Немецкий философ из недр «седой старины», теолог и проповедник, первый, кто открыто начал читать в университете лекции о жизни Христа, противоречащие ортодоксальному Его портрету. Из числа тех, без кого не состоялся бы современный экзистенциализм, но чья жизнь – интереснее его же взглядов…
Шлейермахер был одним из самых влиятельных теологов своего времени. Имея негативное отношение к ортодоксальности, он утверждал, что религия является духовной функцией человека, которая выражается не в знаниях и не в действиях, но в понимании глубоко единства между вечным и бесконечным, и между временным. Сущность религии, по Шлейермахеру, заключалась во внутреннем созерцании Бога, в полной зависимости от Него. Однако концепция Бога трактуется им почти с позиции пантеизма, где созерцание Бога воспринимается как «чувство вселенского единства, или как чувство зависимости от бесконечного». Согласно Шлейермахеру, Иисус не был Богочеловеком, по своей природе Он стоял не на много выше обычного человека. Главная уникальность Христа состояла в том, что Он имел полное и неповрежденное чувство абсолютного единства с Божественным. Шлейермахер видел во Христе сильно развитое чувство полной зависимости от бесконечного, в котором пребывало особое присутствие Божье. Это особое присутствие в Нем Бога так же могло бы быть названо пребыванием Божественности в человеческой природе. Именно этот факт, по Шлейермахеру, и был источником силы Иисуса, поэтому о Христе можно было говорить как о том, кто является примером истинного созерцания Бога. Такой взгляд отрицал Божественность и человечность Иисуса, как это трактовал Вселенский Халкедонский собор. Так что, мы с вами имеем дело с еретиком-герменевтиком, вот так не много и не мало… Итак, философия религии в мировоззрении Шлейермахера имеет первенствующее значение.
И основу религии Шлейермахер определил как «созерцание универсума».
Фридрих Шлейермахер был сыном реформатского пастора и воспитывался в братской общине гернгутеров (течение в протестантизме), религиозный дух которой произвел на него неизгладимое впечатление. Наряду с глубочайшей религиозностью, община своей полной отчужденностью от науки, от всего многообразия, что дает людям жизнь, породила в Шлейермахере никогда не угасавший протест против узкой ортодоксии и любого вида нетерпимости. В 19 лет Шлейермахер покинул осознававшуюся им духовной тюрьмой семинарию и отправился в университет в Галле. Отец, разумеется, в восторге не был… Здесь Шлейермахер совершенно ушел в страстное изучение философии. Происходившая в то время борьба между критицизмом Канта и философией Лейбница повергла и его в конфликт старых взглядов и новых философских веяний. Из этого конфликта он вышел, не подчиняясь в полной мере ни тому, ни другому влиянию. Кант привлекал его критической трезвостью своей теории познания, но его метод обоснования метафизических идей на почве морали Шлейермахер решительно отвергает уже в своем первом юношеском произведении. Выдержав по настоянию отца теологический экзамен, Шлейермахер некоторое время был домашним учителем и воспитателем в семействе графа Дона в Шлобиттене. Здесь же он начал свою проповедническую деятельность. Затем Шлейермахер занимал должность церковного проповедника, сначала в Ландсберге, а затем в Берлине. Проповедничество было призванием Шлейермахера, одаренного от природы ораторским талантом. Деятельность эта не противоречила его неприятию церковной догматики. Его проповеди состояли в моральном и психологическом истолковании религиозных идей. С этим содержанием вполне гармонировало его собственное благочестивое настроение. Шлейермахер был глубоко религиозной натурой. «С тех пор, как я мыслю и существую, — писал он про самого себя, — религия была коренной основой моего бытия; ей питался я в юности, она сохранилась во мне даже тогда, когда перед скептическим взором исчезли Бог и бессмертие души». В примирении этой религиозности с разрушительным для религиозной догмы критицизмом и заключалась его жизненная задача. Задача эта могла быть разрешена только одним способом: сведением религии к совершенно самостоятельной по отношению к разуму психологической основе. Он нашел эту точку – чувство и настроение. Но об этом позже… Фридрих Шлейермахер был не только философом-теоретиком. В тяжелые для Германии 1807-1808 годы французского владычества, он вместе с Фихте и другими деятелями национального возрождения своими проповедями будил мужество сограждан. Под его председательством рассматривался в 1817 г вопрос об унии протестантских вероисповеданий (лютеранского