Всего 73 фото
Этот пост будет необычным. Я постараюсь не только рассказать об этом удивительном храме, его истории, но и попробую передать фоторядом свои личные искренние позитивные впечатления о недавней поездке в эти места. А рассказать есть, о чем. 1 апреля 2017 года в наших краях стояла классическая ранняя весна. Солнце, голубое небо, искристый снег, совсем легкий бодрящий морозец, прозрачный и чистый воздух. Условий для исследовательской поездки лучше не придумаешь. Кроме того, важен настрой. С ним как раз все было на отлично. В компании с durasik и его близкими я искренне от души отдыхал, наслаждался весной, осмотром этой церкви и ее окрестностей.
Надо сказать, что было на что посмотреть. Кроме того, история самого этого древнего Рождественского храма богата на события и исторические личности, что были связаны с этими местами. Обычно о подмосковных храмах бывает очень мало исторических сведений. А тут оказалось их столько, что только отбирай. Храм старый уютный, как говорится на моленый. Достаточно сказать, что это, пожалуй, единственная церковь в Подмосковье где сохранилась так называемая «храмосданная» доска и в очень хорошем состоянии. Мы ее с вами увидим и попытаемся прочесть. Общее впечатление осталось чрезвычайно позитивным. Храм так и светится тихой радостью. Иначе не скажешь. И снимал я его с каким-то упоением и бессознательным удовольствием. Это как пить холодную, вкусную родниковую воду в изнуряющую жару. В общем под катом много фото, в том числе крупным планом и любопытная история этого интереснейшего исторического памятника нашей Родины.
Церковь Рождества Богородицы села Пояркова относится к числу замечательных памятников русского зодчества XVII в. Первые сведения о селе восходят к 1581 году. В 1585 г. Поярково — вотчина Московского митрополита, в это время в селе стояла деревянная церковь Святого великомученика и победоносца Георгия, построенная «клецки». Село было уничтожено в Смутное время.

В 1623 г. пустошь, «что было село Поярково» является поместьем дьяка Фёдора Никитича Апраксина. В 1610 г. он был в числе лиц, которые «почали служить польскому королю Сигизмунду «преж всех», за это был пожалован дьяком в Устюжскую четь. В 1613 г. Фёдор Апраксин подписал, в числе других дьяков, грамоту об избрании на царство царя Михаила Феодоровича. С 1614 по 1637 гг. он был дьяком в Муроме, в приказе Казанского дворца, в Великом Новгороде, в Каменном приказе, в Ямском.
В 1650 г. селом владел Богдан Фёдорович Нарбеков. В следующем году он променял Поярково Артамону Сергеевичу Матвееву (1625-1682), который в 1651 г. был стрелецким головой, с 1654 г. — стольником и полковником стрелецким, в 1671 г. — думным дворянином и наместником Серпуховским, в 1672 г. — окольничим, в 1673 г. — ближним окольничим, в 1674 г. — ближним боярином. 03.

Артамон Сергеевич Матвеев был сыном дьяка. Судьба благоволила ему. Благодаря своим способностям, он стал одной из самых известных личностей России 2-й половины XVII в., другом царя Алексея Михайловича, воспитателем его второй жены Натальи Кирилловны Нарышкиной. Особых успехов А. Матвеев добился на дипломатическом поприще. В 1654 г. входил в состав русской делегации на Переяславской Раде, в 1656-57 гг. — в состав посольства в Польшу. С 1669 г. возглавил Малороссийский приказ, считая основной своей задачей, присоединение всей Украины к России. В 1672 г. во время переговоров с Польшей добился закрепления за Россией Киева. С 1671 г. руководил одновременно Посольским приказом и рядом других центральных учреждений. Будучи во главе Стрелецкого приказа, Артамон Матвеев активно участвовал в подавлении Московского восстания 1662 г. В 1665-1666 гг. участвовал в борьбе с раскольничьей сектой Капитонов.

Поклонник западной культуры, Матвеев дом и семью держал по-европейски, завел домашний театр, имел большую библиотеку, явился инициатором составления «Титулярника» — справочника по дипломатической переписке, руководил созданием «Истории русских государей, славных и ратных подвигах, в лицах» и «Истории избрания и венчания на царство Михаила Федоровича», которые до нас не дошли.
В 1665 году Артамоном Матвеевым в селе Пояркове на церковной земле была построена церковь Рождества Пресвятыя Богородицы ныне существующую. С этих пор село получило второе свое название — Рождествено.

