Умершие души

Создано автором 14.09.2020 в Молитвы

Если человек сам при жизни отказался от Бога, не захотел пойти к Нему, могут ли ему помочь молитвы Церкви? Неужели можно спасти человека с помощью чьих-то молитв, против его прижизненного желания?

И как это понять: кто-то из живущих на земле взял молитвослов, почитал помещенные там тексты и в результате переменится чья-то участь? Какой-то грешник переместится из ада в рай? И это произойдет так просто, без усилий самого умершего человека?

Но давайте усвоим одну вещь. Почитать можно много чего, но здесь речь идет о молитве! Когда люди не просто читают некий текст, а обращаются к Богу, искренне просят Его о помощи, Молитва — это не просто чтение кем-то написанных слов, а обращение человеческого сердца к Богу. И Бог смотрит не на слова, а на сердце молящегося человека.

Мы молимся за усопших, которые при своей земной жизни не дошли до Бога по незнанию, по неведению, или по слабости. Да, если человек сознательно и добровольно пошел против Бога, это хула на Духа Святого, которая не простится ни в сем веке, ни в будущем. Это грех по образу дьявола, осознанное выступление против Бога. Наверное, бессмысленно молиться за такого человека. Однако ни о ком мы не можем сказать, являлся ли человек таким откровенным стопроцентным богоборцем или нет.

А если мы говорим о людях, которые толком не знали Бога, если они грешили не потому, что хотели насолить Богу, а по своей немощи? Если они не стали христианами потому, что им никто не сказал о Христе и они не знали Евангелие? Таких людей было много в советское время, и за них однозначно есть смысл молиться. Они не знали о Боге, потому что храмов почти не было, и Евангелие не купишь, но в то же время это были добрые люди, и есть надежда на изменения их посмертной судьбы.

Каким же образом наша молитва за усопшего может повлиять на его вечную участь? Дело в том, что как все члены нашего биологического тела взаимосвязаны и вместе составляют единый живой организм, так и человеческий род составляет единый организм, между всеми нами, и живыми, и усопшими, тоже существует определенная взаимосвязь.

Все плохое или хорошее, что делает каждый из нас, отражается на состоянии остальных. Вспомним, как Господь говорил Аврааму, что малое количество праведников способно спасти огромный нечестивый город. По той же причине мы верим, что пустынники, покидающие мир ради Богообщения, не только спасают себя, но и умоляют Бога за всех нас живущих в суете мира. Именно на основании этой взаимосвязи всех людей друг с другом возможна и наша молитва за усопших.

А если мы молимся о христианах, ушедших в мир иной, пусть и грешных, и немощных, тут мы можем говорить о еще более тесной связи, о единстве Церкви во Христе. Сам Христос в Церкви воспринимает на Себя грехи и немощи человека, который к Нему стремится. Святитель Григорий Богослов, комментируя слова апостола Павла о том, что в конце времен Сын покорится Богу Отцу, Покорившему Ему все (см. 1 Кор. 15, 28), задается вопросом: если Сын покорится Отцу в конце времен, значит, сейчас Он Ему непокорен? Но какое непокорство может быть в Святой Троице?

И далее Святитель поясняет это место: «Доколе я непокорен и мятежен своими страстями и тем, что отрекаюсь от Бога, дотоле и Христос единственно по мне (из-за меня) называется непокорным. А когда все будет покорено Ему (покорится же, поскольку познает Его и переменится), тогда и Он, приведя меня спасенного, исполнит Свою покорность».

Блаженный Феофилакт Болгарский пишет: «Ныне мы все противимся Богу: неверующие — тем, что не признают Его, верующие — тем, что работают страстям, и посему-то мы не покорены. Но когда одни признают Того, Кого ныне отвергают, а другие, мы, отстанем от страстей в жизни сей, тогда, без сомнения, можно сказать, что Сын покорился. Ибо, приняв на себя лицо человечества, Он вменяет наше Себе». Таким образом, говорят святые отцы, нашу непокорность Богу Христос как Глава целого Тела — Церкви делает Своей непокорностью.

Исходя из этого, мы говорим о том, что если мы молимся пусть и о грешных, но христианах, мы опираемся на единство Церкви во Христе. Если мы молимся о нехристианах, то надеемся, что у них были добродетели, которые не останутся у Бога незамеченными. Святитель Григорий Двоеслов молился за императора Траяна, который хотя и издал указ о гонениях на христиан, но толком христианства не знал, а у него были какие-то добрые дела. Святитель Григорий стал молиться о нем, когда однажды узнал об одном из них: император заступился за вдову. Отец Серафим (Роуз), комментируя этот эпизод, в сборнике «Приношение православного американца» пишет: «Будучи язычником, Траян все же сотворил дело столь великого милосердия, что оно казалось делом больше христианина, а не язычника. Ибо рассказывают, что, когда он во главе армии поспешно выступал против врага, его разжалобили слова одной вдовы, и император всего мира остановился.

Она сказала: «Господин Траян, вот люди, которые убили моего сына и не хотят платить мне возмещение». Он ответил: «Скажи мне об этом, когда я вернусь, и я заставлю их дать тебе возмещение». Но она ответила: «Господин, если ты никогда не вернешься, мне не будет помощи». Тогда, стоя во всем своем вооружении, он заставил ответчиков тотчас в его присутствии заплатить возмещение, которое они были должны.

Когда Григорий узнал об этой истории, он познал, что это то, о чем читаем в Писании: «Защищайте сироту, вступайтесь за вдову, тогда приидите, и рассудим, говорит Господь…» (Ис. 1, 17,18). Поскольку Григорий не знал, что делать, чтобы утешить душу этого человека, который напомнил ему эти слова, он пошел в церковь святого Петра и проливал потоки слез, как было у него в обычае, пока, наконец, не получил через Божественное откровение уверение, что его молитвы услышаны, видя, что он никогда не брался просить это ни за какого другого язычника».

Далее отец Серафим (Роуз) добавляет: «Поскольку Церковь не приносит общественных молитв за умерших неверующих, ясно, что это избавление от ада было плодом личной молитвы святого Григория. Хотя это и редкий случай, но он дает надежду тем, чьи близкие умерли вне веры». Император Траян умер вне веры Христовой, но он не был злостным богоборцем. Его можно отнести к не познавшим Христа язычникам, и он, возможно, если бы узнал о Евангелии, мог бы стать христианином.