и реформатского). Шлейермахер горячо стоял за унию, как за свободное соединение и взаимное признание различных проявлений одного и того же религиозного чувства. Но он отказался связать свое имя с установлением этой унии, когда она получила вид насильственного мероприятия. Живая душа у него была, да?.. Этот отказ в связи со свободомыслием Шлейермахера в области политических и религиозных вопросов обусловил весьма натянутые отношения его к германскому правительству. Отличаясь искренним нравственным чувством и хорошим пониманием человеческой натуры, Шлейермахер оказывал в высшей степени гуманизирующее влияние на всех знавших его современников. «Ты для меня по отношению к человечности то же, что были Гёте и Фихте в поэзии и философии», — писал ему Ф. Шлегель в период их дружбы. Огромное влияние Шлейермахера на современников и ближайшее поколение обуславливалось нравственной силой и самобытностью всей личности Шлейермахера, а также его выдающимся литературным талантом. В противовес рационалистам он настаивал на необходимости нравственного совершенствования, рассматривая его как долг индивида по отношению к себе и к обществу и, одновременно, как процесс слияния индивида с Божеством. Талантливый оратор, Шлейермахер был, по-видимому, первым представителем романтизма в теологии, обратившимся к широкой аудитории. Дильтей, автор одного из наиболее признанных исследований, посвященных Шлейермахеру, выделяет четыре периода его духовного развития: 1) ранний этап; 2) период интутитивизма, 1716–1802 гг., («Речи о религии», «Монологи»); 3) критический период (1802–1806), во время которого появляются труды Шлейермахера, посвященные этике, переводы Платона, и 4) систематический период (1806–1834), когда Шлейермахер наиболее углубленно занимается проблемами герменевтики, впервые заинтересовавшими его еще в ранние годы. Умер Шлейермахер в Берлине 12 февраля 1834 года.
Вот мы о последнем периоде более подробно и поговорим… Сочинения Фридриха Шлейермахера были изданы в 3х его испостясях: I) Богословие, II) проповедь, III) философия и смешанные сочинения, Берлин, 1835—64 гг. На русском вышли только: Речи о религии. Монологи. Изд. «Алетейя», 1994. Герменевтика. — СПб., «Европейский дом», 2004. По пункту «Богословие» скажем только два слова: он автор понятия «Либеральная теология», здесь в основе религиозности лежит чувство абсолютной зависимости – каждого Я от Абсолюта, и это чувство и является стимулом богопознания. Философ думал, что богословские концепции и даже догматы не принадлежат к подлинной сущности религии, но представляют продукт человеческой рефлексии над религиозным чувством. Это чувство и является в конце концов последней инстанцией при обсуждении догматической стороны религии. Это все довольно неплохие мысли. О проповедях Шлейермахера, его ораторском искусстве и их влиянии сказано достаточно. Главное – пункт 3 «философия и этика». И это сложнее…
Система философских взглядов
Философия Шлейермахера носит эклектический характер: в области гносеологии он примыкал к Канту, симпатизируя вместе с тем Спинозе, не любил вторжение метафизики в религию и одновременно был откровенным романтическим мистиком, короче — сочетал несочетаемое. Важна его книга «Диалектика», изданная только после его смерти. Под диалектикой он разумеет искусство философского обоснования. Возможность философского познания обуславливается полным соответствием мышления и бытия. Логической связи понятий соответствует причинная связь внешней действительности. Познание возникает из взаимодействия двух факторов: органической или чувственной и интеллектуальной функций. Органическая дает материал, интеллектуальная — форму. Первая обуславливает хаотическое многообразие восприятий, вторая вносит систему, определенность и единство. В преобладании той или другой из этих функций постоянно колеблется человеческое мышление, переходя от чистого восприятия к абстрактным понятиям. Восходя от конкретных представлений чувственности все к более и более общим понятиям, мышление, наконец, приходит к идее абсолютного единства бытия. Эта идея уже не представляет собой понятия, так как она не выражает ничего определенного. Она относится к неопределенному субъекту бесконечного множества суждений. Точно так же, спускаясь к области чувственных восприятий, мышление приходит к возможности бесконечного множества суждений, выражающих отдельные факты всего разнообразного опыта. Таким образом, область определенных понятий имеет две противоположные границы. Эти границы совпадают с переходом мышления, с одной стороны, в чисто чувственную, с другой — в чисто интеллектуальную функцию. Вот эта радость носит имя первичная герменевтика, и этим нас пичкали на филологическом факультете с 1992 по 1994 год…