Воздвигнутый Артамоном Матвеевым миниатюрный бесстолпный сельский храм имеет вид одноглавого четверика, увенчанного ярусами кокошников, с небольшой трапезной. Помещение церкви, вытянутое с севера на юг, перекрыто лотковым сводом, трапезная — полулотковым. Церковь выделяется чистотой пропорций и богатством декоративной отделки.

Завершение основного объема Рождественно-Богородицкой церкви.

На северной стене они образуют трехчастную композицию, в центре которой, в обрамлении фигурных колонок и резного орнамента, помещена с надписью, выполненной вязью. Углы четверика обработаны полуколонками и лопатками. Над западной стеной обнаружены основания столбов некогда стоявшей здесь звонницы. Фасады храма украшены резными белокаменными порталами и разнообразными наличниками.

Храмозданная белокаменная доска
Уникальной является и прекрасно сохранившаяся резная белокаменная храмозданная доска с текстом. На ней стоит остановиться более подробно. Одна только эта доска представляет собой неповторимый памятник, принадлежащий одновременно и русской истории, и русскому декоративно-прикладному искусству.

Издавна было принято на Руси оставлять на стене храма запись о том, когда и кем был он построен. Но доска с надписью на церкви в селе Поярково представляет исключительный интерес. Во-первых, потому, что с ХVII века сохранилось чрезвычайно мало подобных надписей. Тем более что надпись на доске церкви в Поярково дошла до нашего времени в хорошей сохранности — на ней лишь несколько выбоин. Но эти утраты не затемняют смысл текста и могут быть восстановлены по смыслу. Во-вторых, храмосданнная доска в целом представляет собой выдающееся произведение прикладного искусства работы неизвестного русского мастера середины ХVII века.

Доска, как и вся церковь, выполнена в стиле раннего русского барокко. Этот стиль зародился в Италии в ХVI веке, постепенно через немецкие и польские образцы проник в Россию и, именно в середине ХVII века вошел в моду при дворе царя Алексея Михайловича. Доска обильно украшена растительным орнаментом, а надпись, заключенная в венок из листьев, является как бы естественным элементом декора. Она выполнена славянской вязью — особым декоративным письмом, появившимся на Руси в конце ХIV века, но особенно популярного, именно в ХVII веке. В то время искусство вязи достигло своего расцвета, вязью украшали заставки рукописных книг, металлическую утварь и даже архитектурные сооружения, вид надписи зависел от материала, от выделенного для надписи места и, в конечном счете, от вкуса, таланта, умения мастера.

И все же основная ценность надписи — ее содержание. В надписи сообщается, когда была заложена церковь, когда закончено строительство и кто являлся ее заказчиком, упомянуты известные в истории Руси лица. В надписи, которой более 300 лет упоминаются исторические лица того времени: царь Алексей Михайлович Романов, его первая жена царица Мария Ильинична Милославская, их дети — рано умерший царевич Алексей и царевич Федор, впоследствии русский царь, предшественник на троне Ивана и Петра и Алексеевичей. Благословение на строительство храма дал митрополит Новгородский Питирим, который с 1663 года в течение почти 9 лет, не именуясь, был патриаршим местоблюстителем, а в 1672 году был возведен в патриархи.

Храмосданная доска напоминает об одном из важнейших периодов русской истории, каким было царствование Алексея Михайловича. Это была бурная и противоречивая эпоха, совместившая в себе воссоединение Украины с Россией и церковный раскол внутри русского общества, династическую стабильность и разрушительные бунты, завершившиеся восстанием Степана Разина. Эта эпоха породила незаурядных политических деятелей, подготовивших почву для преобразований Петровского времени, создавших, по словам историка В.О. Ключевского, полную программу действий, которую Петру досталось выполнить.

К этим замечательным людям середины ХVII века принадлежал и тот, чье имя в надписи упоминается последним: «…полковник и голова Московских стрельцов Артамон Сергиев, сын Матвеев». И по существу эта храмосданная доска является мемориальной доской Артамону Сергеевичу Матвееву, который не только оставил на земле Подмосковья прекрасный архитектурный памятник, но и вписал много важных страниц в историю русского государства. Перевод содержания принадлежит Светлане Измаиловне Барановой — кандидау искусствоведения, специалисту по строительной керамике, заведующей сектором Московского объединенного музея-заповедника (бывшее «Коломенское»).

Северный портал

Архитектурные детали северного портала

Обходим алтарную апсиду.

Алтарная апсида Рождественской церкви села Поярково.

Изразцовая заалтарная икона «Рождество Пресвятой Богородицы».

Южный портал

Дверь на колокольню.

Колокольня
Примыкающая к трапезной стройная колокольня на сквозных с круглыми опорками арках (в 60-х годах ввиду аварийного состояния один из столбов заменен квадратной опорой и две арки были заложены кирпичом), была сооружена в 1670-х годах.

Она очень нарядна: арочные проемы нижнего и верхнего ярусов украшены висячими гирьками, проем столбов усложнен полуколонками, в парапет вставлены полихромные изразцы.

Главный вход в Богородице-Рождественскую церковь села Поярково Московской области.

В примыкающей к церкви трапезной находились две иконы Великомученников Дмитрия и Георгия также в резных киотах. Все двери в церкви были железными. Северные и южные входы имели к тому же сякодяные затворы. Окна со стеклянными «окончинами» имели еще и железные ставни.

Роспись притвора храма.

Фрагменты росписи Рождественской церкви.

В церкви шла служба. Поэтому я почти не снимал внутри.

В проекте колокольни реализованы два яруса «звонов» — такой прием не часто встречается в русской архитектуре до ХVII века.

Завершает колокольню изящный восьмигранный шатровый «верх», украшенный рядом «слухов» — небольших окошечек.

Средние ярусы колокольни Богородице-Рождественской церкви в Пояркове.

Колокольня отличается богатым внешним убранством: полуколонками в проёмах столбов, висячими гирьками в проёмах ярусов.

В отделке колокольни использованы многоцветные (полихромные) изразцы.

Богатство архитектурных форм и мастерство исполнения позволяют отнести храм к лучшим образцам русского зодчества середины XVII в.

После смерти царя Алексея Михайловича при Федоре Алексеевиче, с возвышением Милославских, Артамон Матвеев попал в немилость, был обвинен в колдовстве (чернкнижии) и сослан в Пустозерск. По указу царя Федора Алексеевича принадлежавшие ему вотчины в 1677 г. были отобраны и прописаны дворцовому ведомству. В следующем году село Рождествено, Поярково, были пожалованы князю Михаилу Алегуковичу Черкасскому. Отказная книга 1678 г. сохранила полную опись бывших вотчин А. Матвеева. Среди построек села первой описана каменная церковь Рождества Богородицы.
В Дозорной и описной книге церковных земель Патриаршего казенного приказа за 1681 г. есть любопытная запись о том, что около церкви Георгия Страстотерпца, бывшей в XVI в. в Пояркове, располагалось, как водится, кладбище. После уничтожения Георгиевской церкви кладбище, названное в документе старым, продолжало существовать. Храм Рождества Богородицы был построен не на месте Георгиевского а в полуверсте от него. Место Георгиевского храма заняла кладбищенская часовня. В XVII в. возле Рождественской церкви захоронения не производились. Умерших погребали на старом кладбище.