Часто возникают вопросы о наших родственниках, которые жили в советское безбожное время, многие из которых даже не были крещены: какова их вечная участь? Неужели все они погибли?

Но кто из нас может сказать о конкретном человеке, где он находится? Это тайна Божия. Мы этого не знаем. А знаем учение Церкви, которая призывает нас молиться за усопших. Если человек начнет что-то ради них делать, творить добро, подавать милостыню, молиться, и сам будет меняться к лучшему, то это изменит в лучшую сторону и участь его умерших родных в силу того, что мы — единый организм. Сам почивший ничего больше для себя сделать не может, а другие, живущие на земле, могут. И пока у нас есть возможность хоть что-то сделать для наших умерших, и христиан, и не познавших Христа, надо не упускать возможность это делать.

Статьи Как помочь душе умершего?

В дом пришло горе. Умер близкий человек. Смерть всегда приходит внезапно. Для нас шок даже когда умирает тяжело больной человек, которому врачи отвели на жизнь не больше суток. Столько слов еще не сказано, а прощание, если оно и было, не смогло вместить в себя всю полноту нашей любви и сострадания к близкому. И хочется сказать еще хоть несколько слов, хочется любыми средствами вернуть человека, чтобы он разделил с нами радость жизни. Мы впадаем в отчаяние и начинаем обращаться к мошенникам различным мошенникам. К экстрасенсам, пытаясь вызвать душу близкого на «разговор». К гадалкам, чтобы они нагадали, что сейчас происходит с усопшим. Кто-то пытается залить свое горе вином или чем покрепче.

Но именно в эти дни, когда мы полны горя и слез, душе нашего друга больше всего нужна наша помощь. В православной традиции считается, что в течение сорока дней душа проходит посмертные испытания. В это время наша помощь будет для души умершего бесценна.

Покойному человеку, по сути, безразлично, насколько дорогой был его гроб, или в каком лимузине его везли на кладбище. Пышные похороны близким мы делаем ради себя. За гранью смерти человек, со всем своим опытом, привычками и страстями предстает на суд пред Богом. Что это за суд? В Священном Писании сказано: «Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет». (Ин 3,19) Другими словами, если человек сможет принять Бога, отказавшись от всех греховных привычек и желаний, то после смерти он будет «во свете», то есть вместе с Богом. Если же душа отвергнет Бога, то она останется один на один со своими неисполнимыми по ту сторону смерти земными желаниями и пристрастиями: к алкоголю, табаку, телевизору, вкусной пище. Один на один со своими земными обидами, гордостью, ненавистью к кому-либо и т.д. Такое состояние и есть ад.

После смерти человек движется «по инерции» к тем ценностям, к которым стремился всю жизнь. Именно поэтому душа нашего близкого так сильно нуждается в нашей помощи: самостоятельно изменить свой «курс» она не может. Мы можем и должны помочь ей достигнуть успеха в ее последнем, самом важном, итоговом пути.

Православная традиция видит первый и главный способ помочь усопшей душе – молитва.

Существует церковная и личная молитва. Через молитву Богу за этого человека мы помогаем душе близкого направиться к Господу, победить страсти и преодолеть страх и панику от ее нового состояния. Молиться можно по молитвослову и своими словами. Главное в молитве – осознанное обращение к Тому, Кому мы молимся.

Второй способ, предлагаемый Православием это милостыня и добрые дела ради души усопшего. Милостыню можно подавать как просто нищим, просящим на улице, так и просто бедным людям: многодетным и пенсионерам. Форма помощи и ее оказания может быть разной: продуктами, деньгами, вещами, своим временем и работой по дому. Главное, чтобы она не оскорбила человеческое достоинство нуждающихся.

Но как поможет милостыня усопшему? Старец Паисий Святогорец писал об этом следующим образом: «Если кто-то будет страдать от болезней, не сможет работать, будет в долгах и ты в таком тяжелом положении поможешь ему и скажешь: «Возьми эти деньги за упокой души такого-то», то этот человек скажет: «Бог его простит. Да будет благословен его прах». Берущие милостыню совершают сердечную молитву за усопших, и это весьма помогает последним».

Таким образом, через милостыню мы вновь подаем душе умершего спасительную для нее помощь молитвы.

Личная, осознанная молитва с любовью к этому человеку, как духовная нить связывает молящихся с умершими близкими, ведет их души ко Христу, дает нам радость и умиротворение о них, потому что Бог «не есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы». (Лк. 20:38)

Вспомните ситуацию, когда умирал кто-то близкий у вашего друга, знакомого или коллеги. Кто из нас не был в замешательстве? Как утешить? Фразой «Держись!», помощью в организации похорон, деньгами? А дальше что? Отвлекать? Оставить в покое?

С горем потери близкого сталкиваются постоянно специалисты паллиативной помощи, и обычные люди. Чтобы поддержать родственника ушедшего пациента, нужно знать, как это правильно делать. Предлагаем познакомиться с практикой такой поддержки, которая применяется в немецком «Центре долгосрочного ухода Людвиг-Штайль-Хофф». Об этом рассказала на Саммите медсестер в Москве Катя Петкер, старшая медсестра, заведующая одним из стационаров Центра.

В Германии каждая клиника имеет право свободно выбрать концепцию траура, или концепцию переживания утраты, по которой она будет работать с родственниками, сопровождать их после смерти близкого. Этих концепций несколько, и нет никакой «обязаловки», какой из них придерживаться.

После того, как умирает наш пациент – не важно, лежал он у нас в стационаре или находился дома, и мы наблюдали его – мы не бросаем его родственников, не оставляем их одних в беде, а стараемся сопровождать их. И уже на протяжении пяти лет работаем в соответствии с концепцией переживания утраты по Шмидинг (создатель модели – Рутмарайка Шмидинг, немецкий педагог. Потеряв близкого ей человека, стала изучать процессы, которые происходят с людьми в этот период), которая описывает, что переживает человек на каждом этапе своего траура.

Что такое траур? Это внешняя форма выражения печали или горя по причине утраты близкого человека. Это понятие применяется и когда речь идет о смерти общественного деятеля, крупного государственного деятеля, трагической гибели большого количества людей. Но, конечно, наиболее остро мы переживаем смерть близкого человека.

Я хотела бы познакомить вас с моделью траура по Шмидинг. Почему так важно ее знать? Это знание поможет как родственникам умершего, так и персоналу медицинского учреждения.

Ничего не зная об этапах горевания, о том, как человек реагирует на утрату и какие фазы в своем горе проходит, иногда можно подумать, что он притворяется, что его реакции наигранные.