Шлейермахер пошел дальше: двум факторам мышления соответствуют два рода бытия: реальное и идеальное. Самосознание доказывает внутреннее тождество бытия и мышления реального и идеального. В основании всего бытия лежит абсолютное мировое единство или Бог. Это единство неизбежно предполагается нашим мышлением, но никогда не может быть осуществлено в мысли. Лишенное такого единства, наше познание является всегда относительным Метафизические и религиозные понятия о Боге, по мнению Шлейермахера., нисколько не выражают Его сущности. Приписываемые обыкновенно Богу различные качества или свойства противоречат Его единству (ошибка). Эти качества представляют не что иное, как отражение Божественной природы в религиозном сознании человека (и что с того, что это – так?). Точно так же понятие личности не может быть связываемо с идеей Бога, так как личность предполагает всегда нечто конечное и ограниченное. Вообще, всякая попытка мыслить Бога в определенных понятиях или представлениях неизбежно приводит к мифологии. Бог и мир находятся в неразрывной связи. Все зависит от Бога, но эта зависимость не выражается в отдельных актах или чудесах, а в общей связи природы. Очень много ошибок… Интуитивно – верно, а выводы все – ВСЕ – с погрешностями…
…Собратья – философы эту работу первый же труд Шлейрмахера: «Речи о религии, направленные к образованным людям, находящимся среди её недоброжелателей» — приняли совершенно враждебно… Романтик Шлейрмахер, романтик…Все это не более, чем художественные образы вполне определенной природы: «Истинная религия — это чувство и вкус бесконечности», «Отрицание религии основано на смешении её с метафизикой и моралью… Сущность метафизики, вообще познания, есть мышление. Сущность морали — деятельность. …Своеобразная природа религии состоит в созерцании и чувстве. Религиозность состоит в чисто пассивном сознании воздействия на нас мирового целого или Бога. Как только мы начнем истолковывать это сознаваемое нами воздействие и относить его к конечным вещам, к камню, солнцу, звездам, к тем или иным метафизическим понятиям, мы порываем с истинной сущностью религии и переходим в совершенно чуждую ей область фантазии или отвлеченного мышления. Созерцание мирового целого обуславливает возникновение чувства. В этой связи созерцания и чувства и состоит религиозность»…. И так далее и так далее и так далее — по существу все это ничем не отличается от мистических созерцаний и стремлений романтиков…В сухом остатке – интересно для историков философии и тех, кто разделяет жесткое мнение философа о необходимости полной свободы религиозной жизни от вмешательства со стороны государства. Но – это мы и без Шлейермахера знаем, только вот сделать уже ничего не можем… Так живем…
Особая тема:
NB! Необходимо отметить, что для философского образования в Германии имели многочисленные труды Шлейермахера по истории философии, в особенности его превосходные переводы Платона.
И вот, мы подошли к характеристике Фридриха Шлейермахера как одного из предтеч все-таки «да-экзистенцаилизма». Обращаемся к его «Монологам». Основными принципами формулируются здесь индивидуальность и духовная свобода. Каждая личность имеет особую этическую ценность, как выражение человеческой природы совершенно определенным и самобытным способом – люди все похожи, жизни уникальны. Само право на своеобразность есть священнейшее право человека во всех областях личной и общественной жизни… Здесь же философ отстаивает как высшую задачу человечества, внутреннее образование духовной жизни. Он говорит высокие слова о «вечной юности»: состоянии духа, не зависящем от тела. Ее переживание ежедневно свежо, неувядаемо, неповторимо каждый новый день, поскольку неустанно стремление духа к познанию…Фактически – это разговор о здоровье души и духа индивида…
В основании этики Шлейермахера — мысль, что между законами природы и нравственным долженствованием нет никакого противоположения: поступки с такой же необходимостью вытекают из человеческой природы и взаимодействия её с миром, как и все другие явления природы из её действующих сил. Но и в том, и в другом случае процесс развития является свободным, поскольку он обусловливается той или иной индивидуальностью -и это верно . Как в нравственности происходит уклонение от законов должного, так точно и в природе нормальный закон развития претерпевает изменение в уродствах, болезнях и т. п. Нравственность распадается на три основных принципа: благо, добродетель и долг. Благо есть взаимопроникновение природы и разума. Оно осуществляется воздействием человеческого разума на свое собственное тело и внешний мир. В этом воздействии философ различает 1) созидающую деятельность 2) символизирующую деятельность. В первой человек вносит разумность во внешнюю природу. Сюда относятся такие деятельности, как гимнастика, техника, агрокультура и т. п. Вторая служит для внешнего выражения внутренней духовной жизни. С этим подразделением перекрещивается различие деятельностей в отношении одинаковости и индивидуальности человеческих проявлений. Таким образом получается четыре вида нравственной деятельности: сношение, собственность, мышление и чувство. В сношениях людей между собой (разделение труда, обмен продуктов) проявляется их организующая деятельность, как тожественная для всех индивидуумов. Соответственная общая символизирующая деятельность есть мышление и язык (золотая догадка! Это базисное прозрение!) Индивидуальная образующая деятельность ведет к установлению замкнутой области индивидуальной организации и владения, то есть собственности. Самое типичное её выражение есть дом или жилище «Чувство есть область индивидуального символизирования». Его художественным символом служит искусство. Искусство является для чувства и религии тем же, чем язык для науки. Добродетель понимается Шлейермахером как нравственная сила, обуславливающая образование различных видов блага. По существу это та же разумность, но только не вышедшая ещё из пределов человеческого существа. Если благо зависит от добродетели, то и обратно, совершенные добродетели возможны только при осуществлении высшего и целостного блага. Добродетели различаются по обоснованию их в чистой разумности или чувственности. Добродетель, как чисто разумное и идейное содержание, есть настроение; как относящееся к области чувственного и подчиненное порядку времени – сноровка. Оцените – как неглупо для времени, для века!!!.. С этим перекрещивается подразделение, основанное на различии познания и представления. Соответственно этому получается четыре вида добродетели: мудрость, то есть настроение в познании, любовь, то есть настроение в представлении, рассудительность, то есть сноровка в познавании, и стойкость, то есть сноровка в представлении. Добродетель имеет характер длительной силы, между тем долг предстоит как единичное действие, предписанное нравственным законом. Следуя своей излюбленной архитектонике по противоположностям универсального и индивидуального, Шлейермахер подразделяет долг на обязанности права, любви, призвания и совести. Все эти области нравственности не представляют чего-либо самостоятельного, но являются различными сторонами единого высшего блага
Хороший вопрос – важен Шлейермахер – НЕ важен, вторично ли его мировоззрение? В советской философской постдетерменистской школе – все неважно, кроме Маркса)))… Куда тут уже мне судить – был ли философ самостоятельным звеном в истории диалогического мышления… Смотрите сами… Бесспорно одно: огромное влияние Шлейермахера на современников, и обусловлено оно было нравственной силой и самобытностью всей личности Шлейермахера и его выдающимся литературным талантом. В живом чувстве и сознании Бога он действительно открыл Святая Святых истинной религиозности, ту область, по отношению к которой «нет ни эллина, ни иудея». Да, он ошибался в том, что принципиально противоположны чувство и познание: две совершенно самостоятельных, друг с другом не связанных функций. Признавая необходимость символизации чувства, философ не сознавал того, что эта символизация — выражается ли она в представлениях или понятиях — не может быть чужда и области познания, что в силу единства человеческой личности чувство может стремиться только в тому, что для разума есть более или менее обоснованная истина. Оправдывая религию, как чувство, Шлейермахер отказался от возможности оправдать её и как миросозерцание))). Здесь он оказался последователен, потому отдадим ему должное…
Вообще, его этическое философское наследие значительно и интересно, и – повторюсь – современная картина экзистенциального философского наследия, актуального для нас и сегодня, ибо все в философской мысли сейчас, не только не была бы без Фридриха Шлейермахера полна, она бы без него – НЕ БЫЛА…
Немецкий протестантский теолог и философ, основатель герменевтики как научной дисциплины, рассматривавший её как «искусство понимания». Один из авторов модели исследовательского университета.
Название «герменевтика» происходит «… от бога Гермеса — бога хитрости и задних мыслей. Родилась из теологии и просветительского желания освободиться от предвзятости. Основатель ранней герменевтики Фридрих Шлейермахер разрабатывал приёмы интерпретации текста — как войти в позицию автора, овладеть его языком и психологией. Современная герменевтика начинается с ассистента Гуссерля — Мартина Хайдеггера, его главный труд — «Бытие и время» (Sein und Zeit, 1929). Согласно ему задача состоит в том, чтобы понимать не текст, даже не далекую реальность, описанную в тексте, а саму жизнь».
Клейн Л.С., История археологической мысли в 2-х томах, Том 2, СПб, Изд-во СПбГУ, 2011 г., с. 345.
Фридрих Шлейермахер ввёл понятие: «вхождение в герменевтический круг», который он представляет как отношение целого и части: чтобы понять целое, необходимо понять его отдельные части, но для их понимания требуется представление о смысле целого. Понимание рассматривается им как процесс движения от целого – к частям, а затем от частей – к целому: от интуитивного предпонимания целого к выявлению значения частей, а затем возвращение к пониманию целого (на практике это значит, что истолкование текста зависит от контекста, а понимание контекста – от трактовки слов).
«Фридрих Шлейермахер, объясняя механизм понимания, он вводит представление о герменевтическом круге: слово, будучи по своей природе неоднозначным, понимается через окружающий его контекст, хотя сам контекст понимается через входящие в него слова. Части должны быть поняты через целое, а целое — через части. Этот круг не размыкается Аристотелевой логикой. Отсюда и шли возражения».
«В тексте любого произведения, по мнению Шлейермахера, могут сочетаться два начала — следование существующим правилам и отклонениям от них, обусловленное тем, что гений сам создаёт образы и задаёт правила. Поэтому знание правил необходимо, но недостаточно для понимания произведения. Свободную от правил гениальность следует постигать непосредственно, как бы превращая себя в другого. Возможность такого перевоплощения в автора обусловлена наличием в каждом минимуме каждого иного. При этом сравнения с самим собой становятся импульсом для «дивинации», пророческого дара, способности предсказывать, догадки, делающей интерпретатора конгениальным автору. В концепции Шлейермахера понимание не сводится к единичному акту, а представляет собой процесс с неоднократно повторяющейся на разных уровнях понимания дивинацией, герменевтический круг. Причина кругообразности этого процесса виделась учёному в том, что ничто истолковываемое не может быть понято за один раз. Процесс понимания мог длиться вплоть до момента, когда интерпретатору вдруг всё становится ясным до деталей».
«Фридрих Шлейермахер обратился к тому, что оставили ему Руссо и Кант.
Он утверждал, что посредством чувств человек может установить определённые отношения с Божеством. Его теория получила название теологии чувств.
Можно с уверенностью сказать, что ни одно другое теологическое течение не оказало большего влияния на христианскую философию в XIX веке. Шлейермахер соединил субъективизм, проистекающий из протестантского евангельского пробуждения, с германской идеалистической философией. Шлейермахер избавил протестантское христианство от вопросов о ценности естественной религии, Библии и церковной организации. В центр современной религиозной веры он поставил чувство.
Шлейермахер написал серьёзную теологическую апологию опыта субъективного протестантского религиозного поведения. В книге, написанной в 1799 году, он утверждал:
«Сущность религии — не мышление и не действие, но интуиция и чувство. Она желает интуитивно познать Вселенную, искренне подслушать собственные её воплощения и действия, стремится в детской пассивности быть воспринятой и наполненной мгновенными влияниями Вселенной».
Определяя религию подобным образом, Шлейермахер исключает множество проблем, на которых сосредоточивались критики христианства, те, кого он называл «образованными людьми, религию презирающими». Религия не зависит от написанных книг или церковных организаций. С теологической точки зрения, утверждения Шлейермахера ещё более радикальны. Он закрепляет религию не в природе, не в откровении, не в религиозных мифах и не в природе Бога. Он видит корни религии в природе человека. Божественное начало можно открыть путём анализа субъективных человеческих чувств.
Шлейермахер пишет:
«Что есть откровение? Всякое первичное и новое самораскрытие перед человеком Вселенной и её внутренней жизни есть откровение… и каждый должен, ведь лучше всего знать, что есть в нём повторного и уже прежде испытанного, и что первоначально и ново; если что-либо из последнего ещё не создалось в Вас таким образом, то его откровение будет и для Вас откровением, и я советую Вам поразмыслить над ним. Что есть вдохновение? Это есть лишь общее выражение для чувства истинной нравственности и свободы. Каждое свободное действие становится религиозным актом, каждое восстановление религиозной интуиции, каждое проявление религиозного чувства, которое выражает себя таким образом, чтобы интуиция Вселенной передавалась другим, всё это происходит по вдохновению. И это есть действие Вселенной, осуществляемое через одного на многих».
Далее Шлейермахер заявляет:
«Вы, я надеюсь, не признаёте кощунством и не усмотрите противоречия в утверждении, что склонность к этому понятию личного Бога или отрицание последнего и склонность к понятию безличной всемогущей силы зависит от направления фантазии; Вы поймёте, что под фантазией я разумею не что-либо подчинённое и смутное, а высшее и самое первичное в человеке, и что вне её может быть лишь размышление о ней, которое, следовательно, также зависит от неё; Вы знаете, что в этом смысле Ваша фантазия, Ваше свободное созидание мыслей есть то, в силу чего Вы приходите к представлению мира, которое не может быть дано Вам извне и вместе с тем не есть позднейший результат умозаключения; и в этом представлении Вас тогда объемлет чувство всемогущей силы».
Шлейермахер использует термин «фантазия», который в современной эстетической философии ассоциируется с некоей особой силой поэта или художника и является фундаментальной общечеловеческой способностью субъективно ощущать бесконечность Божества. Шлейермахер не считал, что все люди должны быть вдохновенными художниками, но использовал те же термины, чтобы донести до читателей свою мысль: те, кто искренне анализирует свои субъективные чувства, может ощутить Бога и познать истинную религию, не обращаясь ни к Церкви, ни к Библии, ни к священнослужителям. В других книгах он пытался найти место для Библии, священнослужителей и Церкви, но его фундаментальная теологическая позиция открыла путь для религиозного и культурного антиномизма. Это был серьёзный шаг к общему нарциссизму, свойственному теологии XIX века. Познание Бога — это познание человеческой природы».
Фрэнк Тёрнер, Европейская интеллектуальная история от Руссо до Ницше, М., «Кучково поле», 2016 г., с. 301-303.
ШЛЕЙЕРМАХЕР (Schleiermacher) Фридрих Эрнст Даниель (21 сентября 1768, Бреслау – 12 января 1834, Берлин) – немецкий философ, протестантский теолог. В 1794–1802 – проповедник, был близок кружку йенских романтиков (Ф.Шлегель и др.). С 1804 – профессор философии и теологии в университете Галле, после его закрытия в 1807 вернулся в Берлин. В 1810 в новообразованном Берлинском университете получает место профессора теологии. В 1811 становится членом, а в 1814– секретарем Академии наук. В наибольшей степени Шлейермахер считал себя обязанным Платону, Спинозе, Канту, Шеллингу и Фихте. В.Дильтей выделяет четыре периода духовного развития Шлейермахера: 1) ранний этап; 2) период интуитивизма (1796–1802): «Речи о религии», «Монологи»; 3) критический период (1802–06): труды по этике, переводы Платона; 4) систематический период (1806–34): углубленные занятия проблемами герменевтики.
В «Речах о религии к образованным людям, ее презирающим» (Über die Religion, Reden an die Gebildeten unter ihren Verächtern, 1799, рус. пер. 1911) Шлейермахер ставит задачу выявить природу религии. Первые две речи посвящены сущности религии вообще, 3-я – религиозному воспитанию, 4-я – общественному началу в религии, 5-я – различным ее формам. В религии Шлейермахер видит абсолютное начало духовной жизни, научить религии невозможно – она может только рождаться изнутри, а не сообщаться извне. Поэтому религиозное наставничество должно путем психологического анализа чувств и настроений, присущих противникам религии, показать, что религиозное чувство живет и в тех, кто его отвергает. Религия не умещается ни в одну из сфер деятельности духа: она не есть ни теоретическое знание, ни нравственное учение, ни искусство, ни практическая деятельность, ни их соединение. На этом основании противники религии вообще исключают ее из системы отношений человека с миром, но своим отрицанием религии они как раз свидетельствуют о том, что религия является самобытной реальноcтью. В религии Шлейермахер выделяет два момента: отношение к бесконечному и чувство. Интуиция бесконечности есть точка опоры для всякой деятельности сознания, из нее рождаются и живут наука и практическая деятельность человека. Чувство противоположно познанию и действованию, поскольку ни знание, ни действие сами по себе не составляют цельной жизни, но лишь взаимно дополняют друг друга. Они укоренены во внутренней жизни, данной человеку в чувстве. Чувство есть область подлинной религиозности, в нем дана связь между практической и теоретической стороной жизни, между человеком и миром; чувство есть процесс раскрытия души, выявление ее внутренней связи со вселенной и в качестве такового – «высшее ведение». Отождествляя религию с чувством, Шлейермахер характеризует ее как жизнь сознания, неотделимую от полноты переживания. С этих позиций он считает, что религия не нуждается в догматах, религиозная жизнь – не воспроизведение какого-либо объекта, но живое слияние с ним, в ней снимается традиционное противопоставление субъекта и объекта. Многообразие религии – необходимое выражение самой природы религии как связи сознания с целым; понятие «заблуждение» (как и прочие рациональные критерии) к религии неприменимо.
Позиция Шлейермахера по отношению к классической рационалистической традиции, сформулированная в период «интуитивизма», сохраняется и в период разработки им герменевтики. Если «разум» более не выполняет функцию гаранта вневременной значимости, если он не создает универсальной «грамматики», «всеобщности», которая объединила бы вовлеченных в процесс понимания партнеров, то такой «общностью» может быть только язык. Язык как общность охватывает и мышление, которое всегда является речью, внешней или внутренней. Каждый акт понимания есть обратное движение акта речи, выявление того мышления, которое лежало в ее основе. Объектом понимания является язык. «Грамматическая интерпретация» устанавливает «буквальный смысл» (sensus litteralis) произнесенной или написанной речи; поскольку языков много и единого языка не существует, кроме того, с течением времени тексты могут стать частично непонятными, «грамматическая интерпретация» охватывает исторические и социокультурные традиции, присутствующие в языковом выражении интерпретируемого, снимая чуждость текста в его реконструкции, «переводе» (при необходимости – опираясь на грамматику соответствующей эпохи). Выражение – не анонимный носитель надындивидуального языка, но есть проявление индивидуальной души. Если бы люди мыслили (и говорили) одно и то же одними и теми же словами, то существовала бы только «грамматика». Но язык есть индивидуальное всеобщее, поэтому «грамматика» дополняется «риторикой», выявляющей индивидуума в расположении слов, стиле и ритме речи. Если «грамматическая интерпретация» рассматривает язык с точки зрения языковой целостности, то второй аспект герменевтики – «техническая» (или «психологическая») интерпретация – рассматривает языковое выражение как проявление внутреннего.
Именно «психологическую интерпретацию» Шлейермахер считает наиболее важной задачей герменевтики, именно с ней связано его понимание герменевтики как «искусства», что связано с творческой природой языка. Не случайно, что, сформулировав множество правил (канонов) интерпретации, Шлейермахер не дал правил применения этих правил: в рамках психологической интерпретации большое значение имеет «дивинация», «отгадывание». Это – особая позиция интерпретирующего, соответствующая стилистической продуктивности автора (в особенности в случае, когда речь идет о поэтическом творчестве). Поскольку понимание не может опереться здесь на некую готовую «технику», оно должно быть конгениальным творчеством, «искусством». Шлейермахер не утверждает, что «дивинация» может стать основой «объективного» знания. Цель психологической интерпретации может быть достигнута только путем «приближения»; полное понимание Другого является утопией («полное» понимание достижимо только в аспекте грамматической интерпретации). Далее, толкование герменевтики как «искусства» связано с общим подходом Шлейермахера к герменевтике. Прежде исходной и всеобъемлющей была ситуация понимания, а «непонимание» было исключением из правила; герменевтика требовалась лишь там, где человек сталкивался с проблемой, нарушающей континуальность понятного. Шлейермахер, напротив, исходит из «непонимания» как фундаментального феномена. Герменевтика должна поэтому быть искусством: общей нацеленностью на понимание речи с самого начала, а не только с того момента, когда понятность исчезает. Замысел «герменевтики» дополняется тем, что Шлейермахер называет «критикой». Критика представляет собой диалектическую противоположность герменевтической «техники»: если последняя конструирует отдельное языковое выражение как свободную модификацию и воплощение «правила», то критический метод, наоборот, соотносит отдельное с более общим понятием.
Сочинения: