В 1652 году митрополит Никон был избран в патриархи. Он вступил в управление русской церковью с решимостью восстановить полное согласие ее с греческой церковью, уничтожив все обрядовые особенности, которыми первая отличалась от последней. В сознании этого долга патриарх Никон приступил к исправлению русских богослужебных книг и церковных обрядов по греческим образцам. В 1653 году перед великим постом им был разослан указ о том, сколько следует класть земных поклонов при чтении великопостной молитвы святого Ефрема Сирина (четыре вместо 16), предписывая также креститься тремя перстами. Затем предметом его критики стали русские иконописцы, которые отступили от греческих образцов в писании икон и применяли приемы католических живописцев. Далее он ввел вместо древнего одноголосного пения многоголосное партесное, а также обычай произносить в церкви проповеди собственного сочинения — в древней Руси видели в таких проповедях признак самомнения. Никон сам любил и умел произносить поучения собственного сочинения.
Также на богослужении вместо пения «Аллилуйя» два раза было велено петь три раза. Вместо обхождения храма во время крещения и венчания по солнцу было введено обхождение против солнца. Вместо семи просфор на литургии стали служить на пяти. Вместо восьмиконечного креста стали употреблять четырехконечный и шестиконечный. По аналогии с греческими текстами вместо имени Христа Исус в новопечатных книгах патриарх приказал писать Иисус. В восьмом члене Символа веры («В Духа Святаго Господа истинного») убрал слово «истинного».
Нововведения были одобрены церковными соборами 1654-1655 годов. В течение 1653-1656 годов на Печатном дворе выпускались исправленные или вновь переведенные богослужебные книги.
Недовольство населения вызвали насильственные меры, с помощью которых патриарх Никон вводил в обиход новые книги и обряды. Первыми за «старую веру», против реформ и действий патриарха выступили некоторые члены Кружка ревнителей благочестия. Протопопы Аввакум и Даниил подали царю записку в защиту двоеперстия и о поклонах во время богослужения и молитв. Затем они стали доказывать, что внесение исправлений по греческим образцам оскверняет истинную веру, так как греческая церковь отступила от «древлего благочестия», а ее книги печатаются в типографиях католиков. Иван Неронов выступил против усиления власти патриарха и за демократизацию церковного управления. Столкновение между Никоном и защитниками «старой веры» приняло резкие формы. Аввакум, Иван Неронов и другие противники реформ подверглись жестоким преследованиям. Выступления защитников «старой веры» получили поддержку в различных слоях русского общества, начиная от отдельных представителей высшей светской знати и заканчивая крестьянами. В народных массах живой отклик находили проповеди расколоучителей о наступлении «последнего времени», о воцарении антихриста, которому якобы уже поклонились царь, патриарх и все власти и выполняют его волю.
Большой московский Собор 1667 года анафематствовал (отлучил от церкви) тех, кто после многократных увещеваний отказался принять новые обряды и новопечатные книги, а также продолжал ругать церковь, обвиняя ее в ереси. Собор также лишил Никона патриаршего сана. Низложенный патриарх был отправлен в заточение — сначала в Ферапонтов, а затем Кирилло Белозерский монастырь.
Увлекаемые проповедью расколоучителей многие посадские люди, особенно крестьяне, бежали в глухие леса Поволжья и Севера, на южные окраины Русского государства и за границу, основывали там свои общины.
С 1667 по 1676 год страна была охвачена бунтами в столице и на окраинах. Затем с 1682 года начались стрелецкие бунты, в которых раскольники играли немаловажную роль. Раскольники совершали нападения на монастыри, грабили монахов, захватывали церкви.
Страшным последствием раскола явились гари — массовые самосожжения. Самое раннее сообщение о них относится к 1672 году, когда в Палеостровском монастыре совершили самосожжение 2700 человек. С 1676 по 1685 год, по документально зафиксированным сведениям, погибли около 20 000 человек. Самосожжения продолжались и в XVIII веке, а отдельные случаи — в конце XIX века.
Главным результатом раскола явилось церковное разделение с образованием особой ветви православия — старообрядчества. К концу XVII — началу XVIII века существовали различные течения старообрядчества, получившие названия «толков» и «согласий». Старообрядчество разделилось на поповщину и беспоповщину. Поповцы признавали необходимость духовенства и всех церковных таинств, они были расселены в Керженских лесах (ныне территория Нижегородской области), районах Стародубья (ныне Черниговская область, Украина), Кубани (Краснодарский край), реки Дон.
Беспоповцы жили на севере государства. После смерти священников дораскольного рукоположения они отвергали священников нового поставления, поэтому стали называться беспоповцами. Таинства крещения и покаяния и все церковные службы, кроме литургии, совершали избранные миряне.
Постепенно большинство старообрядческих согласий, особенно поповщина, утратило оппозиционный характер по отношению к официальной церкви. В 1800 году часть старообрядцев поповцев пошла на соглашение с официальной церковью. Сохранив свою обрядность, они подчинились местным епархиальным архиереям. Поповцы, не пожелавшие идти на примирение с официальной церковью, создали свою церковь. В середине XIX века они признали своим главой находившегося на покое боснийского архиепископа Амвросия, который центром старообрядческой организации сделал Белокриницкий монастырь (ныне территория Черновицкой области, Украина). В 1853 году была создана Московская старообрядческая архиепископия, ставшая вторым центром старообрядцев Белокриницкой иерархии. Часть общины поповцев, которые стали называться беглопоповщиной (они принимали «беглых» попов — перешедших к ним из православной церкви), не признала Белокриницкую иерархию.
Вскоре в России были учреждены 12 епархий Белокриницкой иерархии с административным центром старообрядческим поселением Рогожское кладбище в Москве.
До 1685 года правительство подавляло бунты и казнило нескольких вождей раскола, но специального закона о преследовании раскольников за веру не было. В 1685 году при царевне Софье был издан указ о преследовании хулителей Церкви, подстрекателей к самосожжению, укрывателей раскольников вплоть до смертной казни (одних через сожжение, других мечом). Прочих старообрядцев приказано было бить кнутом, и, лишив имущества, ссылать в монастыри. Укрывателей старообрядцев «бить батогами и, поеле конфискации имущества, тоже ссылать в монастырь».
Во время гонений на старообрядцев был жестоко подавлен бунт в Соловецкой обители, во время которого в 1676 году погибли 400 человек. В Боровске в заточении от голода в 1675 году погибли две родные сестры боярыня Феодосия Морозова и княгиня Евдокия Урусова. Глава и идеолог старообрядчества протопоп Аввакум, а также священник Лазарь, диакон Феодор, инок Епифаний были сосланы на Крайний Север и заточены в земляную тюрьму в Пустозерске. После 14 лет заточения и пыток они были заживо сожжены в срубе в 1682 году.
Патриарх Никон уже никакого отношения к гонениям на старообрядцев не имел — с 1658 года до кончины в 1681 году он находился сначала в добровольной, а затем в вынужденной ссылке.
В конце XVIII века сами раскольники стали предпринимать попытки сблизиться с церковью. 27 октября 1800 года в России указом императора Павла было учреждено единоверие как форма воссоединения старообрядцев с Православной церковью.
Старообрядцам, пожелавшим вернуться в синодальную церковь, было дозволено служить по старым книгам и соблюдать старые обряды, среди которых наибольшее значение придавалось двоеперстию, но богослужение и требы совершали православные священнослужители.
В июле 1856 года по указу императора Александра II полиция опечатала алтари Покровского и Рождественского соборов старообрядческого Рогожского кладбища в Москве. Поводом послужили доносы, что в храмах торжественно совершаются литургии, «соблазняющие» верующих синодальной церкви. Богослужения проводились в частных моленных, в домах столичных купцов и фабрикантов.
16 апреля 1905 года, накануне Пасхи, в Москву пришла телеграмма Николая II, разрешающая «распечатать алтари старообрядческих часовен Рогожского кладбища». На следующий день, 17 апреля, был обнародован императорский «Указ о веротерпимости» гарантировавший староверам свободу вероисповедания.
В 1929 году патриарший Священный Синод сформулировал три постановления:
— «О признании старых русских обрядов спасительными, как и новые обряды, и равночестными им»;
— «Об отвержении и вменении, яко не бывших, порицательных выражений, относящихся к старым обрядам, и в особенности к двуперстию»;
— «Об упразднении клятв Московского Собора 1656 года и Большого Московского Собора 1667 года, наложенных ими на старые русские обряды и на придерживающихся их православно верующих христиан, и считать эти клятвы, яко не бывшие».
Поместный Собор 1971 года утвердил три постановления Синода от 1929 года.
12 января 2013 года в Успенском соборе московского Кремля по благословению святейшего патриарха Кирилла была совершена первая после раскола литургия по древнему чину.
Материал подготовлен на основе информации из открытых источников
— доктор исторических наук, профессор Нижневартовского государственного гуманитарного университета
ПЕРВЫЕ ЗЕМСКИЕ СОБОРЫ XVII ВЕКА
АННОТАЦИЯ. В статье рассматриваются спорные вопросы развития сословного представительства кануна и начала московской Смуты, в частности, опровергается заключение о соборном избрании на трон Федора Борисовича, подкреплен новыми аргументами давний вывод об осуждении Шуйских в первые дни царствования Лжедмитрия земским «советом».
После смерти Ивана Грозного, а затем «святоцаря» Федора на короткое время в России возобновилась деятельность Земских соборов, которые приобрели отныне функцию избрания («поставления») государей. Следующее представительное совещание такого рода, как установлено В.И.Корецким, состоялось уже в конце недолгого «державства» Бориса Годунова. (Поначалу видный историк считал, что сделавшись царем, бывший «изрядный правитель» к Земским соборам не прибегал . В представлении же Л.С.Адарчевой, между 1598 и 1613 гг. Земские соборы не созывались вовсе ). Как узнаем благодаря одной разрядной книге, когда весной 1604 г. русские посланники князь Ф.П.Барятинский и дьяк Д.Бохин вернулись из Крыма «без дела» и возникла угроза татарского вторжения, 15 мая «на соборе» Борис Федорович, его сын Федор, весь освященный собор, бояре, приказные люди и дворяне приняли решение «хоть сейчас» выступить в поход против хана Казы-Гирея, собиравшегося «быть на … государевы украйны» . Из того обстоятельства, что царь Борис с наследником (формально соправителем) говорили «на соборе отцу своему и богомольцу Иеву, патриарху Московскому и всеа Руссии» , можно заключить, что это свидетельство относится к концу «самодержавства» прежнего конюшего. Участники собора (среди которых, судя по разрядной записи, отсутствовали представители посадского «мира») рассматривали и вопросы подготовки этого похода . Вероятно, Земский собор был созван в спешке из-за угрозы нашествия Казы-Гирея, и дворяне, приглашенные на новое общегосударственное совещание, — это, очевидно, выборные, несшие службу в Москве, а не городовые, съехавшиеся из хотя бы нескольких уездов.
Недавно В.Н.Козляков указал на обойденный вниманием предшествующих историков еще один такой собор, о котором, по мнению видного знатока «бунташного века», свидетельствует разрядная запись за середину — вторую половину апреля 1605 г. .
Оказывается, после смерти Бориса Годунова патриарх Иов «со всем собором вселенским, да бояре, и окольничие, и дворяне, и стольники, и князи, и дети боярские, и дьяки, и гости, и торговые люди, и все ратные и чорные люди всем Московским государством и городами, которые в Московской державе, опричь Чернигова и Путимля, нарекли на Московское го -сударство государем царевича князя Федора Борисовича всеа Русии» . (О возведении сына «Большого» Годунова на трон по благословению Иова с освященным собором всеми боярами, служилыми, жилецкими и черными людьми, или всем народом, 14 или 16 апреля 1605 г. сказано и во многих повествовательных источниках ). Процитированная разрядная запись перекликается с патриаршей грамотой, где читаем о всеобщей присяге Федору Борисовичу, получившему от отца благословение крестом, которым венчали на царство, и грамотой митрополита Ростовского Кирилла от 29 апреля 1605 г. в сольвычегодский Введенский монастырь, согласно которой москвичи «заодин» молили Марию Григорьевну царствовать по-прежнему и разрешить сыну стать государем, что царевич и «произволил» сделать . Как замечал С.М.Соловьев, «вероятно, хотели показать, что кроме благословения отцовского», Федор принял скипетр «вследствие единодушного желания и слезного моления народного». В патриаршей грамоте, по словам Н.И.Костомарова, «представлялось дело так, будто новый царь Федор Борисович избран на престол земским собором; в силу «этого вымышленного избрания требовалась присяга» вдове Бориса Годунова и ее детям . В глазах Р.Г.Скрынникова, если верить «святительским» посланиям и «разрядам», в наречении «благородного юноши» или «юноши пресветлого» участвовали «все чины, обычно входившие в состав Земского собора», но в действительности возведению сына бывшего «державного» на трон не предшествовали ни «моления» этих чинов, ни шествия «всенародного множества», тем более, что не один год Федор Борисович считался соправителем отца, «государем царевичем» .
В.Н.Козлякову же созыв Земского собора во второй половине (не позднее 29) апреля кажется несомненным, особенно потому, что в приведенной разрядной записи из числа городов, которые нарекли «блаженаго … и предобраго отрока» царем, исключены Чернигов и Путивль, подчинявшиеся тогда Лжедмитрию, и частично повторилась избирательная «модель» 1598 г. (на престол нового венценосца благословила мать вместо сестры, крест целовали Марии Григорьевне и ее детям). Впрочем, ученый признает, что «полноценный избирательный земский собор был подменен его видимостью» . Отметим, что в апреле 1605 г. сторону Самозванца держали и Кромы, Рыльск, Курск, Елец, Воронеж, Белгород, Оскол, Валуйки, Царев-Борисов, но о них в привлекшей внимание В.Н.Козлякова разрядной записи умалчивается. Эта запись, кстати, находит явную параллель в «разрядах», отражающих обстоятельства избрания на трон шурина «освятованного» Федора Ивановича . Как сообщал автор широко известной Летописной книги, когда неожиданно умер Борис Федорович, бояре «и весь народ обещание даша царице, да служат ей и сыну ее и возведут его на царьский престол вместо отца его». Судя по свидетельству автора той же повести о Смуте об избрании московским государем польского королевича Владислава (ему «народи» целовали крест и «обещание дали, да возведут его на царство»), речь шла лишь о присяге новым «мирообладателям». Кроме того, по словам француза Пьера Делавиля де Домбаль, «Федор Борисович был избран» на трон «только москвичами, без согласия всей земли» . В окружной грамоте от 1 мая 1605 г. новый самодержец утверждал, что занял «все великие государства Российского царствия» по благословению отца. Михаил Федорович при своем вступлении на трон напоминал
представителям Земского собора, что когда царем и великим князем «учинился» Федор Борисович, ему целовали крест, но при этом об избрании юного государя в отличие от «Большого» Годунова не говорилось . (Известны челобитные государыне Марии Григорьевне и царю Федору Борисовичу, которым, как и царевне Ксении, в апреле 1605 г. принесена была присяга . К тому же, как в феврале 1607 г. вспоминал Иов, все «целовали крест царю Борису и царице Марье и царевичу Федору, и на чем написали с великими клятвами утверженную грамоту» . (В.И. Ульяновский однажды почему-то указывает, что тогда «первопрестольного» патриарха уже не было в живых ). «Второпрестольствовавшей» сыну с 1613 г. считали и его мать инокиню Марфу, а следом соправителем Михаила Федоровича стал вернувшийся из польского плена отец — митрополит Ростовский, затем патриарх Филарет, даже получивший, напомним, титул «великого государя» . Следует считаться и с мудрым предупреждением В.О.Ключевского, что «надобно отличать известие о факте от самого факта» .
Итак, заключать, что вступление на трон Федора Борисовича (грядущую судьбу которого современники сравнивали с ужасной трагедией, «достойной стоять в одном ряду с Гамлетом» ) сопровождалось Земским собором, хотя бы его инсценировкой, нет веских оснований.
Вопреки заключению десятков историков, включая Н.М.Карамзина и В.О.Ключевского, В.И.Ульяновский считает, что в конце июня 1606 г. знатнейших князей Шуйских предали суду не Земского собора, а, если верить Новому летописцу (далее — НЛ), многолюдного собрания, но «без полномочий всей земли», расширенного заседания Боярской думы, импровизированного собора, на котором отсутствовали представители провинции, что, как отмечалось еще М. А. Дьяконовым, является обязательным атрибутом Земского собора, да и трудно было обеспечить их присутствие в показательном суде над уличенными в «измене» «принцами крови» в короткий срок (лишь несколько дней). С точки зрения
В.И. Ульяновского, на Земских соборах такие вопросы и не разбирались, их рассмотрение входило в компетенцию Боярской думы, приговор же Шуйским вынес царь, а не суд с участием простонародья. Лжедмитрий I, как думается исследователю, вряд ли мог выступать на этом «специальном собрании» с речью, да и решение Земского собора не отменялось (именно так случилось с «приговором» расширенного заседания Боярской думы и представителей слоев общества, поддерживавших нового царя) . В.И.Ульяновский, очевидно, забыл, что Иван IV выступал на соборе «примирения»,
а решение Земского собора 1566 г. не стало обязательным для правительства. Исследователь, кроме того, отмечал, что Лжедмитрий произнес речи при вступлении в Москву и при избрании патриарха Игнатия на освященном соборе . (Рассказ НЛ о соборном осуждении Шуйских можно сопоставить с обширной главой того же официального сочинения конца патриаршества Филарета о «деле» Романовых. При его рассмотрении, оказывается, на дворе у Иова собрали «всех людей», дабы продемонстрировать «корения», с помощью которых «Никитичи» хотели «извести» царскую семью, и тогда поднялся «многонародный шум», немало же бояр на «них аки зверие пыхаху и кричаху» . Однако на этом собрании никакое решение не принималось). Едва ли можно согласиться с В.И.Ульяновским, что в главе НЛ о воцарении Бориса Годунова речь идет и о Земском соборе, и о каком-то отличном от него собрании у патриарха. Исследователь не принял во внимание и известие «Повести, како отомсти» о том, что в ответ на разоблачения Василия Шуйского Лжедмитрий «умысли со единомысленни-ки своего лукаваго совета» и приказал казнить «великого» боярина . В относящейся к тому же времени части Пискаревского летописца (далее — ПЛ) читаем, что после убийства «расстриги» «приговорили все бояре и дворяне, и дети боярские, и гости, и торговые люди» выбрать двух бояр, поставить их на Лобном месте и «спросити всего православнаго християнства и всего народу», и кого предпочтут, «тому быти на государьстве»; «всем народом» избрали В.И.Шуйского, а не Ф.И.Мстиславского . М.Н.Тихомиров принял эти строки за сообщение о Земском соборе. По словам видного историка, хотя собор 1606 г. «и отличается поспешностью и необычностью своих решений, он действовал, как и другие соборы: «приговорил», т.е. вынес решение, «приговор» . Такое суждение представляется нам сомнительным. Процитированное свидетельство ПЛ, подобно Р. Г. Скрынникову, можно признать тенденциозным , да и согласно этому летописцу, ставшему широко известным в середине прошлого века, Михаила Федоровича единодушно избрали на царство «бесчисленным народом», «немного о сем» советовав, причем «паче всех казаки», без предварительного определения кандидатов . Версия ПЛ о провозглашении Шуйского самодержцем на Лобном месте явно противоречит и статье этого «драгоценного» (в оценках М.Н.Тихо-мирова и С.О.Шмидта) произведения об обстоятельствах воцарения Бориса Годунова. Известны многочисленные «приговоры», которые принимались государем с Боярской думой. Трудно судить, какое решение собора 1606 г., если он состоялся, показалось М.Н.Тихоми-рову необычным. Возможно, имелось в виду «крестоцелование» нового царя, но оно ведь не являлось соборным приговором. По словам П.В.Аврутина, «собрание, которому присягал Шуйский, вполне было в духе Земских Соборов», «состояло из представителей тех же сословий, что и Собор 1598 г.». Но следом тульский историк пишет, что знатного князя, возглавлявшего заговор против «расстриги», избрали на трон, «скорее всего, только представители московского посада и служилого дворянства», забывая про Боярскую думу, хотя бы ее часть . Кроме того, Шуйский присягал не какому-то собранию, а своим подданным. Большинство публицистов конца Смуты и времени «первого Романова» подчеркивало, что Шуйский оказался на троне «без избрания земскаго», без «общаго всеа Ру-сии градов людцкаго совета» или «всеа земля люди», «кроме воли всеа земля и сам царь поставися», т.е. сделался «самовенечником», лишь «малыми некими от царьских полат излюблен бысть царем», иначе говоря, «захватил престол, опираясь на малочисленную дворцовую клику» , и мысль об избрании царя Василия Земским собором, хотя бы импровизированным, «фиктивным» , следует отклонить . (Г.В. Абрамович то подобно Л.В.Черепнину считал, что Шуйского возвели на трон по решению расширенного заседания Боярской думы с участием представителей дворянства и купечества, то признавал царя Василия государем, как тогда выражались, «выкрикнутым» «на Красной площади небольшим кругом своих сторонников» ).
Недавно было высказано мнение, что Земский собор состоялся в начале царствования Шуйского, поскольку тогда, как и в 1584 и 1598 гг., «лутчие» смоленские дворяне были вызваны в Москву . Но их (подобно выборным из Путивля, деятельно поддержавшему Лжедмитрия I) могли пригласить в столицу, чтобы известить правительство о нуждах служилых людей и обеспечить ему поддержку. К тому же при воцаре-
С. 129, 130]. Видный историк, вероятно, забыл о том, что Борис являлся шурином «святопочившего» Федора Ивановича, став, как читаем в УГ, «богоизбранным цветом» «царского семени», и более десятилетия — «правителем непоколебимым», по определению составителей «Соборного определения» Земского собора 1598 г. Составление УГ того времени, да и в 1613 г., следует объяснять тем, что государь получал власть не по наследству, а избирался «всенародным множеством»).
Таким образом, накануне и в первые месяцы «разорения русского» соборная практика возрождается. Однако считать Земские соборы этого времени более представительными и полномочными, нежели тот, что избрал государем Бориса Годунова , разумеется, опрометчиво.
ЛИТЕРАТУРА
1. Абрамович Г.В. Князья Шуйские и российский трон. Л., 1991.
2. Аврутин П.В. Деятельность Земских Соборов в период Смуты начала XVII в. // Современные проблемы и технологии обучения истории: Мат-лы науч.-практ. семинара в рамках Всерос. конф. «Развитие педагогического потенциала как фактора обновления качества образования». Воронеж, 2010.
3. Адарчева Л.С. Земские соборы на Руси в XVI—XVII вв.: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1978.
4. Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею имп. Академии наук. СПб., 1841. Т. 1.
5. Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедициею имп. Академии наук. СПб., 1836. Т. 2.
6. Анпилогов Г.Н. Новые документы о России конца XVI — начала XVII в. М., 1967.
7. Ардабацкий Е.Н. Церковь и государство на земских соборах XVI — начала XVII века // История России: Диалог российских и американских историков: Мат-лы российско-американской конференции историков. Саратов, 1994.
8. Архив С.-Петерб. ин-та истории РАН. Русская секция. К. 115. № 236.
9. Белокуров С.А. Разрядные записи за Смутное время (7113—7121 гг.). М., 1907.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
10. Белокуров С.А. Сношения России с Кавказом. М., 1889. Вып. 1.
15. Временник Ивана Тимофеева. М.; Л., 1951.
16. Голубинский Е. История канонизации святых в русской церкви. 2-е изд., испр. и доп. М., 1903.
17. Законодательные акты Русского государства второй половины XVI — первой половины XVII века: Тексты. Л., 1986.
18. Изборник славянских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции / Собр. и изд. А.Попов. М., 1869.
19. История СССР с древнейших времен до наших дней. М., 1966. Т. 2.
20. Карамзин Н.М. История Государства Российского. М., 1989. Кн. 3. Т. 9.
21. Карамзин Н.М. История Государства Российского. М., 1989. Кн. 3. Т. 11.
22. Ключевский В.О. Соч.: В 9 т. М., 1990. Т. 8.
23. Козляков В. Смута в России: XVII век. М., 2007.
24. Корецкий В.И. История русского летописания второй половины XVI — начала XVII в. М., 1986.
25. Корецкий В.И. Материалы по истории земского собора 1575 г. и о поставлении Симеона Бекбулато-вича «великим князем всеа Русии» // Археографический ежегодник за 1969 год. М., 1971.
26. Корецкий В.И. Соловецкий летописец конца XVI в. // Летописи и хроники: 1980 г. М., 1981.
27. Костомаров Н.И. Смутное время Московского государства в начале XVII столетия: 1604—1613. М., 1994.
28. Лукичев М.П., Назаров В.Д. Из родословной Дивовых. Известия «статейного списка» по истории земских соборов и Смуты конца XVI — начала XVII вв. // Исторический архив. 1995. № 3.
30. Обозрение столпцов и книг Сибирского приказа (1592—1768 гг.) / Сост. Н.Н.Оглоблин. М., 1901. Ч. 4.
31. Отдел рукописей Рос. гос. библиотеки. Ф. 228. № 179.