После пятилетней опалы боярину Артамону Матвееву были возвращены его владения. Об этом свидетельствует Отказная книга: «Лета 7191 (1683) мая в 14 день по государю и великого князя Петра Алексеевича… указу… по челобитью боярина Артамона Сергеевича Матвеева помесного приказу подъячей Иван Некрасов приехал в Московский уезд в Горетов стан в вотчину боярина Артамона Сергеевича Матвеева, что была дана боярину князь Михаилу Алегуковичу Черкасскому, в село Рождествено с пустошьми … А переписав да тое вотчину со всеми угодьи отказать боярину Артемону Сергеевичу Матвееву в вотчину ж. А что ему в той вотчине отказать… писано ниже сего… В Горетове стану село Рождественное, что было сельцо Поярково на реке на Клязьме. А в нем церковь каменная Рождества Пресвятые Богородицы, да двор вотчинников, да двор скотной … Да крестьянских дворов … (37 дворов, 156 крестьянских душ мужского пола)».
Артамон Матвеев был возвращен в Москву в 1682 году и вскоре, при подавлении стрелецкого мятежа, стал одной из первых жертв восставших. После смерти А.С. Матвеева в 1683 года село Рождествено с землями перешло его сыну Андрею Артамоновичу Матвееву. 68.
Граф А.А. Матвеев (1666-1728) получил прекрасное образование. В 1676-82 гг. был в ссылке с отцом, в 1691-93 гг. — воеводой в Двинском крае, в 1699-1712 гг. — послом в Голландии, в 1707-1708 г. — в Лондоне, в 1712-1715 — в Австрии, в 1719 г. — президент юстиц-коллегии, в 1724 — президент Московской сенатской конторы. Андрей Артамонович Матвеева составил описание Стрелецкого бунта. В 1704 г. в с. Пояркове находился «двор помещиков, двор скотной, в них 6 человек, крестьян 31 двор, в них 121 человек». В 1728 г. граф А.А. Матвеев продал Поярково Василию Васильевичу Степанову. В 1739 г. село перешло его детям — Василию и Алексею. Затем оно находилось во владении дочерей старшего сына Василия (или сестер В.В. Степанова, который первым приобрел это имение у А.А. Матвеева). Екатерины Васильевны, бывшей замужем за Павлом Васильевичем Мошковым, Марьи Васильевны, в замужестве Кутузовой (жена Ивана Федоровича Кутузова) и Анны Васильевны по мужу Ларионовой. В 1782 года село Поярково после смерти Павла Васильевича и Екатерины Васильевны Мешковых было продано опекунами их малолетних детей Александра, Петра и Натальи статскому советнику Павлу Ивановичу Глебову. 69.

К 1786 года село Поярково вновь сменило своих владельцев. Об этом мы узнаем из документа о ветхостях Рождественской церкви и нежелании местных помещиков Пояркова полковника Петра Алексеевича Норова и коллежского асессора Михаила Ивановича Скиодана, не желающих поправить ветхие престол и жертвенник и другие недостатки в храме, а также нарушивших договор, заключенный еще в 1777 году с прежней владелицей села Марьей Васильевной Кутузовой об устройстве быта причта, включая жилье.
В 1787 года церковь была вновь освящена. Но храм стал приходить в упадок из-за невнимания к нему хозяев села Пояркова. В конце концов, с 29 марта 1807 года церковь прекратила свое самостоятельное существование и была приписана к Знаменской церкви села Знаменское-Иевлево. Именно таким образом церковь избежала серьезных перестроек и сохранила изначальный внешний вид.

В клировых ведомостях 30-х — 40-х годов XIX в. написано, что Рождественская церковь «построена неизвестно кем и когда». История храма была напрочь забыта, хотя на ее стене по-прежнему красовалась храмозданная доска. Об упадке церкви говорит и запись о том, что она «утварью скудна», и хотя «стенами крепка, внутри на арке, отделяющей трапезу от настоящей, оказались трещины». По данным К. Нистрема, в 1852 году владельцем Пояркова был дворянин Василий Михайлович Гурьев. В селе стояло 36 дворов и было 118 крестьянских мужского пола и 108 женского. По Справочной книжке Московской губернии за 1890 год при Пояркове, состоявшем в Дурыкинской волости, была усадьба московского купца Иосифа Никифоровича Морозова. Население села составляло 320 жителей. 71.
В конце 1930-х гг. церковь была закрытия и подверглась разграблению: колокола и церковную утварь вывезли, иконы растащили. Внутреннее убранство храма с годами было полностью утрачено, лишь в нескольких местах сохранились фрагменты растительного орнамента. В 1970-х гг. в храме, как памятнике архитектуры, провели косметический ремонт. 72.
Дом причта
В 1992 г. по благословению управляющего Московской Епархии Ювеналия митрополита Крутицкого и Коломенского церковь возвратили верующим. Начались восстановительные работы, которые продолжаются по сегодняшний день. Иконописец Владимир Сидельников создал резной иконостас. В 1998 г. на престольный праздник состоялось первое богослужение.

В храме Рождества Пресвятой Богородицы находятся мощи: Преподобного Серафима Саровского, Святителя Луки, архиепископа Симферопольского, Преподобномучениц великой княгини Елизаветы и инокини Варвары.

История строительства и неоднократных перестроек каменной Ильинской церкви на Русиной улице в г. Костроме достаточно подробно и аргументированно изложена в «Исторической справке», составленной искусствоведом Костромской СНРПМ Е.В. Кудряшовым от 29 марта 1982 г. Единственно спорным пунктом в «Справке», является попытка приписать авторство работ по перестройке церкви в 1820-х г.г. знаменитому П.И. Фурсову. Ни общий характер композиции трапезной, и в особенности колокольни, ни трактовка капителей ордера в её ярусах, ни характер карнизов (несколько суховатый), ни характер купола в основании шпиля – не позволяют этого сделать. Тем не менее, индивидуальные и общеградостроительные достоинства дополнений 1820-х г.г., как и основного здания XVII–XVIII в.в., неоспоримы.

К сожалению, в последнее время утрачен чертёж XIX в. Ильинской церкви с клапаном 1860 г., упоминаемый в «Исторической справке» Е.В. Кудряшова. Сохранилась фоторепродукция чертежа, не очень высокого качества. Она, данные обмера сохранившихся частей церкви и её фотографии (дореволюционные и начала 30-х г.г.г XX в.) являются единственными исходными материалами для составления проекта реконструкции. Дополнительным средством корректировки размеров реконструируемых частей должен служить метод применения старых строительных мер – аршина и его частей. При уточнении размеров плана должны быть использованы размеры в аршинах, нанесённые (неизвестным строителем) карандашом на чертеже XIX в. Наконец, при реконструкции частей фасадов четверика, выполненных в конце XVII в. из большемерного кирпича, в частности наличников окон, необходимо исходить из размеров этого кирпича. Эти соображения положены в основу предлагаемого эскизного проекта реконструкции Ильинской церкви.

В 30-е г.г. XX в. Ильинская церковь лишилась четверика с апсидами, южного двучастного притвора с крыльцом и верхних ярусов колокольни. Сохранились трапезная и нижний ярус колокольни. На трапезной с северной, уличной стороны был удалён аттик 1860 г. с главкой, но оставлен каменный тамбур 1860 г. с северной стороны колокольни. Следует отметить, что при разборе четверика над стеной, смежной четверику и трапезной, с северной стороны, частично сохранился угол четверика с угловой пилястрой. Место четверика церкви сейчас занимает каменная одноэтажная постройка проходной почтамта; сам почтамт – высокое трёхэтажное здание эпохи конструктивизма – располагается в 22-х метрах от восточной стены трапезной, оставляя, таким образом, место для предполагаемого к восстановлению четверика с апсидами Ильинской церкви. В случае восстановления церкви и соответствующе го сноса нынешней проходной почтамта, эта проходная может быть перенесена к западной части коло кольни, с относом её вглубь участка; в этом случае хозяйственный двор почтамта будет расширен на длину церкви.

В основу предполагаемого проекта реконструкции Ильинской церкви положен чертёж XIX в. с корректировкой размеров по фотографиям. Полностью на конец XVIII в. реконструируется четверик с пятиглавием и апсиды, включая переделанные в XVIII в. окна в южной и северной апсидах. Без изменения оставляется существующая трапезная. Необходимость сохранения форм трапезной 1860 г., когда она была расширена и сомкнулась с колокольней, диктуется требованием сохранения полезной площади и достаточной гармоничностью её уличного фасада. В проекте не восстанавливается аттик над этим фасадом, как претенциозный и чуждый спокойному характеру композиции 1820-х г.г. В то же время оставляется поздний, эклектичный тамбур у колокольни, закрывающий основание её нижнего яруса, но в нынешней ситуации необходимый, ибо отсюда сделан вход в подклет трапезной. Из тех же соображений предлагается сохранить притвор у южной стены колокольни. При реконструкции притвора у южной стены четверика выбран вариант, изображённый на плане XIX в., – более ранний, одночастный, с южной стеной, идущей заподлицо с южной стеной трапезной, – как более дешёвый в осуществлении. Его южный фасад трактован в соответствии с южным фасадом притвора второго периода, ибо архитектура фасада раннего притвора неизвестна. В этом есть известная натяжка, но этот фасад скромен и не противоречит общему характеру архитектуры южной стороны здания. В формах классицизма 1820-х годов предлагается восстановить портик у восточного торца лестничной клетки – выхода из притвора. Лучковый фронтон портика принадлежит, несомненно, более позднему строительному периоду и дисгармоничен облику здания.

Сложнее обстоит дело с реконструкцией интерьера четверика. План XIX в. фиксирует его в уровне трапезной и нижнего яруса колокольни и схематичен. По непонятной причине на нём не отображены прямоугольные в плане ниши, достигающие уровня пола и располагающиеся под окнами верхнего света. Между тем, одна из них видна на снимке 1930-х годов, выполненном в ходе разборки церкви и изображающем северо-восточный угол четверика. Ниша имеет коробовую сводчатую перемычку и смещена по отношению к верхнему окну к западу. Судя по её вершине и положению в стене, здесь, в северной стене, их могло быть только две. Ширина ниши может быть определена из сопоставления её с шириной оконного проёма; таким же образом определяется ширина внутренних откосов окна. Размеры по вертикали и окон и ниш, а также вертикальные от метки между ними можно установить по порядовке большемерного кирпича в кладке видимой на снимке предалтарной стены, а также сопоставляя их с высотой светового проёма. Критерием точности размеров должна служить система мер, последовательно применённая в южной стене четверика. Здесь одна ниша, ибо часть стены занимают внутренние откосы портала.

На чертеже XIX в. нет разреза церкви и, в частности, разреза четверика. Поэтому, при определении типа перекрытия над четвериком, мы вынуждены пользоваться косвенными свидетельствами фотографий фасадов и аналогами конца XVII–XVIII вв. Таким аналогом, в частности, может служить костромская церковь Иоанна Златоуста (1751 г.) с перекрытием над четвериком в виде сомкнутого коробового свода, со световой центральной главой и декоративными боковыми главами. Мы не знаем, переделывался ли свод над четвериком Ильинской церкви в конце XVIII в., в момент её коренной реконструкции, когда появились новые главы и аттик. Но если и нет, то и в конце XVII в., в то время, когда она была построена, этот тип перекрытия был широко распространён. В пользу перекрытия четверика сомкнутым сводом говорит и отсутствие опорных столбов в интерьере. В этих условиях задачей проектировщика-реставратора становится определение отметок пяты и шелыги свода с тем, чтобы эта конструкция, принимающая вес глав, гармонично, с соблюдением старой метрологии вписалась в разрез, внешние габариты которого, в свою очередь, определены исходя из плана и фотографий фасадов. По тому же принципу выполнен разрез алтарной части, при этом использована одна из фотографий интерьера, сделанная в период разрушения здания (1930-е годы).

Несколько слов о месте Ильинской церкви в ансамбле костромского центра. Среди архитектурных вертикалей, окружавших некогда главную доминанту городского ансамбля – кафедральный Богоявленский собор, – главными были пожарная каланча, соборная колокольня Анастасьинского монастыря, коло кольни церкви Спаса в рядах и Ильинской церкви. С утратой в 1930-х г.г. соборного ансамбля, разрушением Анастасьинского монастыря, колоколен церкви Спаса в рядах и Ильинской церкви, а также ряда других культовых зданий XVII–XVIII вв. облик центральной части Костромы, вызывавший в своё время восхищение А.Н. Островского, позже Г.К. Лукомского, лишился большей части своеобразия и цельности. Распался ансамбль, веками создававшийся поколениями зодчих, известных и безымянных. Силуэт города, лишённый архитектурных вертикалей, превратился в аморфную массу. В этих условиях, особенно с тех пор, как Кострома включена в туристское «Золотое кольцо» и, недавно, объявлена историческим городом, с особой остротой встаёт проблема не только сохранения, но и воссоздания утраченных доминант, жизненно важных для облика исторического города. Одной из них является Ильинская церковь на Русиной (ныне Советской) улице, ставшей в советское время главной городской магистралью. Её по-барочному торжественный силуэт с высокой изящной колокольней, несомненно, стал бы украшением и улицы, и всего ансамбля центральных площадей Костромы – как это и было раньше.

Л.С. Васильев «Об архитектурном наследии Костромского края»