Церковь была построена как место хранения реликвии — Святой Крови Христовой, которую фландрский граф Дитрих Эльзасский в 1150 г. привез из Крестового похода.
Нижняя церковь Базилики была построена в XII веке в романском стиле по просьбе графа Тьерри Эльзасского для того, чтобы поместить там мощи Святого Василия Великого. На сегодняшний день она является старейшей постройкой в Брюгге. Второй придел нижней церкви был дважды разрушен (в XVI веке и почти полностью в 1795 году в момент французской революции). Однако он был построен вновь в последний раз в 1829 году в неоготическом стиле. Алтарь из белого мрамора в стиле рококо был построен в 1751 году по планам Хендрика Пюлинка. По монументальной лестнице, датируемой 1529-1533 годами, можно попасть в верхнюю церковь, где хранится главная реликвия.
По преданиям Святая Кровь Иисуса Христа была вручена Тьерри Эльзасскому в день Рождества Христова в 1148 году Фюхером, патриархом Иерусалима, и Бодуэном III, королем этого города. Вернувшись, Тьерри подарил эту реликвию городу Брюгге. Хрустальная трубка с маленькими позолоченными коронами содержит небольшой сосуд из горного хрусталя, горлышко которого обмотано золотой нитью, и пробка которого увенчана красной восковой печатью. Сосуд XI или XII века происхождением из Константинополя содержит пропитанную кровью баранью шерсть. Она всегда безупречна, и с уверенностью можно сказать, что она находится в городе с 1250 года. Носителями реликвария являются два ангела из позолоченных меди и серебра. Рака из золота и серебра, в которой хранятся реликвии во время шествий, находится в музее. Она была сделана кузнецом из Брюгге Яном Краббе и датируется 1617 годом. На богато украшенной золотыми статуэтками, драгоценными камнями и камеями раке, на ларце можно увидеть гербы графства Фландрии, эрцгерцогов, Тьерри Эльзасского и города Брюгге.

Сыр, вино и хлеб — древние и любимые многими продукты. К тому же они продаются готовыми к употреблению, хороши практически в любое время суток, дома, на празднике или на пикнике. К тому же сыр с хлебом — сытная еда, а дополненная вином, трапеза становится одновременно и утолением голода, и гастрономическим удовольствием. Неудивительно, что сочетание сыра с вином и хлебом очень популярно. Сегодня — небольшой рассказ о том, как комбинировать компоненты этой троицы так, чтобы сочетание было особенно вкусным. А когда-то давно мы писали главные правила сочетания только одного сыра с вином. Сейчас углубляемся в тему!

Основные принципы: подобие, дополнение или контраст

Также как при подборе вина к различным блюдам, при подборе друг к другу вина, сыра и хлеба следует соблюдать один из трех основных принципов.

Принцип подобия предполагает сочетание схожих признаков вина, сыра и хлеба. Например, молодое легкое белое вино хорошо сочетается с легким творожным сыром и легким же, свежайшим багетом. Использовать принцип подобия проще всего. Сочетание, правда, редко бывает незабываемым, но и ошибиться с выбором вина, сыра или хлеба очень сложно.

Принцип дополнения позволяет одним продуктам раскрыть нюансы других. Так, шардоне с цитрусовыми нотами отлично дополняется суховатым козьим сыром и ароматной фокаччей.

Принцип контраста — самый сложный в использовании, но именно он позволяет находить запоминающиеся и восхитительные сочетания. К примеру, мало кого оставит равнодушным пармезан с насыщенным выдержанным красным вином, например, с Амароне, и цельнозерновым хлебом. Еще более удивительно, но необычайно гармонично сочетаются сладковатый хлеб с сухофруктами, соленый голубой сыр и кислое, выдержанное белое сухое вино.

Еще несколько принципов и наблюдений:

Чем моложе и легче вино, тем менее выдержанный стоит выбрать сыр и тем более мягкий, нежный хлеб. К выдержанным красным винам и зрелым сырам лучше выбирать хлеб с более насыщенным вкусом и коркой. Очень хорошо к ним подойдет чиабатта.

Бόльшее значение при подборе сыра к хлебу и вину имеет его вкус и текстура, а не аромат. К примеру, несмотря на то, что камамбер очень ароматен, он мягок и нежен, поэтому к нему лучше подойдет хлеб с нежным мякишем и деликатные вина вроде Шенен Блан или изысканного брюта.

С большинством сыров по принципу подобия лучше сочетаются белые вина и белый хлеб.

Как и при сочетании вин с другими блюдами, так и при комбинировании вин с хлебом и сыром прекрасно сочетаются между собой продукты из одного региона: французские вина с багетом и сыром мимолет, грузинские вина с хлебом пури и сыром сулугуни и т.п.

К плавленому сыру и сдобным булочкам подходит как практически любое белое вино, так и большинство легких красных вин.

К козьим сырам обычно хорошо подходят вина с ярко выраженными фруктовыми нотами, игристые вина, лепешки, греческий хлеб.

Самый универсальный сыр — Гауда, а хлеб — обычный белый батон. Они сочетаются практически с любыми винами.

Рокфор, горгонзола и другие сыры с плесенью, а также чеддер гармонично сочетаются со ржаным хлебом и насыщенным красным вином.

Сочетания, которые стоит попробовать

• Хлеб с орешками + сыр грюйер + шардоне. Также можно попробовать эти сыр и хлеб с шампанским брют, гевюрцтраминером, бургундским белым или красным вином.
• Хлеб с тмином + фета или любой свежий творожный сыр + вино мюнстер или гевюрцтраминер.
• Хлеб с оливками + любой козий сыр + вино из Греции или Прованса.
• Ржаной хлеб + рокфор или проволоне + любое сладкое белое вино.
• Бородинский хлеб + грюйер или другой твердый сыр + выдержанное красное вино.
• Многозерновой или цельнозерновой хлеб + тильзитер, проволоне, «российский», или другой полутвердый сыр + игристое или фруктовое молодое белое вино. Если проволоне обжарить, то белое вино можно заменить красным или розовым.
• Многозерновой хлеб + чеддер + вино мальбек или другое насыщенное красное вино.
• Белый батон + эдам + рислинг или сухое игристое.
• Багет или просто свежий белый батон + моцарелла + кьянти, совиньон блан или санджовезе.
• Сдобная булка + рикотта + пино гриджио или ламбруско.
• Сладковатый сдобный хлеб + любой сыр с плесенью + портвейн.
• Хлеб с сухофруктами или орешками + сыр камбозола + шардоне.
• Цельнозерновой или грубого помола хлеб + чеддер + пино нуар или зинфандель.
• Круассан + бри + шампанское.

Богатства Кавказа

Два года назад на минераловодском винном заводе «Бештау» начали выдерживать коньяк. Но не раньше, чем через год, можно будет судить о нем. О его достоинствах — и того позднее. Увы, таков закон природы…

«САПЕРАВИ» — КРОВЬ ЗЕМЛИ.
Коллекционное «Саперави» напоминает по вкусу вишневый шоколад. Если, конечно, есть что вспомнить… Марочное десертное «Саперави» — гордость завода. И, в не меньшей степени, — предмет зависти коллег-виноделов. Впрочем, славится завод не одним только «Саперави».
«Саперави» в переводе с грузинского — кровь земли. Емко сказано. По-философски и с любовью. Только «Саперави» минераловодцев и «Саперави» грузинское — не одно и то же. Российское — это марочное десертное бордового цвета. «Саперави» Грузии — красное сухое. Говорить о том, какое лучше, а какое хуже — нелепо. Каждому свое, как говаривали древние римляне. Другое дело, кому что больше нравится. Если еще что-то нравится в этой жизни…
«Саперави» из «Бештау» — божественно. Тончайший букет и великолепие Кавказа. Причина страсти и объект наслаждений. Кроме него в «Бештау», если вы проберетесь на сам завод или посетите его дегустационный зал, насладиться можно — если говорить о красных — «Каберне» и «Кагором». Лучшие белые — это сухие «Алиготе», «Рислинг», «Сильванер» и «Фетяска Ставрополья». На мой взгляд, полтора десятка заводских ординарных вин — тоже не из худших.
Говорят, бочка делает вино. Спорить со знатоками трудно. Тем не менее и климатическая зона, и люди, и, наконец, удача, все вместе только и способны превратить обыкновенный виноградный сок в напиток богов.
Совхозные виноградники «Бештау» — это совхоз-завод, — раскинулись в таком местечке России, которое по климатическим и прочим характеристикам сродни владениям Франции. Казалось бы, каприз природы и не больше. Если бы! Не баловство, а предопределение чего-то: большого и нужного. Недаром, из тех же сортов винограда, что и в «Бештау», и всего-то в тридцати-сорока километрах по окрестности тоже делают вино. И иногда действительно выходит великолепно. Но — далеко не каждый год. Так сказать, скорее исключение, чем правило. Вина же «Бештау» выдерживают марку постоянно.
Во всем мире, в тех странах, конечно, где употребляют вино, наиболее популярны вина, приготовленные из винограда северных сортов. Минераловодское «Саперави» приготовлено из сорта винограда «Саперави северный». Касается эта традиция, в первую очередь, таких «винных» стран, как Италия и Франция. У нас же мощную рекламную поддержку обеспечили себе вина Грузии — вина южных сортов винограда. Нет, они по-своему прекрасны, да и перепробовано только заводских сортов больше десятка, но все они, за исключением вин, приготовленных из ягод, выращенных в предгорьях — все-таки всего лишь вина южных сортов. И сахаристостью, и вкусом северные сорта винограда превосходят южные. Соответственно превосходят и вина. В виноделии, как в спорте, нет мелочей.

ШУСТОВСКИЙ КОНЬЯЧОК ХВАЛИЛ НЕ ДУРАЧОК…
Лет через пять специалисты скажут, быть или не быть коньяку «Темпельгоф». Да, название уже есть. Дело за малым — за самим коньяком…
Почему «Темпельгоф»? — В 1864 году грузинский князь Орбелиани, — рассказывает главный винодел завода Виталий Батрак, — на правах хозяина сдал в аренду немцам-колонистам земли, где сейчас расположены совхозные виноградники. Договор подписали на 30 лет. Сейчас трудно судить, на чем строился расчет новых хозяев. Наверняка не на пустом месте и|не на одних только досужих рассуждениях и праздных мечтаниях. Немцы разбили виноградники, поставили дело на широкую ногу. И уже через три года получили первое вино. Поэтому 1867 год и служит точкой отсчета производства. Свои владения виноделы и виноградари окрестили Темпельгофом — «Божественной усадьбой», если по-русски.
Каберне, рислинг и сильванер — именно эти три сорта винограда и начали культивировать немцы-колонисты.
Виноградные плантации между горами Бык и Верблюдка плюс немецкая работоспособность сотворили чудеса. Вино стало пользоваться популярностью, его по достоинству оценили знатоки. Казалось бы, лед тронулся… Но по истечению аренды основателей винного производства просто-напросто попросили убраться восвояси. Так сказать, воздали должное за все их труды… Почему? Говорят, всего лишь из-за неприязни Орбелиани к немецкой нации. Может, что скорее всего правдоподобнее, сыграло уязвленное самолюбие хозяина земель.
Через несколько лет Орбелиани продал, или подарил, или проиграл в карты это имение великому князю Константину Романову. Насчет этого конкретности у истории нет. Впрочем, может, просто взял да и пропил все хозяйство к чертовой матери. Так появился новый хозяин. Его управляющий пригласил хозяйствовать виноделов из Италии, построил винный погреб, который жив и поныне. И стали греметь на всю Россию так называемые «Итальянские вина». Правда, выращенные на знаменитых российских курортах… Посетители Вод спешили на пролетках отведать классные вина. Приезжали со всех городов Вод.
В 1917 году настали не совсем благоприятные для развития виноделия времена… Итальянцы уехали домой.
Народная память сохранила воспоминание о том, как сложились судьбы тех, кто не уехал в солнечную Италию. Во время второй мировой войны их вместе с родственниками расстреляли как представителей враждебного государства… Россия всегда славилась почитанием заслуг кого бы то ни было…
В нескольких верстах от завода работало в дореволюционные годы и одно из предприятий Шустова, знаменитого своими великолепными коньяками. Тот коньячок, говорят, нисколечко не уступал французскому. Впрочем, чему удивляться, если место под Минеральными Водами самое что ни на есть «французское»? По климату только, разумеется.
Заведовал производством коньяка у Шустова француз. Но в 1920-м ему тоже стало в здешних местах невтерпеж — уехал и он на родину. Так история минераловодского коньяка оборвалась в первый раз.
Самое примечательное, что в лихие революционные годы ни белые, ни красные, ни прочие не тронули здоровенные дубовые буты — емкости, где выдерживают вино. Буты, сделанные на века, несут вахту и сегодня. И прослужат минимум еще полвека. Хотя стареют они, стареют…
Не тронули эти самые буты и немецкие солдаты в 1942-м. Что тому причиной? Уважение к памяти немецких колонистов и к их потомкам, встретившим их? Понимание того, что бочки-то вне политики? Что?.. Наши солдаты, к примеру, не жалели австрийские винные подвалы…
В двадцатые годы, отладив производство, местные виноделы приступили и к производству коньяка. Помешала война. И в 1942 году, при отступлении, и вино, и коньяк вылили на на землю — врагу, как приказали, не должно было достаться ни капли…
Завод расположен на пригорке. И можно представить себе мысленно картину, как марочное вино, отборные коньяки текли, перемешиваясь с придорожной пылью, вниз по селу… Как люди черпали все это великолепие ведрами, кастрюлями, кружками… И скольким оно, ох, как пригодилось в оккупацию!..
В 1943-м в освобожденном совхозе вновь приготовили вино. Несколько бутылок вина из урожая того года и сейчас хранится в специальном подвальчике. Всего коллекционного вина осталось чуть больше тысячи бутылок.
Но вино тоже стареет и умирает. В среднем марочное сухое вино живет примерно полвека. И умирает… Бывают, конечно, исключения.

Мне довелось сделать несколько глотков «Каберне» урожая 1946 года. Повод был достойный — российское телевидение готовило передачу о «Бештау». Что говорить, чудо!
После войны опять попробовали получить коньяк. Опять вмешался случай — запил главный винодел… Как поведали специалисты, после того, как его сняли с работы, восьмилетние коньячные спирты были по цвету бледнее бледной поганки…
И вот два года назад — новая попытка. Она будет удачной? Или все предыдущие неудачи на коньячном фронте — результат развития отечественной истории? Каким ты будешь, «Темпельгоф»?..
Хочется верить, что коньяк, унаследованный от «Божественной усадьбы», будет таким же. Конечно, божественным!..

М. КАТАРЖНОВ
Минераловодский район.»Кавказский Край» №25 15-21 июня 1992г.

• I. Символика хлеба и вина
• II. Протоиерей Александр Мень
• III. Юрий Рубан
• IV. «Ланчанское чудо»
• V. Святой праведный Иоанн Кронштадтский
• VI. Священник Константин Пархоменко

I.

Хлеб – символ жизни. И Сам Христос пользовался этим символом, когда говорил о Себе иудеям: «Не Моисей дал вам хлеб с неба, а Отец Мой дает вам истинный хлеб с небес; ибо хлеб Божий есть Тот, Который сходит с небес и дает жизнь миру… Я есмь хлеб жизни… Я – хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить во век” (Ин.6:32, 33, 35, 48, 51).

Виноградная лоза – символ избранного народа Божия (Ис.5:1-6). «Виноградник Господа Саваофа есть дом Израилев, и мужи Иуды – любимое насаждение Его” (Ис.5:7). В Новом Завете Сам Господь – «истинная виноградная Лоза”, а Бог Отец – виноградарь, все же люди, кто пребывает со Христом, – ветви этой Лозы (Ин.15:1-6).

Чаша – символ единства и символ спасения.

Хлеб и вино, взятые вместе соответствует славянскому «плоть и кровь” и означают психофизическую природу человека…

II.

В древности считалось, что, когда человек приглашает друзей и с молитвой они совершают трапезу, Божество невидимо присутствует здесь. Жертва и трапеза всегда сливались. И вот Христос установил трапезу Нового Завета, Он заключил Новый союз Неба и земли через Свою смерть, которая обозначена была вот этой трапезой. И Он сказал: «Сие творите в Мое воспоминание». Это не просто воспоминание и память, а это вечно повторяющаяся Тайная Вечеря. Она всегда с нами.

Когда мы поднимаем чашу и хлеб на престоле в Церкви, это значит, что Христос приходит вновь и снова наступает ночь Тайной Вечери. Он соединяет нас между собой и соединяет с Самим Собой. Таинство трапезы — это таинство единства с Богом и людей между собой. Вот что значит «плоть и кровь».

прот. Александр Мень

III.

Почему формой теснейшего единения со своими последователями Христос избрал трапезу, совместное вкушение пищи? (Ведь Литургия – это совместная трапеза, только предельно упрощенная).

Это большая тема – богословие Евхаристии, по которой существуют прекрасные работы архим. Киприана (Керна), оо. Иоанна Мейендорфа, Ал. Шмемана и др. Сейчас же прошу отвлечься от нашего американизированного «способа приема пищи», часто в спешке, и обратить внимание на следующий факт. Христианство появляется на Востоке, поэтому нам важно учитывать восточный взгляд на трапезу: любая трапеза, тем более, совместная, – священна. Христос – как глава общины – на каждой совместной трапезе благословлял хлеб и вино (как любой глава семьи). То же происходит и на Тайной Вечере, но теперь Христос разламывает хлеб – и называет его своим Телом, а вино в чаше – своей Кровью. При этом сам вкушает от этого евхаристического хлеба (это ведь не отдельный от Него кусок плоти!). А когда человек ест, то, образно говоря, он превращает этот хлеб в свое тело. Когда люди на евхаристическом собрании вместе едят и пьют, то становятся родственниками по плоти и крови.

Поэтому ап. Павел называет Церковь (в греч. Тексте – Экклеси́а, что значит «Собрание»!) «Телом» Христа (см. Еф.1:23 и параллельные места, а тж. по текстам других его Посланий). Важно, что здесь употребляется греческий термин «со́ма» – живой организм (цельная человеческая личность), а не сарксили креа́с (отдельные куски мяса расчлененного, мертвого тела).

«Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Господней? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова? Один хлеб, и мы многие – одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба (метэ́хомэн)» (1Кор.10:16-17). В последнем случае употребляется слово метэ́хомэн; это форма глагола метэ́хо – иметь долю, принимать участие, участвовать, быть причастным. Мы часто акцентируем материальную форму таинства – «вкушение»; здесь же Павел обращает внимание на то, ради чего это делается, что за этим с нами происходит.

Юрий Рубан, к. ф. н. Из рукописи «История Божественной Литургии», СПб, 2005

IV.

«Ланчанское чудо»

Шел VIII век от Рождества Христова. В Церкви Сан – Легонций старинного итальянского города Ланчано совершалось Таинство Евхаристии. Но в сердце одного из священников, служившего в тот день Литургию, вдруг возникло сомнение, истинны ли Тело и Кровь Господни, сокрытые под видом хлеба и вина. Хроники не донесли до нас имени этого иеромонаха, но зародившееся в его душе сомнение стало причиной Евхаристического чуда, почитаемого до сей поры.

Священник гнал от себя сомнения, но они назойливо возвращались вновь и вновь. «Почему я должен верить, что хлеб перестает быть хлебом, а вино становится Кровью? Кто это докажет? Тем более, что внешне они никак не изменяются и не изменялись никогда. Наверное, это всего лишь символы, просто воспоминание о тайной вечере:»

В ту ночь, когда Он был предан, Он взял хлеб: благословил, преломил и подал ученикам Своим, говоря: «Примите, вкусите: сие есть тело Мое, которое за вас преломляется во оставление грехов». Также и чашу, говоря: «Пейте из нее все: сия есть Кровь Моя Нового Завета, за вас и за многих изливаемая во оставление грехов».

Со страхом произносил священник святые слова Евхаристического канона, но сомнения продолжали мучить его. Да, Он, жертвенный агнец, мог Своей Божественной властью обратить вино в кровь, а хлеб – в Плоть. Все мог Он, пришедший по воле Отца Небесного. Но Он ушел давно, оставив этот грешный мир и дав ему в утешение Свои святые слова и Свое благословение: И, может быть, Свои Плоть и Кровь? Но возможно ли это? Не ушло ли подлинное Таинство причастия вместе с Ним в мир горний? Не стала ли святая Евхаристия лишь обрядом – и не более того? Тщетно пытался священник восстановить в душе мир и веру. Между тем, пресуществление произошло. Со словами молитвы он преломил Евхаристический Хлеб, и тут крик изумления огласил небольшую церковь. Под пальцами иеромонаха преломляемый Хлеб вдруг превратился во что-то другое – он не сразу понял, во что именно. Да и в чаше было уже не вино – там была густая алая Жидкость похожая на: кровь. Ошеломленный священник смотрел на предмет, который был у него в руках: это был тонкий срез Плоти, напоминающий мышечную ткань человеческого тела. Монахи окружили священника, пораженные чудом, не в силах сдержать изумления. А он исповедал перед ними свои сомнения, разрешенные таким чудесным образом. Окончив святую литургию, молча упал на колени и погрузился в долгую молитву. О чем молился он тогда? Благодарил за данный свыше знак? Просил прощения за свое маловерие? Мы этого не узнаем никогда. Но подлинно известно одно: с тех пор в городе Ланчано двенадцать веков хранятся чудесные Кровь и Плоть, материализовавшиеся во время Евхаристии в церкви Сан-Легонций (ныне Сан-Франческо). Весть о чуде быстро облетела тогда близлежащие города и области, и в Ланчано потянулись вереницы паломников.

Прошли века – и чудесные Дары стали объектом внимания ученых. С 1574 года над Святыми Дарами велись различные опыты и наблюдения, а с начала 1970-х годов они стали проводиться на экспериментальном уровне. Но данные, полученные одними учеными, не удовлетворяли других. Профессор медицинского факультета Сиенского университета Одоардо Линолди, крупный специалист в области анатомии, паталогической гистологии, химии и клинической микроскопии, проводил со своими коллегами исследования в ноябре 1970 и в марте 1971 годов и пришел к следующим выводам. Святые Дары, хранящиеся в Ланчано с VIII века, представляют собой подлинные человеческие Плоть и Кровь. Плоть является фрагментом мышечной ткани сердца, содержит в сечении миокард, эндокард и блуждающий нерв. Возможно, фрагмент плоти содержит также левый желудочек – такой вывод позволяет сделать значительная толщина миокарда, находящаяся в тканях Плоти. И Плоть, и Кровь относятся к единой группе крови: АБ. К ней же относится и Кровь, обнаруженная на Туринской Плащанице. Кровь содержит протеины и минералы в нормальных для человеческой крови процентных соотношениях. Ученые особо подчеркнули: более всего удивительно то, что Плоть и Кровь двенадцать веков сохраняются под воздействием физических, атмосферных и биологических агентов без искусственной защиты и применения специальных консервантов. Кроме того, Кровь, будучи приведена в жидкое состояние, остается пригодной для переливания, обладая всеми свойствами свежей крови. Руджеро Бертелли, профессор нормальной анатомии человека Сиенского университета, проводил исследования параллельно с Одоардо Линоли и получил такие же результаты. В ходе повторных экспериментов, проводившихся в 1981 году с применением более совершенной аппаратуры и с учетом новых достижений науки в области анатомии и паталогии, эти результаты вновь были подтверждены:

По свидетельствам современников чуда, материализовавшаяся Кровь позже свернулась в пять шариков разной формы, затем затвердевших. Интересно, что каждый из этих шариков, взятый отдельно, весит столько же, сколько все пять вместе. Это противоречит элементарным законам физики, но этот факт, объяснить который ученые не могут до сих пор. Помещенная в античную чашу из цельного куска горного хрусталя, чудесная кровь уже двенадцать веков предстает взорам посещающих Ланчано паломников и путешествующих.

V.

Святой праведный Иоанн Кронштадтский (из книги «Моя жизнь во Христе»):

«Что удивительно, что тебе предлагают в пищу и питие Тело и Кровь Свою Господь?

Кто дал тебе в пищу плоть, созданных Им животных, Тот дал, наконец, в пищу и питание и Самого Себя. Кто питал тебя сосцами матери, Тот, наконец, Сам взялся питать тебя Своею Плотию и Кровью, чтобы, подобно тому как с молоком материнским ты всосал в себя известные свойства матери, дух её, так с Телом и Кровью Христа Спасителя всосал бы в себя Его дух и жизнь.

Или, как прежде в младенчестве ты питался матерью и жил ею, её молоком, так и теперь, выросши и ставши греховным человеком, ты питаешься Кровью своего Жизнодавца, дабы чрез то был жив и возрастал духовно в человека Божия, святого; короче: чтобы как тогда ты был сыном матери, так теперь был бы чадом Божиим, воспитанным, вскормленным Его Плотию И кровию, паче же Духом Его – Плоть и Кровь Его дух суть и живот суть, – и соделался наследником Царства Небесного, для которого ты и сотворен, для которого и живешь».

VI.

Священник Константин Пархоменко:

Почему Спаситель сказал: «…Сие есть Тело Мое… Сие есть Кровь Моя…»? В каком смысле Тело и Кровь? В символическом? В том смысле, что Кровь — символ установления Нового Завета, а преломляемый хлеб — символ страдающего, ломаемого мучителями Тела Богочеловека?

Не только. Если бы это было так, Церковь никогда не говорила бы, что мы причащаемся Истинного, подлинного Тела и Крови. Мы бы, как баптисты, свидетельствовали лишь о вспоминании Христа и Его Жертвы, но не о подлинном единении со Христом.

Значит, Евхаристия — нечто большее. Значит, Спаситель в Таинстве Своем заключил больший смысл, чем тот, до которого мы дошли. Об этом — в настоящей беседе.

Любая трапеза — это питание человека, благодаря вкушению пищи человек живет. Сотворив мир и насадив растения (пшеницу — хлеб, виноград — вино), Бог дает их в пищу человеку (Быт.1:29). Пища — жизнь. «Но смысл, сущность, радость этой жизни не в пище, а в Боге, в общении с Ним» (протопресв. А. Шмеман). И вот от Бога, от подлинной жизни человек отпал, а через человека от Бога отпала и пища, т. е. весь тварный мир. После грехопадения Пища не помогает человеку восходить к Богу: пища — к смерти, к распаду. Где же та пища, которая вернет человека к Богу? Где та пища, которая насытит навсегда, после которой не будет через некоторое время пусто в желудке? Это Иисус Христос: «Иисус же сказал им: Я есмь хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда».

Много раз в Ветхом Завете Бог давал пищу умирающим от голода людям. Это и манна, и перепела, чудесно данные Богом народу после бегства из египетского плена, во время странствования народа по пустыне. Все это до времени, ко всему этому не надо прилепляться… Это лишь прообразует истинную пищу и истинное питие, которые явятся в грядущие мессианские, эсхатологические времена.

И эти времена наступают. Прообразы и чаяния исполняются во Иисусе Христе. Он есть «хлеб жизни», сначала словом Своим провозглашающий вечную жизнь для верующих в Него (Ин.6:26-51 а), а затем — своими Плотию и Кровью, данными в пищу и питие (Ин.6:51б–58).

Свои слова о Евхаристии Спаситель произносит после чудесного насыщения народа в пустыне (Ин.6:1-15), тем самым противопоставляя Хлеб Небесный хлебу физическому, тленному (Ин.6:27).

Толкователи отмечают, что, упоминая об Исходе (из египетского плена), Христос ставит Свои деяния в ряд с этими священными для всякого израильтянина событиями. С одной стороны, Он как бы провозглашает новый Исход (переход к новой жизни, к новой реальности), с другой — Он намекает на мессианский пир, на трапезу, ожидаемую евреями, которая, по учению пророков, наступит, когда сойдет на землю Господь.

И далее, поясняя, что есть на самом деле эти истинные пища и питие, Христос говорит, что это Тело Его и Его Кровь — Он Сам. Он не символизирует хлеб и вино: это есть подобие, образ Тела и Крови Моих. Он сообщает Евхаристическим хлебу и вину новый смысл: «Сие есть Тело Мое…»

Христос умер и Воскрес. Его смерть ведет в истинную Жизнь, которой нет конца (Рим.6:9 сл.). Воскресший Христос теперь вечно восседает одесную Бога Отца, «приобретя нам вечное искупление» (Евр.9:12), «будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за нас» (Евр.7:25).

Вот ключ к пониманию природы христианской Евхаристии. Евхаристия является удивительным фактом: это звено, соединяющее наш, обычный, мир, подверженный законам тления и Смерти, с вечно живым Первосвященником, находящимся в Тайне Пресвятой Троицы. Евхаристия — это мост, перекинутый между миром обычным, тварным (вещество хлеба и вина) и миром Божественным — прославленной плотью Воскресшего Христа. Важно помнить, что мы причащаемся не Тела Христова в Его земном бытийствовании, того Тела Богочеловека, принявшего на Себя образ раба, которое несло Божественность скрытно, как то, что лишь изредка на миг проявляло себя (например, в момент Преображения). Мы причащаемся и не мертвого Тела, лежавшего во Гробе но нового, преображенного, воскресшего, прославленного Тела! Мы причащаемся Тела и Крови, перешедших в новую — прославленную — категорию бытия. Мы причащаемся духоносного Тела Христова «не дематериализованного, но полностью оживотворенного энергиями Духа» (Оливье Клеман).

Еще правильнее сказать, что мы причащаемся Тела, прошедшего путем к Небу, к обожению. Это же Тело лежало в яслях, и ему поклонялись волхвы, это Тело было прободено копьем, умерло и было положено во Гробе. И это же Тело воскресло и вознеслось к Отцу. Его мы и причащаемся.

Причащаться Христа — значит подключаться к Божественной жизни, единственно подлинной вечной жизни, не причащаться — находиться в измерении падшего, преходящего, истлевающего мира. «Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни» (Ин.6:53). И «ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (56 ст.).

«Что же это за средство ? Не что иное, как это славное Тело, явившее себя сильнейшим, нежели смерть, и ставшее для нас источником жизни. Как малое количество закваски смешивается со всем тестом, так и возведенное Богом к бессмертию Тело, войдя в наше тело, изменяет его и всецело претворяет в Свою собственную Сущность» (св.Григорий Нисский).

Выше указывалось, что Спаситель приурочил совершение Вечери к пасхальному ужину. Смысл пасхальной трапезы — исход из плена к свободе. Но данный переход, ветхозаветная Пасха — лишь образ, тень грядущей мессианской Пасхи — перехода к новой жизни с Богом.

Спаситель Своим шествием на Голгофу, на смерть совершает истинную Пасху — переход к жизни (обретаемой через Воскресение), к новому прославленному существованию. И всех верующих Христос приобщает к этой Пасхе, к новому образу существования. Даруемые Им в Евхаристии Тело и Кровь не образ, не символ новой реальности, они — сама реальность эсхатологического мира, в котором живет Христос. Евхаристия дает человеку, полностью погруженному в наш, физический мир, приобщиться иной, небесной реальности, войти в живой контакт, единство с прославленным воскресшим Телом Господа Иисуса Христа, Телом, сейчас находящимся в Тайне Святой Троицы. Когда ученики, слышавшие проповедь Спасителя о причастии Его Телу и Крови, смутились от слышанного, Иисус, «зная Сам в Себе, что ученики Его ропщут… сказал им: …Что ж, если увидите Сына Человеческого восходящего туда, где был прежде?» (Ин.6:61-62). Туда… Он там, но и здесь, под видом вина и хлеба.

Что же происходит в Тайне Евхаристии, когда человек принимает в себя Истинное Тело и Истинную Кровь пострадавшего за нас, умершего, воскресшего и прославившегося Господа Иисуса Христа?

Современный подвижник архимандрит Софроний (Сахаров), ученик преп. Силуана Афонского, пишет, что через соединение в любви с Божественной Ипостасью (Личностью) Единородного Сына мы становимся подобными Ему, получаем возможность реализовать свою образность и подобие Ему и «усыновляемся Отцом Небесным на бесконечные веки».

На кресте в последний момент Христос воскликнул: «Совершилось». Недоведомы нам глубины мысли Господа, но мы знаем, что тогда произошел великий сдвиг во всем космическом бытии. Сие «Совершилось» относится к предвечному Совету в недрах Святой Троицы, о чем отчасти говорится и в данном нам Откровении. Для нас еще не вполне совершилось то, чего мы ждем в надежде от Бога. Мы продолжаем в тревоге видеть «нынешние небеса и землю, как содержимые творческим словом Божиим, как сберегаемые на день Страшного суда и погибели нечестивых человеков…» (архим. Софроний (Сахаров)).

Для нас этот мир еще идет к концу истории, грядет антихрист, впереди Суд и испепеление сатаны и греха, когда «смерть и ад повержены в озеро огненное» (Откр.20:14). Для нас это впереди, но Божественная литургия, Евхаристия, приобщая нас к блаженной вечности, Царству Небесному, уже все эти события содержит в себе, как бы прошедшие. Именно поэтому за Литургией, молясь, священник от лица верующих произносит таинственные, но прекрасные слова: «Поминающе убо спасительную сию заповедь, и вся яже о нас бывшая: крест, гроб, тридневное Воскресение, на небеса восхождение, одесную седение, второе и славное паки пришествие…»

Что мы можем поминать на самом деле, о чем мы знаем? Крест? — да. Гроб, тридневное Воскресение, восшествие Спасителя на Небо, седение одесную Отца? — это прошло перед глазами тех, кому мы доверяем, можно сказать, что в опыте веры и мы этому свидетели. Но можем ли мы сказать, что мы поминаем как бы прошедшее «второе и славное паки пришествие» Христово? Литургия, которая наш нынешний мир соединяет с вечностью, с Царством Небесным, говорит, что так сказать можно.

Литургия уничтожает наше время. Вернее сказать, что она его преображает. Как преображена, одуховлена воскресшая природа Христа, так и наше время в Евхаристии становится иным.

В момент Евхаристии мы соучастники Тайной Вечери, на которой было установлено Таинство, мы собеседники апостолам («Вечери Твоея Тайныя днесь (т. е. сегодня), причастника мя приими») и одновременно мы свидетели Царства Небесного, наступившего после второго Пришествия Христова. Литургия позволяет нам приобщиться иного, уже неземного, порядка вещей, стать причастниками Божественного течения времени и Божественной жизни. «Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем, как и Я победил и сел со Отцом Моим на Престоле Его» (Откр.3:21).

Так вот это совершилось. Евхаристия есть созерцание Бога, причастие Богу, вхождение в общение с Богом — через единение со Христом, Его Телом и Кровью.

И еще об одном аспекте Евхаристического богословия необходимо упомянуть. «Как этот преломляемый хлеб, некогда рассеянный по склонам, был собран, чтобы составить одно, так и Церковь Твоя собирается в Царстве Твоем со всех концов земли», — пишет автор сборника Дидахе во втором столетии по Рождестве Христовом.

«Когда Господь назвал Своим Телом хлеб, состоящий из множества собранных вместе зерен, Он указал тем самым на единство нашего народа. Когда Он назвал Своей Кровью вино, выжатое из множества гроздей и виноградин и составившее единое питье, Он указал на то, что наше стадо состоит из множества собранных воедино овец», — пишет сто лет спустя африканский епископ св. Киприан Карфагенский.

И еще через столетие: «Мужчины, женщины, дети, глубоко разделенные в отношении племени, народности, языка, общественного положения, рода деятельности, учености, достоинства, состояния… — все они претворены Церковью в Духе. Всем им в равной степени Церковь сообщает Божественную форму. Все получают единую природу, неспособную к разделению, — природу, которая позволяет более не считаться с многочисленными и глубокими различиями между людьми» (св. Иоанн Златоуст).

Итак, Евхаристия неким таинственным образом объединяет людей. Объединяет таким образом, что каждый получает в Церкви свое место, каждый выполняет свое служение. И если размышлять о том, чему можно уподобить обретаемое в Церкви единство людей, на ум приходит… — тело, обычное тело, в котором каждый из членов драгоценен, каждый находится на своем месте… И Священное Писание, и Священное Предание единодушно свидетельствуют, что через Евхаристию мы соединяемся во Христе в единое тело, и тело это — Тело Христово. «Через Евхаристию община интегрирована в Тело Христово» (О. Клеман), через Литургию мы все становимся через Христа и во Христе едины.

И это богословское утверждение — не порождение поздних веков, это самое первоначальное утверждение древней Церкви. Ап. Павел, который настаивал, что передает ученикам то, что принял «от Самого Господа» (1Кор.11:23), постоянно возвращается к теме, что Церковь — это Тело Христово. И мы, верующие, составляем это Тело.

Определение Церкви как Тела Христова важно и в том отношении, что оно дает представление о характере внутренней жизни Церкви. Подобно обычному телу с его ростом, питанием, обменом веществ, то же происходит и с Церковью как Телом Христовым: как обыкновенное тело растет, увеличивается, так и Тело Христово созидается (Еф.4:12), творит возращение (Еф.4:16). Как в теле каждый член имеет свое особое назначение, служа целому, так и Тело Церкви составляется и совокупляется при действии в меру каждого члена (Еф.4:16). Как в теле нет распри, а все члены образуют единое целое, здоровый действующий организм, так и в Церкви Христовой мы все примирились в едином Теле (Еф.2:16), образуем единое Тело, одушевляемое единым Духом (Еф.4:4). Как в теле есть свои связи, своя система питания, так существуют они и в Церкви Христовой (Еф.4:16; ср. Кол.2:19). Как писал замечательный мыслитель начала ХХ века профессор С.-Петербургской Духовной Академии Н. Н. Глубоковский:

«Все христиане объединяются в Господе и в Нем связуются до неразрывности… В этом смысле они образуют не внешний союз, а составляют единое целое, где в разных положениях частных членов обнаруживается общая функционирующая стихия благодати Христовой». Церковь — это единство, превышающее все привычное для нашего опыта. Это единство не просто по семейным, клановым, социальным узам; это единство вышеестественное; единство Живого организма. Вот почему ап. Павел так часто использовал метафору: Христос живет в вас, Христос живет во мне (ср. Кол.1:27; Гал.2:20). Как подметил о. П. Флоренский, «раз «привитые к Церкви», верующие не являются чем-то внешним для нее. Они в подлинном смысле ассимилируются Телом Христовым, делаясь его членами». Это единство и сродство Христа с верующими настолько тесное и реальное, что страдания Христа должны быть страданиями Церкви, и страдания Церкви и ее членов (даже самого малого) есть страдания Христа… «Пребудьте во Мне, и Я в вас» (Ин.15:4) — девиз этой новозаветной, даруемой нам по безмерной любви Божией реальности.

Многократно мы убеждаемся, что и радости, и горести у Церкви и у Христа едины. «Вы слышали, — обращается апостол Павел к христианам Галии, — что я жестоко гнал Церковь Божию и опустошал ее» (Гал.1:13). И Спаситель, явившись Павлу, не спросил его: «Почему ты гонишь Моих последователей или Моих учеников?..» Христос спросил: «Савл, Савл, за что ты гонишь Меня…» Вслушайтесь! За что ты гонишь Меня, Меня Самого? Спаситель отождествляет Себя с христианами. Гонение на Его учеников — гонение на Самого Христа. Еще более отчетливо это и лаконично в Евангелии от Матфея, когда Спаситель говорит апостолам: «Принимающий вас принимает Меня…» (Мф.10:40). В том же Евангелии дан другой прекрасный пример, в котором Сам Господь отождествляет Себя с верующими (членами Тела-Церкви):

«Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов — по левую. Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне. Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили? когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе? И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне. Тогда скажет и тем, которые по левую сторону: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его: ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня; был странником, и не приняли Меня; был наг, и не одели Меня; болен и в темнице, и не посетили Меня. Тогда и они скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, или жаждущим, или странником, или нагим, или больным, или в темнице, и не послужили Тебе? Тогда скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне. И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную» (Мф.25:31-46).

Итак, Новый Завет свидетельствует, что Церковь — это не просто община людей, собранная силой Духа Святого, укрепляемая и животворимая благодатью Таинств. Церковь — это сплав людей в единый организм — в Тело Христово; местом, в котором верующие обретают это единство, является Евхаристия. В Нем, во Христе, мы не только входим в общение с Богом, включаемся в Божественную жизнь, но и соединяемся друг с другом.