32. Отдел рукописей Рос. нац. библиотеки (далее — ОР РНБ). Собр. Вятское. № 51.
33. ОР РНБ. К XVII. 17.
34. ОР РНБ. 0. IV. 103.
35. Павлов А.П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове (1584—1605 гг.). СПб., 1992.
36. Памятники дипломатических и торговых сношений Московской Руси с Персией. СПб., 1898. Т. 3.
37. Памятники литературы Древней Руси: Конец XVI — начало XVII веков. М., 1987.
38. Перри М. Избранный царь и прирожденные государи: Михаил Романов и его соперники // Государство и общество в России XV — начала XX века: Сб. ст. памяти Николая Евгеньевича Носова. СПб., 2007.
39. Пестерева Ю. Проблема эволюции земских соборов в России в середине XVI—XVII веков // Проблемы истории в работах студентов и аспирантов ОмГПУ: Мат-лы науч. конф. Омск, 1998.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
40. Полное собрание русских летописей (далее — ПСРЛ). М., 1965. Т. 14.
41. ПСРЛ. М., 1968. Т. 31.
42. ПСРЛ. М., 1978. Т. 34.
43. ПСРЛ. М., 1987. Т. 36.
44. Псковские летописи / Пригот. к печ. А.Насонов. М.; Л., 1941. Вып. 1.
45. Псковские летописи / Под ред. А.Н.Насонова. М., 1955. Вып. 2.
46. Разрядная книга 1550—1636 гг. М., 1976. Т. 2. Вып. 1.
47. Разрядная книга 1475—1598 гг. М., 1966.
48. Разрядная книга 1475—1605 (далее — РК). М., 1994. Т. 4. Ч. 1.
49. РК. М., 2003. Т. 4. Ч. 2.
50. Русская историческая Библиотека. СПб., 1897. Т. 16.
51. Сб. имп. Русского ист. общества (далее — СРИО). СПб., 1883. Т. 38.
52. СРИО. М., 1912. Т. 137.
53. Сб. Муханова. 2-е изд., доп. СПб., 1866.
54. Сказание Авраамия Палицына. М.; Л., 1955.
55. Скрынников Р.Г. Россия в начале XVII в.: «Смута». М., 1988.
56. Скрынников Р.Г. Россия накануне «смутного времени». М., 1981.
57. Скрынников Р.Г. Смута в России в начале XVII в.: Иван Болотников. Л., 1988.
58. Скрынников Р.Г. Социально-политическая борьба в Русском государстве в начале XVII века. Л., 1985.
59. Собрание государственных грамот и договоров. М., 1819. Ч. 2.
60. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М., 2001. Кн. 4. Т. 7—8.
61. Станиславский А.Л. Гражданская война в России XVII в.: Казачество на переломе истории. М., 1990.
62. Тихомиров М.Н. Классовая борьба в России XVII в. М., 1969.
63. Тихомиров М.Н. Россия в XVI столетии. М., 1962.
64. Ульяновский В.И. Российские самозванцы: Лжедмитрий I. Киев, 1993.
65. Ульяновский В. Смутное время. М., 2006.
66. Черепнин Л.В. Земские соборы Русского государства XVI—XVII вв. М., 1978.
67. Шекспир и русская культура / Под ред. М.П. Алексеева. М.; Л., 1965.
Нарядный характер светской архитектуры XVII в. имел аналогии и в храмовом строительстве.
Важной вехой этого пути стала церковь Троицы в Никитниках, построенная в течение 1635-1653 годов на средства богатого купца Григория Никитникова во дворе его дома. Она невелика — купцу с семейством не требовался большой храм, — но очень нарядна. Все предшествующие русские храмы, начиная с собора Святой Софии в Киеве и кончая годуновскими церквями, выглядят возвышенно-строгими, они связаны с небесным миром больше, чем с земным. Церковь Троицы в Никитниках не устрашает сердце человека. Она поражает живостью, пестротой и кажется порождением шумной жизни торгового Китай-города. Все ее несимметричные части растут, шевелятся, развиваются на глазах. Вот начинает расти на стене белокаменная лопатка; доросла до карниза — раздвоилась, будто дерево, на два ствола-полуколонки, те потянулись выше, пронзили еще один карниз и вытолкнули наверх бутон-раму для иконы. Кокошники храма похожи на луковицы заморских тюльпанов, тонкие шейки глав — на стебли, а сами главы — на диковинные плоды.
Другим интереснейшим памятником первой половины XVII века является церковь Рождества Богородицы, «что в Путинках». За три года строительства, с 1649 по 1652 годы, замыслы заказчиков ширились, и храм пополнялся все новыми помещениями. Вся композиция строилась так, чтобы наилучшим образом смотреться со стороны проездной башни в стене Белого города, где начиналась дорога на Дмитров.Внутри церковь светла и уютна. Пестрые росписи покрывают стены сплошным ковром. Сюда ходили молиться тому Богу, который помогал людям в их земных каждодневных делах, и поэтому церковь Троицы в Никитниках так нравилась и москвичам, и гостям из других городов.
Завершение храма тремя шатрами с маленькими главками перекликается с шатровыми покрытиями, украшавшими проездные крепостные башни. К главному объему храма пристроен придел Неопалимой Купины, завершенный маленьким шатром с главкой, а объединяет все объемы большая шатровая колокольня.
Пять венчающих его шатров образуют сложную и живописную композицию. Характерно, что четыре шатра — чисто декоративные. Декоративный момент в облике храма сказывается в богатой отделке оконных наличников, в обилии ступенчатых арок и различных украшений сложных шатровых завершений.
В церкви Рождества Богородицы особенно отобразилась любовь народа к шатровым завершениям. Блюстители церковных догм запретили строить шатровые храмы и требовали пятиглавия. Но зодчие XVII в. нашли способы богато и по-новому использовать канонизированные церковные формы.
По образцу посадской Путинковской церкви в середине века было сооружено много храмов. Однако в каждом случае архитекторы умели придавать храму такое своеобразие, что трудно найти абсолютно похожие сооружения: церковь Николы на Берсеневке (1656) непохожа на церковь Троицы в Никитниках (1628-1653), а обе они решительно отличаются и силуэтом и общим характером от Путинковского храма.
В середине и второй половине XVII столетия возводились многочисленные церкви и в провинции. Сохранились весьма интересные и своеобразные храмы в Костроме, Муроме, Рязани, Великом Устюге, Горьком, Саратове, Угличе, Суздале и во многих других городах.
К последней четверти XVII века окончательно сложился тип московского приходского храма с четвериком основного объема и пятиглавием, шатровой колокольней и одноэтажной трапезной. Такова церковь Николы в Хамовниках (1676-1682 гг.). Ее название обусловлено слободой ткачей, или хамовников, размещавшейся здесь в XVII веке. Храм красив своей устремленностью ввысь, упорядоченностью деталей. Впечатление богатства и узорности достигнуто благодаря красно-зеленой окраске декоративных деталей, отчетливо выделяющихся на белом фоне стены.
Среди архитектурных ансамблей XVII в. особое место принадлежит Кремлю Ростова Великого (1670-1683). Строителем его был ростовский митрополит Иона Сысоевич. Своей резиденции он придал вид крепости с высокими стенами и массивными башнями. Архитекторы прекрасно учли чисто декоративный характер ростовского Кремля. Они прорезали башни окнами с характерными для того времени наличниками и покрыли их луковичными главками, а самое главное — они соединили башни с церквами, сделав последние надвратными. Центр Кремля не застроен; раньше там был сад с прудом посредине. Главные покои митрополита со знаменитой Белой палатой и примыкающей к ней домовой церковью Спаса на Сенях отодвинуты к югу и тоже сообщаются с крепостной стеной. Таким образом, митрополит мог, не спускаясь на землю, обойти все свои покои и посетить все церкви. Характерно, что центральный городской собор-Успенский (возведенный еще в 16 в.) находится вне стен Кремля, и это еще больше придает последнему облик не городской цитадели, а частной резиденции. Расположенный на берегу озера Неро, ростовский Кремль, как и многие другие ансамбли XVII в., отличается большой живописностью. Несмотря на высоту стен и внушительность белых башен, он не кажется суровым.
Одним из значительных художественных центров стал в XVII столетии Ярославль, богатый торговый город, выдвинувший первоклассных строителей. Здесь был выработан тип посадской церкви. Среди ярославских храмов выделяются церкви Ильи Пророка (1647-1650) и Иоанна Златоуста в Коровниках (1649-1654).
Церковь Ильи Пророка была главным городским храмом Ярославля и во многом определила характер и лицо ярославского зодчества. В противоположность многим сооружениям XVII в. она, как и некоторые другие ярославские храмы, производит внушительное впечатление. Это свидетельствует о том, что русская архитектура и в период, непосредственно предшествовавший новому времени, далеко не полностью утратила величие и монументальность.
Важнейшей особенностью церкви Ильи Пророка является живописность, сказавшаяся в асимметрии плана и свободном расположении основных объемов. Два нарядных крыльца ведут на закрытую паперть, опоясывающую церковь с севера и запада. В юго-западном углу находится придел, который увенчан высоким шатром, контрастирующим с пятью куполами церкви и перекликающимся с нарядным, прорезанным слуховыми окнами шатром отдельно стоящей колокольни.
Храм Иоанна Златоуста представляет собой дальнейшее развитие архитектурных идей церкви Ильи Пророка. Особенности ярославского зодчества как бы выступают здесь в своей классической чистоте. Сочетание различных архитектурных форм более последовательно и строго, но никак не лишает весь ансамбль декоративного богатства, живописности, затейливой сказочности. Создатель храма столь же щедро, но более тонко, чем строитель церкви Ильи Пророка, использовал контрасты и сопоставления. Храм Иоанна Златоуста строго симметричен в плане. Его основной объем с пятью куполами дополнен двумя приделами с шатровыми завершениями. Они примыкают к южной и северной абсидам. Закрытая паперть опоясывает церковь с трех сторон, и на нее ведут три богато отделанных крыльца — с севера, запада и юга. Живописность всего ансамбля усиливается традиционной для ярославского зодчества высокой колокольней. Нижняя часть ее восьмерика лишена украшений, зато верхняя — аркада и шатер с тремя рядами слуховых окон — богато украшена узорами из кирпича, нишками, кокошниками, сложно профилированными наличниками. Декоративные детали перекликаются с роскошными украшениями окон самой церкви и особенно наличником окна центральной абсиды, отделанным цветными изразцами.
Геннадий Мокеев
ОГНЕННЫЕ ХРАМЫ СВЯТОЙ РУСИ
После Крещения в 988 году на Руси появилось два типа крупных соборных церквей: это греческие крестово-купольные и русские многоглавые храмы (о них рассказывалось в двух предыдущих журналах). Начиная с XI века русские зодчие, обученные греками, сначала робко, а потом смелее стали разнообразить крестово-купольные храмы. В середине XII века, в раздробившихся русских землях появились даже самобытные «школы зодчества»: Киево-Черниговская, Новгородско-Псковская, Полоцко-Смоленская, Владимиро-Суздальская, Галицко-Волынская. Но с середины XIII века татаро-монгольское иго затормозило дальнейшее развитее зодчества более чем на 200 лет.
В 1480 году русский народ освободился от ига. В Москве возвели Большой Успенский собор, ставший символом возродившейся Руси, самодержавного Русского Централизованного государства. А с начала XVI века, наряду со строительством канонических крестово-купольных и возрождением русских многоглавых храмов, появилось множество оригинальных бесстолпных храмов разных типов: трех-лопастных, шатровых, ярусных, кубоватых, наконец, огненных. О чрезвычайно своеобразных огненных храмах здесь и пойдет речь.
В 1484 году для нового Успенского собора Кремля изготовили в виде небольших храмов два золотых сиона (просфорницы), называвшихся еще иерусалимами. Особенно интересным был Малый Иерусалим. На четырех его стенах виднелись Апостолы (символизировавшие христианизированные народы), а в языках пламени трехъярусного огненного верха — крылатые ангелы (небесные силы). Завершался Иерусалим огненной по форме главой и крестом.
Об огненных небесные силах свидетельствуют христианские писания. «Творяй (Господь) Ангелы своя духи и слуги своя пламень огненный» (Прокимен). «Приидет Господь… в предшествии их славе чинов Ангельских и Архангельских, все же они — пламень огненный» (Ефрем Сирин). «Престол Его — пламень огнен» (Даниил, VII:9). «Средой огнистых камней» назвал небесные силы Иезекииль.
На Москве в середине XVI века и появились бесстолпные храмы с огненными верхами: либо в виде кокошников круглых (как бы светящихся нимбов), либо «килевидных», островерхих (в виде пламени) как на Малом Иерусалиме. В кокошниках храмов тоже изображались Ангелы или их символы: квадраты, ромбы, треугольники, шары…
Большинство храмов имело кокошники килевидные. От настенного ряда они поднимались по своду вверх либо один над другим (свод крещатый), либо вперебежку (свод сомкнутый, лотковый). Верхний ярус обычно составляли кокошники в основании глав: световых, глухих. Число их в настенных рядах, как и число ярусов кокошников, было различным; имелись храмы с одним, двумя, тремя… шестью, семью кокошниками и их ярусами.
Наиболее сильное впечатление производят храмы, обстроенные придельными церквами с кокошниковыми верхами, такие как церкви Троицы в Хорошеве, Никитниках, Останкине, Покрова в Рубцове, Рождества Христова в Измайлове, а под Москвой церкви в Маркове, Архангельском, Николо-Урюпине (храмы двустолпны) и др.
Художники XVII века очень эффектно изображали такие храмы, как бы охваченные огнем, языками пламени, вот изображения церквей Харитония в Огородниках, Спаса, Екатерины на Верху в Кремле, деревянной в Никольском монастыре под Москвой, но особенно каменного собора Семи Вселенских соборов середины XVI века Даниловского монастыря,»огненные языки» которого в несколько ярусов поднимались над застройкой и стенами монастыря.
На протяжении XVI-XVII веков в Москве появилось более 300 огненных храмов. «Домы Ангельские» возвышались своими огнистыми верхами по всему городу над его низкой, в основном деревянной застройкой и зеленью садов (сад на Руси тогда называли «Раем»). Церковные главы все более золотились, так что Москву наконец стали называть «Златоглавой». Огненные храмы выступали здесь главными символами Москвы как Золотого Небесного Града Иерусалима.
Вслед за Москвой огненные храмы появились в ХVI-ХVIII веках сначала в ближних, затем дальних русских городах, монастырях, селах: в Коломне, Серпухове, Кашире, Можайске, Волоколамске, Вязьме, Твери, Кашине, Угличе, Ростове, Ярославле, Костроме, Нижнем Новгороде, Великом Устюге, Вологде, Вятке, Галиче, Соликамске, Муроме, Рязани, Туле, Калуге… Многие храмы этих городов не уступали по своим художественным достоинствам храмам столичным, московским.
Появление и распространение по Святой Руси огненных храмов было явлением незаурядным, своеобразным, самобытным. Все они предстают «знаковыми» памятниками русского национального зодчества, русской православной цивилизации. Академик архитектуры А.Павлинов назвал XVII век «золотым веком русской архитектуры».