Бывает трудно понять, что с ним происходит, откуда у него те или иные эмоциональные проявления, и как ему помочь. А эта модель как раз дает понимание того, как человек переживает свою потерю. Это помогает поддерживать страдающего родственника, чтобы он смог снова встать на ноги и дальше идти по жизни. Конечная цель этой модели — помочь родственнику найти ресурсы и возможности, которые дадут ему силы жить дальше, после утраты.

Чувство вины перед умершим близким: как в нем разобраться?Когда умирает близкий человек, часто возникает чувство вины: недодал, не сказал, не сделал, а теперь уже ничего не поправишь. Всегда ли эта вина – справедлива, или за ней кроется что-то другое?

В этой модели рассматривается не только эмоциональная сторона переживания смерти близкого человека. Траур влияет на все области жизнедеятельности — на психику, на духовные аспекты, на сознание, когнитивные функции, на социальную сторону, поэтому мы рассматриваем человека в комплексе его проявлений.

Если посмотреть на траур в целом, выделяют четыре фазы боли:

  • «время шлюзов»,
  • «время Януса»,
  • «время лабиринта»,
  • «время радуги».

Сложность заключается в том, что горевание, траур — это не линейный процесс: эти фазы могут повторяться, возвращаться, причем по многу раз. Вы, наверное, слышали про стадии принятия смерти по Элизабет Кюблер-Росс? Она выделяет пять фаз: отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие. Эти этапы переплетаются между собой, могут чередоваться, повторяться, поэтому так сложно быть рядом с переживающим человеком: сегодня он спокойный, умиротворенный, завтра — он опять мечется, злится, послезавтра у него депрессия, апатия.

Точно так же и здесь: все эти этапы перемещаются, поэтому бывает очень тяжело понять человека, находящегося в трауре, в горевании, очень непросто его поддерживать и сопровождать.

Время шлюзов. Этот самый короткий из четырех периодов, он длится с момента смерти близкого и до его похорон. И это единственная фаза из четырех, которая не повторяется, поэтому очень важно учитывать культурные и религиозные потребности человека в этот момент.

Конечно, очень многое зависит от того, была ли смерть внезапной, допустим, в результате несчастного случая, или ожидаемой, после долгой болезни. Естественно, внезапная смерть переносится гораздо тяжелее, болезненнее, и процесс горевания затягивается.

В общем охарактеризовать эту фазу можно такой метафорой: кораблем необходимо управлять, и необходим «охранник шлюза», который открывает шлюз, чтобы корабль перешел из одного бассейна в другой, то есть обеспечивает переход из одного состояния в другое. Иначе скорбь может перелиться через край.

Я представляю эту ситуацию так: человек умер, и пока он болел, лежал у нас в учреждении, он был капитаном корабля. Этого человека не стало, значит, сейчас капитаном этого корабля должен стать кто-то другой, и этот другой должен вести корабль до тех пор, пока не пройдут похороны. Что это значит? Прежде всего, он должен быть Человеком с большой буквы: уметь слушать, промолчать, где нужно, поддержать, прийти, пожать руку, просто посидеть рядом. Такие действия облегчают скорбь, снимают частично ее эмоциональную тяжесть.

Безусловно, сопровождающему необходимо быть внимательным и бесконечно терпеливым, чтобы быть в состоянии выслушивать одни и те же истории по много раз. Каждый из нас, я уверена, кто проходил эту фазу, замечал, что человек, потерявший близкого, родного, способен по десять раз рассказать одну и ту же историю, связанную с умершим, постоянно возвращаться к ней. В конце концов, слушатель начинает думать: «Да я не хочу это выслушивать в одиннадцатый раз!».

Быть услышанным – и в десятый, и в одиннадцатый, и в сто одиннадцатый раз – очень важно для человека в трауре! Таким образом он как бы перерабатывает свое горе, ищет следующий шаг, чтобы дальше идти по жизни.

Это особенно характерно для периода «шлюза».

В этот момент необходимо протянуть руку скорбящему: навещать его, выслушивать, помогать организовывать достойные похороны и поминки. Нужно стараться оградить страдающего в этот период от каких-то камней преткновения, дополнительных переживаний, которые усугубляют страдания. Переживающий утрату часто испытывает чувство вины, чувство, что он что-то недоделал, недодал: «Если бы я тогда был рядом…», «Если бы мы организовали похороны так…», — такие переживания ложатся дополнительным грузом на плечи человека в трауре, и он несет этот груз дальше. Поэтому очень важно, чтобы было сделано все, что можно сделать, чтобы снять этот груз с плеч человека: с ним надо говорить, поддерживать его, слушать, помогать с похоронами, помогать в решении возникающих задач. Важно, чтобы в это время скорби перед человеком открывались и другие индивидуальные пути, чтобы человек сделал следующий шаг.

Вторая фаза траура — это время Януса. Почему Януса? Это двуликий бог времени в древнегреческой мифологии: одно лицо молодое, другое – лицо старика. У человека в этой фазе тоже «два лица»: одно – то, которое он показывает окружающим, обществу, второе он прячет, скрывая то, что с ним на самом деле происходит (например, приходит домой и долго плачет в подушку, или ему чудится, будто он слышит голос умершего, но он боится кому-то рассказать об этом, чтоб его не сочли за сумасшедшего).

Photo: Sydney Sims / Unsplash

И в этой фазе очень многое зависит от того, умер ли человек внезапно, или его смерть была ожидаема. Если это произошло внезапно, то с родственником, по возможности, не надо говорить об умершем, в этот период такие разговоры будут для него дополнительной нагрузкой, стрессом, тяжестью. Придет время, и скорбящий сам созреет для таких разговоров. Пока он сам не говорит об умершем, не надо его провоцировать на такие разговоры. Надо просто быть рядом, сопровождать, слушать, но — не говорить. А если смерть была ожидаема, здесь, наоборот, очень важно в этой фазе говорить с родственниками: обсуждать похороны, говорить о том, как умерший жил, обо всем, что связано с ним. Каждый такой разговор приносит облегчение, укрепляет человека и дает ему ресурсы, чтобы сделать следующий шаг, чтобы обрести, как я всегда говорю, твердую почву под ногами и идти дальше по жизни.

Вот похороны позади: что происходит дальше с людьми, которые переживают смерть близкого? В процессе горевания они начинают обращать внимание на даты, соотносить определенные дни с событиями, прошедшими рядом с умершим: следят за календарем, вспоминают, когда этот человек родился, в какое время попал в больницу и т.д. То есть они как бы еще раз переживают все случившееся.

У людей, переживающих утрату, часто бывают нарушения сна – мы все это знаем. Это время слез и сомнений. Человек уже потратил много сил на похороны, и он понимает, что дальше ему предстоит тяжелый путь. У него пропадает аппетит, он не спит, у него может возникать ощущение, что он сходит с ума.

В 2005 году умерла моя мама. В то время еще не было этой программы сопровождения родственников. И уже после ее смерти, после похорон в один из дней я пришла с работы, переступила порог дома и услышала, как мама мне по-немецки говорит: «Катя, это ты?». Я ответила: «Да», но я же знала, что мамы больше нет.

Я испугалась тогда, подумала: «Ну все, я схожу с ума». Но когда я стала обсуждать этот эпизод с коллегами, выяснилось, что это вполне нормальное явление в период, когда человек находится в этой фазе траура: в его организме происходят изменения, возникает ощущение, что время остановилось. Это всё – нормальная реакция скорбящего человека. Любимого человека больше нет, но для скорбящих он рядом. Многие ощущают знакомый запах ушедшего, слышат его голос, чувствуют прикосновение.

Часто люди продолжают соблюдать все привычные семейные ритуалы, как и раньше, когда близкий был жив, – накрывают стол, варят еду на такое же количество членов семьи, как и раньше. Они словно по инерции все еще живут с умершим близким. Все эти действия отражаются на смене фаз траура, это часть процесса, и человека в любом случае надо поддерживать. Скорбящие зачастую боятся кому-то рассказать о том, что испытывают, но выговориться им очень важно! Поэтому у нас создаются группы траура, горевания: раз в месяц или раз в несколько месяцев мы приглашаем родственников, потерявших своих близких, на встречу, чтобы они могли выговориться и получить поддержку. И если видно, что у человека есть потребность в психиатрической помощи — у него депрессия, суицидальные мысли — мы предлагаем помощь такому родственнику.

Третья фаза — это фаза лабиринта. Это самое ядро горевания, когда происходит «переработка» горя. В принципе, этот этап можно представить так: траур — это рюкзак, это ноша на плечах. И с этой ношей человек входит в лабиринт, шагает по нему вперед, спотыкается, блуждает, возвращается назад, на старое место. Он ищет выход, старается выйти из этой фазы! В конце концов, выход есть, и мы все это знаем. Человек выйдет из этого лабиринта, — и рюкзачок будет с ним, да, но – уже не такой тяжелый, как вначале. Переживающий утрату уже понял, принял, что умершего нет рядом с ним, он понял, что его жизнь продолжается, а ушедший остается в его сердце. К концу этого периода человек полностью осознает реальность потери и с осознанием этой потери идет дальше по жизни.

Говорить или не говорить с ним в этот период? Здесь все индивидуально. Независимо от фазы, если человек принимает вашу помощь, открыт к разговорам, надо их поддерживать – вспомнить об умершем, быть рядом. Но если скорбящий отклоняет вашу помощь, надо отойти в сторону и просто наблюдать. И быть готовым помочь, выслушать, когда будет нужно.

Последний этап – это фаза радуги. Пережив, переработав горе, человек идет дальше по жизни и снова обретает возможность радоваться. Это окончание времени скорби, жизнь идет своим чередом, но никто не забыт. Умерший становится частью новой жизни.

Но даже на этом этапе возможен возврат, обратно, в предыдущую фазу. Кто сопровождал скорбящих, тот знает, что они сегодня могут смеяться, а завтра – безутешно плакать. На все подобные проявления нужно реагировать спокойно – смеяться вместе с тем, кто смеется, плакать с тем, кто плачет. Но если вы замечаете психические отклонения, нужно предложить помощь врача-психиатра.

Эти перепады в душе человека — нормальны. Постепенно он приходит к осознанию, что, даже скорбя, можно жить дальше и наслаждаться жизнью.

Материал подготовлен с использованием гранта Президента Российской Федерации, предоставленного Фондом президентских грантов.

Настоящая книга имеет слишком ограниченный объем, чтобы изложить полностью православное учение о потустороннем мире и посмертной жизни; наша задача была куда более узкой – изложить это учение в той мере, в какой было бы достаточно, чтобы ответить на вопросы, поднимаемые современными «посмертными» опытами, и указать читателю на те православные тексты, где содержится это учение. В заключении мы здесь специально даем краткое изложение православного учения о судьбе души после смерти. Это изложение состоит из статьи, написанной одним из последних выдающихся богословов нашего времени, архиепископом Иоанном (Максимовичем) за год до его смерти. Его слова напечатаны более узким столбцом, а объяснения к его тексту, комментарии и сравнения напечатаны как обычно.

«Чаю воскресения мертвых, и жизни будущаго века» (Никейский символ веры).

Безграничным и безуспешным было бы наше горе по умирающим близким, если бы Господь не дал нам вечную жизнь. Жизнь наша была бы бесцельна, если бы она оканчивалась смертью. Какая польза была бы тогда от добродетели и добрых дел? Тогда были бы правы говорящие: «Будем есть и пить, ибо завтра умрем». Но человек создан для бессмертия, и Христос Своим воскресением открыл врата Царства Небесного, вечного блаженства для тех, кто верил в Него и жил праведно. Наша земная жизнь – это приготовление к будущей жизни, а это приготовление завершается смертью. «Человекам положено однажды умереть, а потом суд» (Евр.9:27). Тогда человек оставляет все свои земные попечения; тело его распадается, чтобы вновь восстать при Общем Воскресении.

Но душа его продолжает жить, не прекращая своего существования ни на одно мгновение. Многими явлениями мертвых нам дано было знать частично, что случается с душой, когда она покидает тело. Когда прекращается видение телесными очами, начинается видение духовное.

Обращаясь в письме к своей умирающей сестре, епископ Феофан Затворник пишет: «Ведь ты не умрешь. Тело твое умрет, а ты перейдешь в другой мир, живая, себя помнящая и весь окружающий мир узнающая» («Душеполезное чтение», август 1894).

После смерти душа жива, и чувства ее обострены, а не ослаблены. Св. Амвросий Медиоланский учит: «Поскольку душа продолжает жить после смерти, остается добро, которое не теряется со смертью, но возрастает. Душа не удерживается никакими препятствиями, ставимыми смертью, но более деятельна, потому что действует в своей собственной сфере без всякой связи с телом, которое ей, скорее, бремя, чем польза» (св. Амвросий «Смерть как благо»).

Преп. авва Дорофей суммирует учение ранних отцов по этому вопросу: «Ибо души помнят все, что было здесь, как говорят отцы, и слова, и дела, и мысли, и ничего из этого не могут забыть тогда. А сказано в псалме: «В той день погибнут вся помышления его» (Пс.145:4); это говорится о помышлениях века сего, т. е. о строении, имуществе, родителях, детях и всяком деянии и поучении. Все сие о том, как душа выходит из тела, погибает… А что она сделала относительно добродетели или страсти, все то помнит, и ничего из этого для нее не погибает… И ничего, как я сказал, не забывает душа из того, что сделала в этом мире, но все помнит по выходе из тела, и притом лучше и яснее, как освободившаяся от земного сего тела» (авва Дорофей. Поучение 12).

Великий подвижник V века преп. Иоанн Кассиан ясно формулирует активное состояние души после смерти в ответе еретикам, верившим в то, что душа после смерти бессознательна: «Души после разлучения с телом бывают не праздны, не остаются без всякого чувства; это доказывает евангельская притча о богатом и Лазаре (Лк.16:19–31)… Души умерших не только не лишаются своих чувств, но не теряют и расположений своих, т. е. надежды и страха, радости и скорби, и нечто из того, чего ожидают себе на всеобщем суде, они начинают уже предвкушать… они еще живее становятся и ревностнее прилепляются к прославлению Бога. И действительно, если, рассмотрев свидетельства Священного Писания о природе самой души по мере нашего смысла, несколько порассудим, то не будет ли, не говорю, крайней глупостию, но безумием – хоть слегка подозревать, что драгоценнейшая часть человека (т. е. душа), в которой, по блаженному апостолу, заключается образ Божий и подобие (1Кор.11:7; Кол.3:10), по отложении этой дебелости телесной, в которой она находится в настоящей жизни, будто становится бесчувственною – та, которая содержит в себе всякую силу разума, своим причастием даже немое и бесчувственное вещество плоти делает чувствительным? Отсюда следует, и свойство самого разума требует того, чтобы дух по сложении этой плотской дебелости, которая ныне ослабляется, свои разумные силы привел в лучшее состояние, восстановил их более чистыми и более тонкими, а не лишился их».

Современные «посмертные» опыты сделали людей потрясающе осведомленными о сознательности души после смерти, о большей остроте и быстроте ее умственных способностей. Но самой по себе этой осведомленности недостаточно, чтобы защитить находящегося в таком состоянии от проявлений внетелесной сферы; следует владеть ВСЕМ христианским учением по этому вопросу.

Часто это духовное видение начинается у умирающих еще до смерти, и все еще видя окружающих и даже беседуя с ними, они видят то, чего не видят другие.

Этот опыт умирающих наблюдался в течение веков, и сегодня подобные случаи с умирающими – не новость. Однако, здесь следует повторить сказанное выше – в гл. 1, ч. 2: только в благодатных посещениях праведных, когда появляются святые и Ангелы, мы можем быть уверены, что это явились действительно существа из другого мира. В обычных же случаях, когда умирающий начинает видеть почивших друзей и родственников, это может быть лишь естественное знакомство с невидимым миром, в который он должен войти; подлинная же природа образов почивших, появляющихся в этот момент, известна, возможно, одному лишь Богу, – и нам нет нужды вникать в это.

Ясно, что Бог дает этот опыт как наиболее очевидный способ сообщить умирающему, что потусторонний мир не есть совсем незнакомое место, что жизнь там также характеризуется любовью, которую человек питает к своим близким. Преосвященный Феофан трогательно излагает эту мысль в словах, обращенных к умирающей сестре: «Там встретят тебя батюшка и матушка, братья и сестры. Поклонись им и наши передай приветы, – и проси попещись о нас. Тебя окружают твои дети с своими радостными приветами. Там лучше тебе будет, чем здесь».

Но по выходе из тела душа оказывается среди других духов, добрых и злых. Обычно она тянется к тем, которые ближе ей по духу, и если, находясь в теле, она была под влиянием некоторых из них, то она останется зависимой от них и по выходе из тела, какими бы отвратительными они ни оказались при встрече.

Здесь нам снова серьезно напоминают, что потусторонний мир, хотя и не будет совершенно чужим для нас, но не окажется просто приятной встречей с любимыми «на курорте» счастья, а будет духовным столкновением, которое испытывает расположение нашей души во время жизни – склонялась ли она больше к Ангелам и святым через добродетельную жизнь и повиновением заповедям Божиим или же, путем нерадения и неверия, сделала себя более годной для общества падших духов. Преосвященный Феофан Затворник хорошо сказал (см. выше конец гл. VI), что даже испытание на воздушных мытарствах может оказаться, скорее, испытанием искушениями, чем обвинением.

Хотя сам факт суда в загробной жизни стоит вне всякого сомнения – как Частного Суда сразу по смерти, так и Страшного Суда в конце света, – внешний приговор Божий будет только ответом на внутреннее расположение, которое душа создала в себе по отношению к Богу и духовным существам.

В течение первых двух дней душа наслаждается относительной свободой и может посещать на земле те места, которые ей дороги, но на третий день она перемещается в иные сферы.

Здесь архиепископ Иоанн просто повторяет учение, известное Церкви с IV века. Предание сообщает, что Ангел, сопровождавший в пустыне преп. Макария Александрийского, сказал, объясняя церковное поминовение умерших на третий день по смерти: «Когда в третий день бывает в церкви приношение, то душа умершего получает от стерегущего ее Ангела облегчение в скорби, каковую чувствует от разлучения с телом, получает потому, что славословие и приношение в церкви Божией за нее совершено, отчего в ней рождается благая надежда. Ибо в продолжение двух дней позволяется душе, вместе с находящимися при ней Ангелами, ходить по земле, где она хочет. Посему душа, любящая тело, скитается иногда возле дома, в котором разлучалась с телом, иногда возле гроба, в который положено тело; и таким образом проводит два дня, как птица, ища гнезда себе. А добродетельная душа ходит по тем местам, в которых имела обыкновение творить правду. В третий день же Тот, Кто воскрес из мертвых, повелевает, в подражание Его воскресению, вознестись всякой душе христианской на небеса для поклонения Богу всяческих» («Слова св. Макария Александрийского о исходе душ праведных и грешных», «Христ. чтение», август 1831).

В православном чине погребения усопших преп. Иоанн Дамаскин ярко описывает состояние души, расставшейся с телом, но все еще находящейся на земле, бессильной общаться с любимыми, которых она может видеть: «Увы мне, яковый подвиг имать душа, разлучающаяся от телесе! Увы, тогда колико слезит, и несть помилуяй ю! ко Ангелам очи возводящи, бездельно молится: к человекам руце простирающи, не имать помогающаго. Тем же, возлюблении мои братие, помысливше нашу краткую жизнь, преставленному упокоения от Христа просим, и душам нашим велию милость» (Последование погребения мирских человек, стихира самогласна, глас 2).

В письме к мужу упоминавшейся выше своей умирающей сестры св. Феофан пишет: «Ведь сестра-то сама не умрет; тело умирает, а лице умирающего остается. Переходит только в другие порядки жизни. В теле, лежащем под святыми и потом выносимом, ее нет, и в могилу ее не прячут. Она в другом месте. Так же жива, как теперь. В первые часы и дни она будет около вас. И только не проговорит, – да увидеть ее нельзя, а то тут… Поимейте сие в мысли. Мы, остающиеся, плачем об отшедших, а им сразу легче: то состояние отрадное. Те, кои обмирали и потом вводимы были в тело, находили его очень неудобным жильем. То же будет чувствовать и сестра. Ей там лучше, а мы убиваемся, будто с нею беда какая случилась. Она смотрит и, верно, дивится тому («Душеполезное чтение», август 1894).

Следует иметь в виду, что это описание первых двух дней после смерти дает общее правило, которое ни в коем случае не охватывает всех ситуаций. Действительно, большинство процитированных в этой книге отрывков из православной литературы не подходит под это правило, – и по вполне очевидному соображению: святые, которые совсем не привязывались к мирским вещам, жили в непрестанном ожидании перехода в иной мир, не влекутся даже и к местам, где они творили добрые дела, но сразу же начинают свое восхождение на небо. Другие же, подобно К. Икскулю, начинают свое восхождение ранее двух дней по особому соизволению Божия Провидения. С другой стороны, все современные «посмертные» опыты, как бы они ни были фрагментарны, не подходят под это правило: внетелесное состояние есть лишь начало первого периода бесплотного странствия души к местам ее земных привязанностей, но никто из этих людей не пробыл в состоянии смерти достаточно долго, чтобы даже встретить двух Ангелов, которые должны сопровождать их.

Некоторые критики православного учения о посмертной жизни находят, что подобные отклонения от общего правила «посмертного» опыта являются доказательствами противоречий в православном учении, но такие критики понимают все слишком буквально. Описание первых двух дней (а также и последующих) ни в коем случае не является какой-то догмой; это просто модель, которая лишь формулирует самый общий порядок «посмертного» опыта души. Многие случаи как в православной литературе, так и в рассказах о современных опытах, где мертвые мгновенно являлись живым в первый день или два после смерти (иногда во сне), служат примерами истинности того, что душа действительно остается вблизи земли на некоторое короткое время. (Подлинные явления мертвых после этого краткого периода свободы души куда более редки и всегда бывают по Божьему Произволению с какой-то особой целью, а не по чьей-то собственной воле. Но к третьему дню, а часто и раньше, этот период подходит к концу.)

В это время (на третий день) душа проходит через легионы злых духов, которые преграждают ей путь и обвиняют в различных грехах, в которые сами же они ее и вовлекли. Согласно различным откровениям, существует двадцать таких препятствий, так называемых «мытарств», на каждом из которых истязуется тот или иной грех; пройдя одно мытарство, душа приходит на следующее. И только успешно пройдя все их, может душа продолжить свой путь, не будучи немедленно ввергнутой в геенну. Как ужасны эти бесы и мытарства, можно видеть из того факта, что Сама Матерь Божия, когда Архангел Гавриил сообщил Ей о приближении смерти, молила Сына Своего избавить душу Ее от этих бесов, и в ответ на Ее молитвы Сам Господь Иисус Христос явился с Небес принять душу Пречистой Своей Матери и отвести Ее на Небеса. (Это зримо изображено на традиционной православной иконе Успения.) Воистину ужасен третий день для души усопшего, и по этой причине ей особенно нужны молитвы.

В шестой главе приведен ряд святоотеческих и агиографических текстов о мытарствах, и нет нужды добавлять здесь еще что-либо. Однако и здесь мы можем отметить, что описания мытарств соответствуют модели истязаний, которым подвергается душа после смерти, а индивидуальный опыт может значительно отличаться. Малозначительные подробности типа числа мытарств, конечно, второстепенны, в сравнении с главным фактом, что душа действительно вскоре после смерти подвергается суду (Частный Суд), где подводится итог той «невидимой брани», которую она вела (или не вела) на земле против падших духов.

Продолжая письмо мужу умирающей сестры, епископ Феофан Затворник пишет: «У отшедших скоро начинается подвиг перехода через мытарства. Там нужна ей помощь! Станьте тогда в этой мысли, и вы услышите вопль ее к вам: «Помогите!» Вот на что вам надлежит устремить все внимание и всю любовь к ней. Я думаю, самое действительно засвидетельствование любви будет – если с минуты отхода души, вы, оставя хлопоты о теле другим, сами отстранитесь и, уединясь, где можно, погрузитесь в молитву о ней в новом ее состоянии, о ее неожиданных нуждах. Начав так, будьте в непрестанном вопле к Богу – ей о помощи, в продолжении шести недель – да и далее. В сказании Феодоры – мешец, из которого Ангелы брали, чтобы отделываться от мытарей, – это были молитвы ее старца. То же будет и ваши молитвы… Не забудьте так сделать… Се и любовь!»

Критики православного учения часто неправильно понимают тот «мешок золота», из которого на мытарствах Ангелы «платили за долги» блаженной Феодоры; иногда его ошибочно сравнивают с латинским понятием «сверхдолжных заслуг» святых. И здесь также такие критики слишком буквально читают православные тексты. Здесь имеется в виду не что иное, как молитвы об усопших Церкви, в частности молитвы святого и духовного отца. Форма, в которой это описывается, – вряд ли есть даже необходимость говорить об этом – метафорическая.

Православная Церковь считает учение о мытарствах таким важным, что упоминает о них во многих богослужениях (см. некоторые цитаты в главе о мытарствах). В частности, Церковь особо излагает это учение всем своим умирающим чадам. В «Каноне на исход души», читаемом священником у одра умирающего члена Церкви, есть следующие тропари: «Воздушнаго князя насильника, мучителя, страшных путей стоятеля и напраснаго сих словоиспытателя, сподоби мя прейти невозбранно отходяща от земли» (песнь 4). «Святых Ангел священным и честным рукам преложи мя, Владычице, яко да тех крилы покрывся, не вижу бесчестнаго и смраднаго и мрачнаго бесов образа» (песнь 6). «Рождшая Господа Вседержителя, горьких мытарств начальника миродержца отжени далече от мене, внегда скончатися хощу, да Тя во веки славлю, Святая Богородице» (песнь 8).

Так умирающий православный христианин приготовляется словами Церкви к предстоящим испытаниям.

Затем, успешно пройдя через мытарства и поклонившись Богу, душа на протяжении еще 37 дней посещает небесные обители и адские бездны, еще не зная, где она останется, и только на сороковой день назначается ей место до воскресения мертвых.

Конечно, нет ничего странного в том, что, пройдя мытарства и покончив навсегда с земным, душа должна познакомиться с настоящим потусторонним миром, в одной части которого она будет пребывать вечно. Согласно откровению Ангела преп. Макарию Александрийскому, особое церковное поминовение усопших на девятый день после смерти (помимо общего символизма девяти чинов ангельских) связано с тем, что до сего времени душе показывали красоты рая и только после этого, в течение остальной части сорокадневного периода ей показывают мучения и ужасы ада, прежде чем на сороковой день ей будет назначено место, где она будет ожидать воскресения мертвых и Страшного Суда. И здесь также эти числа дают общее правило или модель послесмертной реальности и, несомненно, не все умершие завершают свой путь согласно этому правилу. Мы знаем, что Феодора действительно завершила свое посещение ада именно на сороковой – по земным меркам времени – день.

Некоторые души спустя сорок дней оказываются в состоянии предвкушения вечной радости и блаженства, а другие – в страхе вечных мучений, которые полностью начнутся после Страшного Суда. До этого все же возможны изменения в состоянии душ, особенно благодаря принесению за них Бескровной Жертвы (поминовение на Литургии) и других молитв.

Учение Церкви о состоянии душ на Небе и в аду до Страшного Суда более подробно изложено в словах св. Марка Эфесского.

Польза молитвы, как общественной, так и частной, о душах, находящихся в аду, описана в житиях святых подвижников и в святоотеческих писаниях.

В житии мученицы Перпетуи (III век), например, судьба ее брата была открыта ей в образе наполненного водой водоема, который был расположен так высоко, что он не мог дотянуться до него из того грязного, невыносимо жаркого места, куда он был заключен. Благодаря ее усердной молитве на протяжении целого дня и ночи, он смог дотянуться до водоема, и она увидела его в светлом месте. Из этого она поняла, что он избавлен от наказания («Жития святых», 1 февраля).

Подобных случаев много в житиях православных святых и подвижников. Если кто-то склонен к излишнему буквализму в отношении этих видений, то следует, наверное, сказать, что, конечно, формы, которые принимают эти видения (обычно во сне), – не обязательно «фотографии» того, в каком положении находится душа в ином мире, но, скорее, образы, передающие духовную правду об улучшении состояния души по молитвам оставшихся на земле.

Как важно поминовение на Литургии, можно видеть из следующих случаев. Еще до прославления святого Феодосия Черниговского (1896), иеромонах (знаменитый старец Алексий из Голосеевского скита Киево-Печерской Лавры, умерший в 1916 г.), переоблачавший мощи, устал, сидя у мощей, задремал и увидел перед собой Святого, который сказал ему: «Спасибо тебе за труд для меня. Прошу также тебя, когда будешь служить Литургию, упомянуть моих родителей»; и он дал их имена (иерей Никита и Мария). До видения эти имена были неизвестны. Спустя несколько лет после канонизации в монастыре, где св. Феодосий был игуменом, был найден его собственный помянник, который подтвердил эти имена, подтвердил истинность видения. «Как можешь ты, святителю, просить моих молитв, когда сам ты стоишь перед Небесным Престолом и подаешь людям Божию благодать?» – спросил иеромонах. «Да, это верно, – ответил св. Феодосий, – но приношение на Литургии сильнее моих молитв».

Поэтому панихида и домашняя молитва об усопших полезны, как и добрые дела, творимые в их воспоминание милостыня или пожертвование на Церковь. Но особенно полезно им поминовение на Божественной Литургии. Было много явлений мертвых и других событий, подтверждающих, как полезно поминовение усопших. Многие, умершие в покаянии, но не сумевшие явить его при жизни, были освобождены от мучений и получили упокоение. В Церкви постоянно возносятся молитвы об упокоении усопших, а в коленопреклоненной молитве на вечерне в день Сошествия Святого Духа имеется особое прошение «о иже в аде держимых».

Св. Григорий Великий, отвечая в своих «Собеседованиях» на вопрос, есть ли нечто такое, что могло бы быть полезно душам после смерти, учит: «Святое жертвоприношение Христа, нашей спасительной Жертвы, доставляет большую пользу душам даже после смерти при условии, что грехи их могут быть прощены в будущей жизни. Поэтому души усопших иногда просят, чтобы о них была отслужена Литургия… Естественно, надежнее самим при жизни делать то, что, как мы надеемся, другие будут делать о нас после смерти. Лучше совершить исход свободным, чем искать свободы, оказавшись в цепях. Поэтому мы должны от всего сердца презирать этот мир, как если бы его слава уже прошла, и ежедневно приносить Богу жертву наших слез, когда мы приносим в жертву Его священную Плоть и Кровь. Только эта жертва имеет силу спасать душу от вечной смерти, ибо она таинственно представляет нам смерть Единородного Сына» (IV; 57, 60).

Св. Григорий приводит несколько примеров явления умерших живым с просьбой отслужить Литургию об их упокоении или благодарящих за это; однажды также один пленный, которого жена считала умершим и по ком она в определенные дни заказывала Литургию, вернулся из плена и рассказал ей, как его в некоторые дни освобождали от цепей – именно в те дни, когда за него совершалась Литургия (IV; 57, 59).

Протестанты обычно считают, что церковные молитвы за усопших несовместимы с необходимостью обрести спасение в первую очередь в этой жизни: «Если ты можешь быть спасен Церковью после смерти, тогда зачем утруждать себя борьбой или искать веру в этой жизни? Будем есть, пить и веселиться»… Конечно, никто из придерживающихся таких взглядов никогда не достигал спасения по церковным молитвам, и очевидно, что такой аргумент является весьма поверхностным и даже лицемерным. Молитва Церкви не может спасти того, кто не хочет спасения или кто никогда сам при жизни не приложил для этого никаких усилий. В известном смысле можно сказать, что молитва Церкви или отдельных христиан об усопшем есть еще один результат жизни этого человека: о нем бы не молились, если бы за свою жизнь он не сделал ничего такого, что могло бы вдохновить такую молитву после его смерти.

Св. Марк Эфесский также обсуждает вопрос о церковной молитве за умерших и облегчении, которое она им доставляет, приводя в качестве примера молитву св. Григория Двоеслова о римском императоре Траяне – молитву, вдохновленную добрым делом этого языческого императора.

Всякий желающий проявить свою любовь к умершим и подать им реальную помощь, может наилучшим образом сделать это молитвой о них и в особенности поминовением на Литургии, когда частицы, изъятые за живых и умерших, погружаются в Кровь Господню со словами: «Омый, Господи, грехи поминавшихся зде Кровию Своею честною, молитвами святых Твоих».

Ничего лучшего или большего мы не можем сделать для усопших, чем молиться о них, поминая на Литургии. Это им всегда необходимо, особенно в те сорок дней, когда душа умершего следует по пути к вечным селениям. Тело тогда ничего не чувствует: оно не видит собравшихся близких, не обоняет запаха цветов, не слышит надгробных речей. Но душа чувствует молитвы, приносимые за нее, благодарна тем, кто их возносит, и духовно близка к ним.

О, родные и близкие покойных! Делайте для них то, что нужно и что в ваших силах, используйте свои деньги не на внешнее украшение гроба и могилы, а на то, чтобы помочь нуждающимся, в память своих умерших близких, на Церкви, где за них возносятся молитвы. Будьте милосердны к усопшим, позаботьтесь об их душе. Тот же путь лежит и перед вами, и как нам тогда захочется, чтобы нас поминали в молитве! Будем же и сами милостивы к усопшим.

Как только кто умер, немедленно зовите священника или сообщите ему, чтобы он мог прочитать «Молитвы на исход души», которые положено читать над всеми православными христианами после их смерти. Постарайтесь, по мере возможности, чтобы отпевание было в церкви и чтобы над усопшим до отпевания читалась Псалтирь. Отпевание не должно быть тщательно обставленным, но совершенно необходимо, чтобы оно было полным, без сокращения; думайте тогда не о своем удобстве, но об умершем, с которым вы навеки расстаетесь. Если в церкви одновременно несколько покойников, не отказывайтесь, если вам предложат, чтобы отпевание было общим для всех. Лучше, чтобы отпевание было отслужено одновременно о двух или более усопших, когда молитва собравшихся близких будет более горячей, чем чтобы последовательно было отслужено несколько отпеваний и службы, из-за отсутствия времени и сил, были сокращены, потому что каждое слово молитвы об усопших подобно капле воды для жаждущего. Сразу же позаботьтесь о сорокоусте, т. е. ежедневном поминовении на Литургии в течение сорока дней. Обычно в церквах, где служба совершается ежедневно, усопшие, которых так отпевали, поминаются сорок дней и более. Но если отпевание было в храме, где нет ежедневных служб, сами родственники должны позаботиться и заказать сорокоуст там, где есть ежедневная служба. Хорошо также послать пожертвование в память усопшего монастырям, а также в Иерусалим, где в святых местах возносится непрестанная молитва. Но сорокадневное поминование должно начаться сразу же по смерти, когда душе особенно нужна молитвенная помощь, и поэтому поминовение следует начать в ближайшем месте, где есть ежедневная служба.

Позаботимся же об ушедших в иной мир до нас, чтобы сделать для них все, что мы можем, помня, что «блажени милостивии, яко тии помиловани будут» (Мф.5:7).

Однажды весь этот тленный мир придет к концу и наступит вечное Царство Небесное, где души искупленных, воссоединенные со своими воскресшими телами, бессмертные и нетленные, будут навеки пребывать со Христом. Тогда частичная радость и слава, которую даже ныне знают души на Небе, сменится полнотой радости нового творения, для которой был создан человек; но те, кто не принял спасения, принесенного на землю Христом, будут мучиться вечно – вместе с их воскресшими телами – в аду. В заключительной главе «Точного изложения православной веры» преп. Иоанн Дамаскин хорошо описывает это конечное состояние души после смерти: «Верим же и в воскресение мертвых. Ибо оно истинно будет, будет воскресение мертвых. Но, говоря о воскресении, мы представляем себе воскресение тел. Ибо воскресение есть вторичное воздвижение упавшего; души же, будучи бессмертными, каким образом воскреснут? Ибо, если смерть определяют как отделение души от тела, то воскресение есть, конечно, вторичное соединение души и тела, и вторичное воздвижение разрешившегося и умершего живого существа. Итак, само тело, истлевающее и разрешающееся, оно само воскреснет нетленным. Ибо Тот, Кто в начале произвел его из праха земли, может снова воскресить его, после того, как оно опять, по изречению Творца, разрешилось и возвратилось назад в землю, из которого было взято…

Конечно, если только одна душа упражнялась в подвигах добродетели, то одна только она и будет увенчена. И если одна только она постоянно пребывала в удовольствиях, то по справедливости одна только она была бы и наказана. Но так как ни к добродетели, ни к пороку душа не стремилась отдельно от тела, то по справедливости то и другое вместе получат и воздаяние…

Итак, мы воскреснем, так как души опять соединятся с телами, делающимися бессмертными и совлекающими с себя тление, и явимся к страшному судейскому Христову седалищу; и диавол, и демоны его, и человек его, т. е. антихрист, и нечестивые люди, и грешники будут преданы в огонь вечный, не вещественный, каков огонь, находящийся у нас, но такой, о каком может знать Бог. А сотворшая благая, как солнце, воссияют вместе с Ангелами в жизни вечной, вместе с Господом нашим Иисусом Христом, всегда смотря на Него и будучи видимы Им, и наслаждаясь непрерывным проистекающим от Него веселием, прославляя Его со Отцем и Святым Духом в бесконечные веки веков. Аминь» (стр. 267–272).

источник: Иеромонах Серафим (Роуз) «Душа после смерти»

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *