоятельно должны существовать абсолютизированные области ценностей, та стремительность, которая придала эпохе Возрождения характерную для нее окраску.

ООШ:ИТИ был частью Альтинга Великой Сети — работающей в реальном времени гигантской информационной системы, которая управляла политикой Гегемонии, поставляла информацию десяткам миллиардов граждан, жаждущих эту информацию получить, и при этом обладала своеобразной автономией и собственным сознанием.

Некоторые, как прозаик Бергельсон, были за то, чтобы развивать существующую Еврейскую автономию на Дальнем Востоке, поэт Перец Маркиш предпочитал территорию немцев Поволжья, свободную после их массового выселения, Михоэлса, Фефера и Эпштейна привлекал Крым.

В результате двустороннего давления на Порту Молдавия и Валахия получили статус автономии, что позволило заложить фундамент для последующего образования независимой Румынии.

В конце мая делегация Украинской Рады во главе с Винниченко направилась в Петроград с требованием признать автономию Украины в составе будущей Российской Республики и организовать в армии украинские части.

Источник: библиотека Максима Мошкова

О.Ю. Яхшиян

ОБЩИННОЕ САМОУПРАВЛЕНИЕ И ГОСУДАРСТВЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ: СООТНОШЕНИЕ В ЭПОХУ ЭТНОПОЛИТОГЕНЕЗА

Аннотация. Статья посвящена теоретическому и конкретно-историческому анализу соотношения общинного самоуправления и государственного управления на стадии формирования народности и государственности. Уточняются некоторые существенные аспекты эволюции и типологии общины. Прослеживается закономерное обретение общинным самоуправлением качеств изначального государственного управления по мере формирования народа и государства на основе системы соподчиненных общин.

Ключевые слова. Самоуправление, государственное управление, община, кровнородственная община, соседская община, система соподчиненных общин, восточные славяне, земля (союз племен и государство), вече, политогенез.

В эпоху, предшествующую модернизации (в советской науке сказали бы — на докапиталистических стадиях общественного развития), общинное самоуправление было прочно интегрировано в систему государственного управления. Наряду с сословными корпорациями, а применительно к податным (тяглым) сословиям -непосредственно совпадая с сословным самоуправлением, это самоуправление своими органами и должностными лицами обеспечивало управляемость государства на протяжении столетий. Институты общинного самоуправления выступали низовыми звеньями традиционной вертикали власти, которая вынужденно обходилась минимумом чиновной бюрократии, сосредоточенной преимущественно в центре (в столице). И чем глубже в прошлое будет погружаться исследователь государственного управления, чем ближе к эпохе зарождения и формирования государственности он будет подбираться, тем более фундаментальной будет представляться ему роль общины и ее институтов. На этапе политогенеза роль общинного самоуправления выглядит, без преувеличения, государствообразующей.

Изначально община — первичная форма социальной организации, возникшая на основе природных, кровнородственных связей. Такая естественно сложившаяся общность, принадлежность человека к которой является непреложным условием производства и жизненных благ, и самой жизни, представляет собой исходный пункт общественного развития. Утверждение первичности общины означает не только то очевидное обстоятельство, что общинная социальная система исторически предшествует государству и этнической консолидации в форме народности. Речь идет о первичности и по отношению к роду как экзогамному коллективу кровных родственников, а также к фратрии, племени, брачным и возрастным объединениям, патронимии и т.д. «На начальных этапах общественной эволюции община -универсальный институт, выступающий носителем и олицетворением всей совокупности общественных отношений, существующих в нерасчлененном единстве. Производство, осуществление управленческих и идеологических функций здесь не выделялись в особые общественные сферы, представленные различными социальными слоями. Существующее внутри первобытной общины разделение труда основано на половозрастных различиях. Общественное же разделение труда в собственном смысле этого слова зарождается на границах отдельных общин, обменивающихся продуктами своей деятельности» . Управления как особого вида деятельности еще не существовало. А самоуправление — исторически первичный формат управления — было вплетено в неразрывную ткань общинного воспроизводства коллективной жизни. Самоуправление такой общины органично и в наибольшей степени соответствует сути

© Яхшиян О.Ю., 2013

понятия: автономное, максимально самодостаточное функционирование общности, которое обеспечивается принятием членами данной общности норм и решений, касающихся ее жизнедеятельности, совместным ведением этими индивидами общих дел, отсутствием внутри общности разрыва между субъектом и объектом управления .

С переходом к производящему хозяйству в первобытных общинах постепенно развивалось общественное разделение труда, распределение индивидов, семей и внутриобщинных групп по разным видам деятельности. Исследователи характеризуют такое разделение труда как технологическое и утверждают, что оно создавало предпосылку для наращивания социально-классового содержания, «… вызывая к жизни потребность в управлении растущим производством, а соответственно и обменом» . Технологическое разделение труда и потребность в регулировании обмена деятельностью порождали протоуправление, которое, именно как обмен видами и результатами деятельности внутри общей воспроизводственной жизнедеятельности общины, осуществлялось через институт родоплеменных старейшин, жрецов и вождей. Этот общинный институт руководил коллективными трудовыми и военными процессами, осуществлял отправление культа и другие общественно значимые функции. Управленческая прослойка существовала внутри общины, не отделяясь от нее.

На излете первобытности, на завершающих стадиях перехода к производящему хозяйству и, одновременно — на начальных этапах социально-имущественной дифференциации, происходит трансформация родовой общины в соседскую. А уже на основе соседской общины формируется этно-культурное и территориально-политическое образование — народность и государство. Эта закономерность нуждается в уточнении. В своих многочисленных работах А.Г. Кузьмин неустанно подчеркивал, что кровнородственная и территориальная общины — вовсе не «этапы большого пути»: «Это и в прошлом, и доныне сосуществующие формы, часто противоборствующие» . Всякий, кто общался с представителями большинства российских народов Северного Кавказа, вряд ли усомнится в жизненности кровного родства как цементирующего принципа их этносоциальной общности. Историки и этнологи обратили внимание, что у народов земледельческих и оседлых сильнее соседство. А у народов скотоводческих, торговых, военно-набеговых и кочевых сильнее кровное родство.

В период неолитической революции происходит связанный с переходом к производящей экономике рост народонаселения и именно на этот период приходится единодушно отмечаемое археологами и этнологами укрупнение общин (до нескольких сотен людей) и установление более тесных связей между ними, складывание иерархической системы родов, племен и их союзов . Выстраиваясь в общинно-иерархические системы, первобытные общины на стадии неолитической революции определялись с основным занятием, тем или иным конкретным видом производящей экономики — земледелие, скотоводство, торговля и война (набеги) . Одновременно формировался преимущественно оседлый или кочевой образ жизни. Выстраивающаяся в условиях синергии «выборов» занятия и образа жизни общинно-иерархическая система формирующегося народа (племени) внутри самой себя в своих общинах-ячейках либо консервировала или даже усиливала кровное родство, либо утверждала соседство. Соседская община формировалась одновременно и в связи с выстраиванием общинной системы. Так или иначе, сложившаяся общинно-иерархическая система какую-то территорию должна была занимать, хотя бы временно, и, в этом смысле и постольку она по любому была территориальной. Но по принципу внутреннего структурирования, и по характеру системообразующих ячеек, система иерархически выстроенных соподчиненных общин могла быть и кровнородственной, и территориально-соседской. В первом случае понятие родоплеменной системы довольно

точное. Во втором случае характеристика общностей как племени и союза племен уязвима. Второй случай — как раз наш, славянский. Л.В. Данилова правильно подчеркивает: «Различие между родовой общиной и соседской не в наличии или отсутствии связи с территорией, а в принципах включения этих общин в целостный социальный организм. В первом варианте это — кровные узы, во втором — соседство, придающее совместно используемой территории характер административной единицы, превращающей общину в гражданский союз по обеспечению условий нормального производства и жизнедеятельности, мира и управления общественными отношениями» . С Л.В. Даниловой нельзя только согласиться в утверждении кровнородственного характера восточнославянской общины. Вопрос теоретически важен — восточные славяне, вне всякого сомнения, народ земледельческий и, в меру тогдашнего переложного и подсечно-огневого земледелия, оседлый, а стало быть, и община у них должна быть соседской. Рамки статьи, да и тема, не позволяют остановиться на разборе аргументации подробно. Сошлемся на работы А.Г. Кузьмина, на наш взгляд, убедительно доказавшего соседский характер славянской общины. Разберем только один довод.

Говоря о вятичах, Л.В. Данилова пишет: «Этническое единство вятичей (в научном понимании это — союз племен, подобно полянам, и древлянам, и кривичам, и прочим крупным этническим объединениям восточных славян) объяснено летописцем . не территориальной общностью, а принадлежностью к родственному коллективу («роду»), ведущему начало от всеми почитаемого предка (может быть, мифического). Таким образом, по свидетельству летописи, все крупные объединения восточных славян (племенные княжения) в канун возникновения у них государства строились на родоплеменной основе». Чуть ниже, однако, автор вынуждена признать: «.наряду с возведением племенного единства к общности происхождения в летописи находим указания на сопряженность с племенными объединениями определенных территорий. При объяснении названия некоторых племен (от себя отметим, что не некоторых, а практически всех, кроме вятичей и радимичей — О.Я.) летописец прибегает к топонимии, говоря, что славянские племена «прозвашася имены своими, где седше, на котором месте» . Действительно, даже школьные учебники по истории России объясняют этнонимы «поляне», «древляне», «дреговичи» и др. исключительно особенностями района расселения. А.Г. Кузьмин, ссылаясь на академика О. Н. Трубачева, обобщает: «. у славян племена обычно называются по месту обитания, а у германцев по имени предка. А это и есть отражение разных типов общины» .

Л.В. Данилова настаивает: у восточных славян «. в протогосударственный период территориальный принцип не имел главенства. Вспомним, что даже князь Святослав подумывал о перенесении столицы княжества на Дунай» . Святослав, как раз яркий представитель «рода Русского» — кровнородственного объединения русов (ругов), пришедших к восточным славянам во второй половине IX в. брать под контроль торговый путь «из варяг в греки», действительно, совершенно не подвержен славянскому территориальному принципу. Он не дорожит Киевом, и, согласно летописи, объясняет киевлянам, что его столица — на Дунае, поскольку там более богатый торговый путь, «туда стекаются все блага». Как раз народ киевский пытается вразумить амбициозного русского вождя территориальными доводами вполне сложившейся государственности: ты, князь, ищешь чужой земли, а свою покинул и не защищаешь от врагов. История со Святославом подтверждает, что в сознании простых киевлян уже тогда территориальный принцип главенствовал. У них есть представление о своей земле, о своем отечестве, об обязанности княжеской власти защищать свою землю. А у Святослава в голове представления «рода Русского» времен Рюрика и Олега Вещего.

Таким образом, приведенную выше закономерность насчет того, что кровнородственную общину сменяет соседская, а на ее основе уже происходит этнополитогенез, уточняем следующим образом. На смену первобытной родовой общине с ее универсализмом и самодостаточностью приходит система соподчиненных общин. Какой принцип доминирует внутри выстроившихся в систему общин, кровнородственный или соседский, в решающей мере зависит от основного занятия (конкретный вид производящей экономики) и от образа жизни. Типология общины из стадиально-генетической (соседская приходит на смену кровнородственной) превращается в цивилизационную (сосуществуют и развиваются параллельно как территориально-иерархические системы общин на кровнородственной основе, так и территориально-иерархические общинные системы на основе соседства). Называть эти общинные системы территориальными представляется правильным ввиду перспективы государство- и народообразования. А другой перспективы у общинных систем и не просматривается: либо развиться в народ и государство, либо выпасть из истории. Конкретно-историческое выстраивание системы соподчиненных общин означало становление конкретной государственности и формирование конкретной народности. Синтез самоуправления соподчиненных общин обеспечивал исторически первичное, архаичное государственное управление .

В кровнородственных системах самоуправление обеспечивается главами родов и старейшинами, чья власть естественна в силу происхождения, пола и возраста. Понятие самоуправления в данном случае усеченное и означает, что управленцы не отрываются от управляемой общности и управление не становится занятием, обособленным от основного занятия кровнородственного коллектива. По мнению славянофила К.С. Аксакова, такой общине и не присущи общинный дух и общинный быт. В ней не было свободы, равенства членов общины и совещательности. В ней имело место полное подчинение сородичей власти родового старейшины (патриархальный деспотизм) . Иерархичность обязательна в кровнородственной общине, неравенство здесь задано изначально. А иерархическая система соподчиненных общин выстраивается сверху вниз как результат борьбы между кровнородственными общинами и установления господства одного рода (племени) над другими. Пока признается господство победившего клана, система относительно стабильна. Территориальная (географическая) «прописка» таких систем относительно непостоянна.

В территориально-соседских системах самоуправление внутри первичной (низовой) общины обеспечивается сходом равноправных общинников — глав дворов (как правило, малых семей) и выборными должностными лицами, не отчужденными от коллектива и не освобожденными от основного занятия (земледелия). Нередко эти должностные лица не столько выборные, сколько «очередные» — должность замещается общинниками по очереди, поскольку привилегий никаких, а забот и ответственности прибавляется. Довольно точная характеристика славянского управления дана у византийского автора VI в. Прокопия Кесарийского: славяне «…не управляются одним человеком, но издревле живут в народоправстве (демократии), и поэтому у них счастье и несчастье в жизни считается делом общим» . Первичные (низовые) селения, общины первого уровня, образовывали второй уровень территориального славянского объединения, очень условно называемый племенем. В литературе проявлена готовность рассматривать племя не только и не столько как родовую и этническую общность со структурой «род — фратрия — племя», но и как социальную организацию, структурно подразделяющуюся на соседские общины . С расширением территории и увеличением количества населения, охватываемого такой общностью, усложняется самоуправление. Племенные народные собрания встречаются у большинства известных истории и этнологии племен. «Собрание соплеменников выступает как высший суверенный орган племени, выражение коллективной воли.

Перераспределение земельных и охотничьих угодий, пастбищ, охрана святилищ, решение споров между отдельными родами и общинами, вынесение приговоров по тяжким проступкам (а часто и публичное исполнение этих приговоров), решение о переселении в другие земли, наконец, вопросы ведения военных действий против враждебных племен — эти и другие полномочия народных собраний большинства известных истории племен предстают как перенесение на разросшуюся организацию традиций общинного самоуправления. Характерной особенностью племенных собраний было сохранение почти повсюду принципа консенсуса, единогласия» . Вероятно, у восточных славян сход жителей центрального селения, возможно, с приглашением должностных лиц из объединяемых общин (старост, десятских), выступал главным органом управления, а вождем племени являлся выборный глава центрального селения. На этом этаже общинного самоуправления можно допустить первые симптомы отделения управления как занятия и формирование относительно небольшой управленческой прослойки. Третий уровень славянской общинной организации — союз племен, «земля». Центральное селение земли — «старший» или стольный (с княжеским столом) город — это центральная община, собрание которой -вече — принимает решения за всю землю. На этом уровне публичная власть просматривается уверенно: конечно, имеется князь с дружиной. Княжеско-дружинная корпорация, в известной мере, отделена от основной массы свободного общинного населения и, понятное дело, земледелием не занимается. Какое-то содержание на князя и дружину общинники, вероятно, выделяли, хотя предполагалось, что князь с дружиной должны добывать богатства и рабов для себя военным делом, да так, чтобы еще и на раздачу общинникам-земледельцам хватало.

Считаем правильным утверждение А.Г. Кузьмина: главный признак системы управления в славянских землях — она строится снизу вверх с делегированием полномочий центральным общинам . Она выстраивается центростремительно, от периферийных селений к пригородам, «младшим» городам, а от них — к городам «старшим», стольным. Судя по всему, общинная система выстраивается и как определенная система даннических отношений: «. соседские общины «тянули» к городу, который стоял во главе земли, т.е. более крупной общины, представляющей систему соседских общин» . И управление на всех уровнях — это общинное самоуправление, хотя известное отчуждение функций управления и их концентрация в руках узкого круга выборных должностных лиц и княжеско-дружинной корпорации, конечно же, имело место.

До встраивания в общинную систему отдельно взятая община представляла собой автономный, самоуправляющийся социальный организм с характеристиками и набором функций, близкими к самодостаточности и универсализму. По мере интеграции в систему соподчиненных общин, она утрачивала самодовлеющий характер, превращаясь в низовую ячейку формирующейся государственной системы . С известными оговорками это относится и к общине «старшего» города: самодостаточность и универсализм, свойственные целостному социальному организму, теперь не достигались без общинной периферии, с одной стороны, и без формирующейся публичной власти, с другой. Целостным социальным организмом, в рамках которого можно говорить об относительно сложившемся цикле разделения труда, в послепервобытных условиях становилась формирующаяся территориально-политическая общность, у восточных славян — земля.

К IX в. восточнославянские племенные союзы, земли-княжения фактически уже являлись государствами. Государственная власть и государственное управление функционировали в характерном архаичном единстве как непосредственное земское самоуправление (самоуправление земли) и как производные от общинного самоуправления органы и должности. Во всех землях существовала обособившаяся от общества, но контролировавшаяся им княжеская власть . Историки знают, что у

большинства народов в процесс формирования государственности на собственной основе, как правило, вмешивался какой-то другой народ и определенным образом деформировал процесс: «Закономерность государства в чистом виде могла проявиться лишь в порядке исключения, так как только в порядке исключения могли существовать этнокультурные общности, практически изолированные от других, не подвергавшиеся угрозе покорения или даже уничтожения со стороны своих соседей или племен, переселявшихся из отдаленных районов в поисках удобных для жизни территорий» . В нашем случае процесс политогенеза деформировало растянувшееся на несколько поколений взятие под контроль кровнородственным военно-торговым народом русов основных торговых путей в районах расселения восточных славян.

Для нашей темы принципиальное значение имеет положение о закономерном на этапе политогенеза перерастании общинного самоуправления в государственное управление. Институты общинного самоуправления, не утрачивая своих самоуправленческих характеристик и общинной природы, приобретают новое качество — качество государственного управления. На этапе формирующегося и архаичного государства публичная власть выступает буквально надстройкой над базисом общинного самоуправления, образуя архаичную систему государственного управления. В коллективной монографии «Институты самоуправления: историко-правовое исследование» содержится важное предупреждение: неверно толковать процесс эволюции самоуправления из догосударственной в государственную форму как некое поглощение государством институтов общинного самоуправления. Утверждается поэтапное «огосударствление» институтов самоуправления в смысле их развития на собственной основе до размеров и качества институтов государственного управления, причем особо оговаривается, что термин «огосударствление» надо понимать в данном контексте только таким образом: «Важнейшим фактором «огосударствления» общинно-племенных структур самоуправления становится усложнение задач управления разросшихся общностей, племени, этнической группы, народности. Происходит как бы разделение потестарных функций (потестарность понимаем как догосударственную неразделенность власти и управления — О.Я.) на собственно управление той или иной сферой жизнедеятельности общностей и властвование (курсив в тексте цитируемой монографии — О.Я.) как процесс обеспечения интегративной целостности этой общности и поддержание в ней общего порядка. При этом в сферу управления естественным образом вживаются институты общинно-племенного самоуправления, причем в одних общностях, преимущественно компактных, управление и самоуправление выступают как тождественные понятия, в то время как в больших по размерам площади их расселения, многолюдных общностях самоуправление отдельных общин выступает как автономия в рамках общей системы управления. Но и в том и в другом случае управление (самоуправление) утрачивает свою самодовлеющую самостоятельность, подчиняясь основным целям и задачам политического властвования.» .

В условиях формирования древнерусской государственности и на протяжении всего домонгольского периода соседская община, как сельская, так и городская, встраивалась со своим самоуправлением в систему государственного управления земли-волости (княжества). Органами государственной власти выступали вече (собрание городской общины стольного города), боярский совет и князь. Вече представляется институтом народовластия, в котором самоуправление общины «старшего» города и государственная власть земли (княжества) нераздельны. Выборные должностные лица старшей общины (тысяцкие, посадники, старцы градские и т. д.) являлись и должностными лицами государственного управления земли (княжества). В той мере, в какой к делам земли (к сбору и доставке дани-налога, например) привлекались выборные должностные лица пригородных и сельских общин, и они приобретали качество агентов государственно-земского управления. «Старший»

город, «младшие» города (пригороды) и сельские поселения составляли тогда территориально-административное единство земли именно как соотносительные и связанные общины.

Литература

1. Графский В.Г., Ефремова Н.Н., Карпец В.И. и др. Институты самоуправления: историко-правовое исследование. — М.: Наука, 1995.

2. Данилова Л.В., Данилов В.П. Проблемы теории и истории общины // Община в Африке: проблемы типологии. — М.: Наука, 1978.

3. Данилова Л.В. Сельская община в средневековой Руси. — М.: Наука, 1994.

4. Кузьмин А.Г. Истоки русского национального характера // Русский народ: историческая судьба в ХХ веке. — М.: ТОО «АНКО», 1993.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

6. Кузьмин А.Г. Мародеры на дорогах истории. — М.: Русская панорама, 2005.

7. Кузьмин А.Г. Начало Руси. Тайны рождения русского народа. — М.: Вече,

8. Омельченко Н.А. Этатистский соблазн: власть и общество в России в контексте становления и эволюции национальной государственности // Право и политика. — 2010. — №6.

10. Солженицын А. Россия в обвале. — М.: Русский путь, 2002.