Закон исключённого третьего — это один из основных общелогических принципов, согласно которому в процессе рассуждения всякое суждение или истинно, или ложно. Данный закон устанавливает связь между противоречащими друг другу осмысленными высказываниями (в рассуждении, в тексте или теории): одно (и только одно) из них истинно, другое ложно. Относится к четырём так называемым основополагающим логическим законам — закону тождества, закону противоречия, закону исключённого третьего и закону достаточного основания (см. Законы логики), которые подразумевают наиболее общие принципы (или постулаты) теоретического мышления и используются при оперировании понятиями и суждениями, в умозаключениях, доказательствах и опровержениях, и поэтому присутствуют практически во всех логических системах.

Закон исключённого третьего подразумевает, что если истинно A, то не истинно — не-A, либо наоборот, неистинно A и истинно не-A. Здесь буква A обозначает произвольное высказывание. Символически закон выражается формулой:

A v ~ A, A или не-A.

Третьего не дано, как не дано ещё какого-либо B, которое претендовало бы на выражение истины. Таким образом, само название закона выражает его смысл: дело обстоит так, как говорится в рассматриваемом высказывании, или так, как говорится в его отрицании, и никакой третьей возможности нет.

Закон исключённого третьего непосредственно связан с законом противоречия (см. Закон противоречия), согласно которому два взаимно противоречащих высказывания не могут быть истинными в одно и то же время и в одном и том же отношении (то есть одно из них должно быть ложным). Оба эти закона были впервые сформулированы Аристотелем в его «Метафизике» (IV, 8); в применении к атрибутивным высказываниям вида «B есть C» они рассматривались также в его «Аналитиках». Впоследствии эти законы наряду с законом тождества («A есть A») были приняты схоластами в качестве основных законов логики. Оригинальная формулировка Аристотеля: «Оба утверждения A и не-A не могут быть одновременно ложны». Наряду с этим, в «Метафизике» встречается (не как закон, а как способ рассуждения) другая формулировка, в настоящее время более употребимая: «Одно из утверждений A или не-A должно быть истинным». Эта формулировка известна как сильный закон исключённого третьего и получила в схоластической логике название tertium non datur.

Аристотель указал также границы применимости tertium non datur, рассмотрев пример неопределённого высказывания: «Завтра будет морское сражение», которое сегодня не истинно и не ложно. Данный пример можно представить в следующем виде:

Предположим, сегодня истинно, что завтра будет морское сражение. Из этого следует, что не может быть, чтобы завтра не было морского сражения. Следовательно, необходимо, чтобы завтра морское сражение произошло. Подобно этому тезису, если сегодня ложно, что завтра будет морское сражение, то необходимо, чтобы морское сражение завтра не произошло. Но высказывание о том, что завтра произойдёт морское сражение, сегодня истинно или ложно (логический принцип двузначности, в соответствии с которым всякое высказывание является либо истинным, либо ложным, то есть принимает одно из двух возможных истинностных значений — «истинно» и «ложно»). Принцип двузначности предлагает нам выбрать одну из этих двух альтернатив как верную, то есть или необходимо, чтобы морское сражение завтра произошло, или необходимо, чтобы оно завтра не произошло. В самом деле, если сегодня высказано «Завтра будет морское сражение или завтра не будет морского сражения», то это высказывание будет неопределённым, если неопределённы образующие его части. Но утверждение «Завтра будет морское сражение или неверно, что завтра будет морское сражение» будет истинно: если высказывание «Завтра будет морское сражение» неопределённо, то высказывание «Неверно, что завтра будет морское сражение» истинно.

Аристотель считал, что закон исключённого третьего следует ограничить высказываниями о прошлом и настоящем и не прилагать его к высказываниям о неопределённых будущих событиях, то есть к таким, наступление которых в настоящий момент ещё не предопределено, поскольку нет причины ни для того, чтобы они произошли, ни для того, чтобы они не случились.

От Аристотеля идёт традиция давать закону исключённого третьего три разные интерпретации:

1. Логическая интерпретация. Закон понимается как принцип логики о высказываниях и их истинности: или высказывание, или его отрицание должно быть истинным.
2. Онтологическая интерпретация. Закон понимается как утверждение об устройстве мира: всякий объект или реально существует, или не существует.
3. Методологическая интерпретация. Закон понимается как принцип методологии научного познания: исследование каждого объекта должно вестись до тех пор и быть настолько полным, чтобы относительно каждого утверждения об этом объекте можно было решить, истинно оно или нет.

Закон исключённого третьего содержит в себе следующие предписания:

1. Устанавливается альтернативность A и не-A и предлагается сделать выбор между ними по истинностному признаку.
2. Запрещается выбирать в качестве альтернативы ещё какие-либо суждения.
3. Устанавливается отношение контрарности (противоположности) между альтернативами таким образом, что одна из них является отрицанием другой.
4. Трактуется универсальный приём логического мышления, согласно которому противоположное истине есть ложь.

На языке математической логики сильный закон исключённого третьего выражается формулой A ⋁ ¬A, которая часто подменяет его в современных математизированных работах и называется математическим законом исключённого третьего. Но последний не эквивалентен ни сильному закону исключённого третьего, ни аристотелеву закону. В частности, в алгебраической интерпретации со значениями в булевой алгебре выполнены все законы классической логики, но как A, так и ¬A могут быть неистинны. Сильный закон исключённого третьего математически означает полноту используемой теории, что практически недостижимо. Так, в случае рассуждений о бесконечных и неопределённых совокупностях объектов, об изменяющихся, текущих и тому подобных состояниях изучение объекта не всегда способно достичь такой полноты, чтобы на любой вопрос о нём удалось ответить однозначно «да» или «нет».

Сильный закон исключённого третьего оказался тем критическими местом, вокруг которого развивались дискуссии в течение всего времени существования логики как науки. Стоики и эпикурейцы рассматривали логики, несовместимые с законом исключённого третьего (как правило, не замечая разницы между его сильной и формулировкой Аристотеля). Интуиционизм начинался с утверждения о недостоверности сильного закона исключённого третьего, но он опровергает его достаточно тонко, сохраняя слабый закон исключённого третьего и придавая ему точную математическую формулировку: ¬¬ (A ⋁ ¬A), не вводя дополнительных логических значений. Эту формулировку ввёл Л. Брауэр в рамках критики применимости законов классической логики в математике (1908). Впоследствии её назвали брауэровым законом исключённого третьего. Брауэр был убеждён, что логические законы не являются абсолютными истинами, не зависящими от того, к чему они прилагаются. Возражая против закона исключённого третьего, он настаивал на том, что кроме утверждения и его отрицания имеется ещё третья возможность, которую нельзя исключить: она обнаруживает себя при рассуждениях о бесконечных множествах объектов. Ограничение Брауэром сферы действия этого закона существенно сужало круг тех способов рассуждения, которые применимы в математике и это сразу же вызвало резкую оппозицию многих математиков. Первое формальное доказательство брауэрова закона дал В. И. Гливенко (1928). Критика Брауэром закона исключённого третьего положила начало новому направлению в формальной логике (см. Логика формальная) — интуиционистской логике. В ней не принимается данный закон и отбрасываются все те способы рассуждения, которые с ним связаны.

В целом, закон исключённого третьего представляется теперь спорным законом логики, более того, в некоторых рассуждениях его следует считать ложным. Общая критика закона (в его сильной форме) сводится к следующим положениям. Он применим для рассмотрения терминов в фиксированной обстановке с фиксированной точки зрения. Он не подходит для меняющейся обстановки и субъективных понятий. Он не допустим даже для терминов, если исследователя интересует не просто доказательство, а построение. Тем не менее, во всех указанных случаях иногда его использование корректно и весьма эффективно, но требует дополнительных обоснований.

3. Закон исключенного третьего

С законом противоречия, в свою очередь, тесно связан закон исключенного третьего.

Как установлено выше, закон противоречия гласит, что утверждение и отрицание одного и того же не могут быть вместе истинными: одно из них непременно ложно. Но могут ли они быть одновременно ложными? Об этом закон противоречия ничего не говорит.

На этот вопрос отвечает закон исключенного третьего. В этом смысле его можно считать дополнением к закону противоречия (а следовательно, и к закону тождества). Его действием также обусловлена так или иначе определенность мышления, его последовательность, непротиворечивость. Но он обладает относительной самостоятельностью, имеет свою сферу действия и свое предназначение в мышлении.

Объективный источник и существо закона исключенного третьего. Подобно законам тождества и противоречия, этот закон имеет объективный источник. В нем отражается та же качественная определенность предметов и явлений действительного мира, сохраняющаяся до поры до времени в процессе их изменения и развития. А это означает, что нечто существует или не существует, входит в какой-то класс предметов или не входит, ему что-то присуще или не присуще, оно находится в каком-то отношении или не находится.

Поэтому в той мере, в какой мир альтернативен, раздвоен на «наличие — отсутствие», мышление, если оно верно отражает его, не может не быть тоже альтернативным. В нем неизбежно действует закон исключенного третьего.

Открытый Аристотелем, этот закон гласит: «Не может быть ничего промежуточного между двумя членами противоречия, а относительно чего-то одного необходимо что бы то ни было одно либо утверждать, либо отрицать». И в другом месте: «О чем бы то ни было истинно или утверждение, или отрицание…».

Обосновывая неизбежность действия этого закона и невозможность его отрицания, Аристотель приводил ряд (семь!) доводов в его пользу. В более позднее время он получил название закона исключенного третьего, хотя формулировки ему давались самые различные. Наиболее общей из них является следующая: два противоречащих высказывания об одном и том же предмете не могут быть вместе ложными: одно из них по необходимости истинно. Формула этого закона: «А или не-А».

Чтобы понять действие закона, приведем две пары несовместимых высказываний:

1) «Байкал глубокий» — «Байкал мелкий»;

2) «Байкал глубокий» — «Байкал неглубокий».

Обратим внимание, что в первой паре предикатами выступают противоположные понятия («глубокий» — «мелкий»), а во второй — противоречащие понятия («глубокий» — «неглубокий»). Между ними, как мы помним, имеется не только сходство, но и различие. Противоположные отрицают друг друга, но не исчерпывают объема родового понятия. Спрашивается: могут ли два высказывания с противоположными предикатами быть одновременно истинными? Нет. Об этом говорит закон противоречия. Но могут ли они быть одновременно ложными? Да, потому что не исчерпывают всех возможных вариантов. Может статься, что «Байкал средней глубины». Закон исключенного третьего здесь не действует.

Что же касается противоречащих понятий («глубокий» — «неглубокий»), то они не только отрицают друг друга, но и исчерпывают объем родового понятия. Возникают те же вопросы. Могут ли оба суждения с подобными предикатами быть одновременно истинными? Нет. Это опять-таки следует из закона противоречия. А могут ли они быть одновременно ложными? Вот тут-то и «зарыта собака». В отличие от первой пары они не могут быть и одновременно ложными. Ведь третьего здесь попросту нет, так как озеро либо глубокое, либо неглубокое. Одно из них непременно истинно. Эта закономерность, свойственная подобным суждениям, и нашла свое отражение в законе исключенного третьего.

Теперь нетрудно понять, какова сфера действия этого закона. Она тоже весьма широка. В общей форме можно сказать так: не всюду там, где действует закон противоречия, действует и закон исключенного третьего. Но всюду, где он проявляет свою силу, проявляется и закон противоречия.

Как и закон противоречия, закон исключенного третьего — результат обобщения практики применения суждений. Но если в законе противоречия выражаются их отношения по истинности, то в законе исключенного третьего — по ложности. Он действует в отношениях между противоречащими (контрадикторными) суждениями (А — О, Е — I).

Но он не действует во взаимоотношениях между противоположными (контрарными) суждениями (А — Е), хотя закон противоречия действует и здесь: они не могут быть вместе истинными, но могут быть одновременно ложными. Действие закона исключенного третьего обнаруживается и в сложных суждениях (например, в строгой дизъюнкции, когда составляющие ее суждения взаимно исключают друг друга, а следовательно, не могут быть вместе не только истинными, но и ложными).

Закон исключенного третьего проявляется также в умозаключениях и доказательстве. Например, он лежит в основе непосредственных умозаключений через превращение суждений и через отношение противоречащих (контрадикторных) суждений в логическом квадрате. Без его действия было бы невозможно косвенное доказательство. Устанавливая ложность какого-либо тезиса, мы тем самым доказываем истинность противоречащего ему тезиса, поскольку оба они не могут быть вместе ложными.

Требования закона исключенного третьего и их нарушения. На основе этого закона можно сформулировать определенные требования к мышлению. Чтобы понять их принципиальный смысл, вспомним историю с буридановым ослом. Как гласит легенда, он сдох с голоду, ибо так и не смог выбрать одну из двух совершенно одинаковых охапок сена. Перед человеком нередко тоже встает дилемма, но уже иная: выбирать не из одинаковых, а из взаимоотрицающих высказываний. Закон исключенного третьего как раз и предъявляет требование выбора — одного из двух — по принципу «или — или», tertium non datur (третьего не дано). Он означает, что при решении альтернативного вопроса нельзя уклоняться от определенного ответа; нельзя искать что-то промежуточное, среднее, третье.

С такого рода альтернативами человек сталкивается довольно часто. Еще в Древнем Риме родилась крылатая фраза: «Aut Caesar, aut nihil» (буквально «Или Цезарь, или ничто»), которую иногда употребляют в обобщенном смысле: «Все или ничего». Подобную интеллектуальную ситуацию гениально выразил У. Шекспир, вложив в уста Гамлета слова, ставшие тоже крылатыми: «Быть или не быть?» У А. Пушкина мы находим: «Она меня зовет: поеду или нет?» Ясно, что из этих вариантов приходится выбирать: ничего третьего нет.

И в современных условиях возникают альтернативы, требующие однозначного выбора. Вот лишь несколько примеров из газет: «Либо общими усилиями будет спасен весь мир, либо погибнет вся цивилизация»; «Или дальнейшее утверждение политической целесообразности, или утверждение закона в России».

Нарушение требования выбора проявляется в разных формах. Иногда сам вопрос сформулирован неальтернативно. Вспомним: «Перестал ли ты бить своего отца?» Как правильно ответить? Если «перестал», значит, бил. Если же «не перестал», значит, продолжаешь бить. Тут как раз возможно третье: «Я его не бил и не бью». Или на вопрос: «Любишь ли ты его?» нередко нельзя ответить по формуле «или — или». Ведь можно кого-то любить, можно презирать или ненавидеть, а можно просто проявлять безразличие или равнодушие.

Но если вопрос сформулирован правильно, то уклонение от определенного ответа на него, поиски чего-то третьего будут ошибкой. Она свойственна людям нерешительным, неуверенным в себе или просто беспринципным.

Значение закона исключенного третьего. Конечно, как и закон противоречия, этот закон не может точно указать, какое именно из двух противоречащих суждений истинно. Но его-значение состоит в том, что он устанавливает для нас вполне определенные интеллектуальные границы, в которых возможен поиск истины. Эта истина заключена в одном из двух отрицающих друг друга высказываний. За этими пределами искать ее не имеет смысла. Сам же выбор одного из суждений в качестве истинного обеспечивается средствами той или иной науки и практики.

Какое значение имеет закон исключенного третьего в юридическом отношении? Можно сказать, что именно здесь он празднует свой триумф. На принципе «или — или» основана, по существу, вся юридическая практика. Еще в афинском суде было установлено двойное голосование судей: первым определялась виновность или невиновность, а вторым — мера наказания. Этим достигалась большая точность в рассмотрении дел.

И в настоящее время суды постоянно сталкиваются с альтернативами. Так, в уголовном судопроизводстве — имело место событие преступления или не имело, находился на месте преступления подозреваемый или не находился, признает он себя виновным или не признает, виновен обвиняемый на самом деле или не виновен, правилен приговор суда или неправилен. Вспомним, что в соответствии со ст. 74 УПК РФ суд, прокурор, следователь, дознаватель «устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию …» Ничего третьего нет.

Аналогично и в гражданских делах. Например, если ответчик не признает своего отцовства, то суд может назначить судебно-медицинскую экспертизу, и эксперт либо исключает то, что ребенок мог родиться от данного человека, либо допускает такую возможность. Правда, подобное заключение используется в качестве доказательства лишь в совокупности с другими. Но само решение суда остается однозначным.

В законодательной практике решаются свои альтернативные вопросы. Так, на заседании Государственной Думы либо есть кворум, либо его нет, вопрос вносится в повестку дня или не вносится, то или иное решение принято или не принято. Вспомним электронное табло в зале заседаний депутатов, которое мы не раз наблюдали по телевидению и на котором всякий раз однозначно высвечивались результаты голосования: либо «решение принято», либо «решение не принято».

Следующая глава >>

6.3. Закон исключенного третьего Этот закон предъявляет более сильные требования к суждениям. Если закон противоречия утверждает, что два противоположных суждения не могут быть одновременно истинными, то закон исключенного третьего требует, чтобы одно из этих суждений

§ 4. Закон исключенного третьего Сущность закона: два противоречащих суждения об одном и том же предмете, взятом в одно и тоже время и в одном о том же отношении, не могут быть вместе истинными или ложными. Одно — необходимо истинно, а другое — ложно; третьего быть не может.

Закон исключенного третьего Закон непротиворечия действует по отношению ко всем не совместимым друг с другом суждениям. Он устанавливает, что одно из них необходимо ложно. Вопрос о втором суждении остается открытым: оно может быть истинным, но может быть и ложным.Закон

4.5. Закон исключенного третьего Рассматривая отношения между понятиями в первой главе (см. 1.5.), мы обращали внимание на отличие противоположных понятий (например, высокий человек и низкий человек) от противоречащих (например, высокий человек и невысокий человек).Суждения

3. Закон исключенного третьего С законом противоречия, в свою очередь, тесно связан закон исключенного третьего.Как установлено выше, закон противоречия гласит, что утверждение и отрицание одного и того же не могут быть вместе истинными: одно из них непременно ложно. Но

35. Закон исключенного третьего Закон исключенного третьего связан с противоречащими суждениями. Он означает, что может быть лишь два противоречащих друг другу суждения, третьего быть не может. Отсюда и пошло название данного закона.Если два суждения отрицают друг друга,

2. Закон тождества. Закон непротиворечия Закон тождества (a = a). Чтобы дать его характеристику, прежде необходимо понять, что же такое тождество вообще. В наиболее общем смысле под тождеством понимают равнозначность, одинаковость. При этом редко можно говорить об

Первый духовный закон успеха – это Закон Чистой Потенциальности Этот закон основан на том, что мы, по самой своей сущности, есть чистое сознание. Чистое сознание – это чистая потенциальность, это поле всех возможностей и бесконечных творческих способностей. Чистое

Глава первая Закон интеллектуальной эволюции человечества или закон трех стадий 2. Согласно моей основной доктрине, все наши умозрения, как индивидуальные, так и родовые должны неизбежно пройти, последовательно три различные теоретические стадии, которые смогут быть

Закон исключённого третьего Закон исключённого третьего очень похож на предыдущий закон. Звучит он так: Два противоречащих суждения не могут быть ложными. Этот закон обычно нарушают слабосведущие в предмете беседы люди. Например. — Вы бы почитали что-нибудь, —

§ 25. Закон исключенного третьего Из закона противоречия и закона двойного отрицания само собою вытекает, что из двух противоречиво противоположных суждений одно необходимо истинно; что, следовательно, наряду с утверждением и отрицанием нет никакого третьего

Третьего Исключенного (Принцип) (Tiers Exclu, Principe Du -) В соответствии с принципом третьего исключенного, из двух взаимоисключающих суждений одно является истинным, а другое – ложным, а третьего не дано. Р или не-Р. Либо Бог – поливочный шланг, либо Бог – не поливочный шланг. Это

УДК 340.15

О ПРИМЕНЕНИИ ОСНОВНЫХ ЛОГИЧЕСКИХ ЗАКОНОВ И ПОСЛЕДСТВИЯХ ИХ НАРУШЕНИЯ В УГОЛОВНОПРОЦЕССУАЛЬНОЙ СУДЕБНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

© 2014 А.В. Самойлов1, Д.Е. Снегирева2

1канд. юрид. наук, доцент каф. уголовного права и процесса Курский государственный университет

2лаборант каф. уголовного процесса и криминалистики юридического факультета ЮЗГУ e-mail: sk46kur@mail. ru

Юго-Западный государственный университет

В статье на основе анализа основных логических законов, норм уголовнопроцессуального законодательства и судебной практики исследуются особенности применения законов логики в уголовно-процессуальной судебной деятельности и процессуальные последствия их нарушения судом.

Ключевые слова: логика, закон, уголовное судопроизводство, нарушение

Как справедливо утверждают ученые, законы логики не выдуманы, они объективны . Несмотря на то что сфера их применения чрезвычайно широка, а распространяются они на все виды мыслительной деятельности, в некоторых областях научных знаний и практики роль логики особенно значима, и ее трудно преувеличить, поскольку слишком высокой бывает «цена» логической ошибки. Это касается как юриспруденции в целом, так и судебной деятельности в частности.

Юридическое мышление — «определенный вид профессионального мышления, это известная область мышления человека, которая не ограничивается строгими рамками и которая определена в первую очередь своим предметом, то есть правом» . Судебная деятельность как «специфический вид

юридической деятельности, содержание которой составляет регулирование общественных отношений путем отправления правосудия» , также является прежде всего мыслительной.

Судья, разрешая дело по существу, руководствуется материальным и процессуальным законодательством, вместе с тем он обобщает и анализирует факты, оценивает их, делает выводы и принимает решение, то есть мыслит. Поэтому его познавательная деятельность одновременно подчинена и законам логики.

Чтобы установить истину и принять правильное решение, судья должен правильно рассуждать. Правильность мышления характеризует логический переход от одной мысли к другой, который обеспечивает получение истинного результата .

Истинность можно определить как характеристику содержания полученного знания, его совпадения, тождественности содержанию соответствующих предметов и их связей . Как полагает А.С. Старченко, логика «учит лишь тому, как следует связывать уже установленные, истинные понятия и суждения в процессе вывода, какие следует при этом соблюдать правила и условия, чтобы с необходимостью получить надлежащие результаты» . Таким

ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ

образом, можно утверждать, что в процессе правоприменительной деятельности логика помогает судье «делать правильные выводы из уже готовых посылок» .

Но роль логики в судебном правоприменении не ограничивается только обеспечением формальной логической правильности принимаемых решений. Она позволяет определять качество самого предмета судебного рассмотрения.

При этом особо важна выработка средств логического контроля за утверждениями участников юридического спора, оценки истинности получаемой информации, ее совместимости с уже имеющейся. Отсюда своеобразное положение логики в отправлении правосудия, выступающей в роли определителя качества юридических положений, выводов и решений, а в отдельных случаях и самого юридического факта .

Для установления юридического факта требуется не просто его обнаружить, но познать его — дать понятие, отнести к определенному виду явлений, квалифицировать. Только после этого факт приобретает юридическую значимость. Так, реальный факт умышленного лишения жизни другого человека оценивается в юридическом значении как преступление (убийство) только в результате познавательной доказательственной деятельности по установлению события преступления, определению состава преступления, в том числе виновности конкретного лица в совершении убийства.

В связи с особой значимостью логики в осуществлении судом правоприменительной деятельности, в юридической науке определяется судебная логика как «прикладной вид знаний, рассматривающий применение общей логики в конкретной специфической сфере — судебном правоприменении» .

В структуре судебной логики особо выделяются основные логические законы мышления: тождества, противоречия (непротиворечия), исключенного третьего и достаточного основания. Неуклонное их соблюдение обеспечивает определенность, непротиворечивость, последовательность и обоснованность суждений и выводов суда. Очевидно, что судебная деятельность требует соблюдения законов логики, что придает им исключительную актуальность, делает фактором, имеющим юридическую значимость .

Судебная правоприменительная деятельность, будучи по своей форме процедурной, осуществляется в определенном порядке, регламентированном законодательством. Процедурным является, в частности, уголовно-процессуальное законодательство. В нем заложены определенные требования основных логических законов, последовательность, объем, характер и условия выполнения действий, что в максимальной степени призвано обеспечить истинность выводов. Устанавливая юридическую судебную процедуру, законодатель предусматривает процессуальную обязательность для суда следовать заложенным в ней требованиям логических законов.

Проанализируем требования логических законов применительно к закреплению их в конкретных процессуальных нормах права.

Итак, закон тождества предусматривает требование об определенности и однозначности мыслей: объем и содержание мысли о каком-либо предмете должны быть строго определены и оставаться постоянными в процессе рассуждения о нем. Рассуждая о чем-либо, необходимо уточнить объем и содержание используемых понятий и в процессе рассуждения и вывода строго придерживаться установленных изначально параметров. Выполнение этого требования гарантирует точность, определенность, недвусмысленность рассуждений.

В силу особой важности этого логического закона в сфере уголовного судопроизводства необходимость соблюдения его требований закреплена в ряде норм уголовно-процессуального законодательства. Так, в статье 252 УПК РФ

Auditorium: электронный научный журнал Курского государственного университета. 2014. № 4

Самойлов А. В., Снегирева Д. Е. О применении основных логических законов и последствиях их нарушения в уголовно-процессуальной дятельности

предусмотрено, что судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению. Объем предъявленного обвинения должен оставаться неизменным на всем протяжении судебного разбирательства, и суд при рассмотрении уголовного дела не может выйти за его пределы. При этом законодательством (ст.171 УПК РФ) четко определены параметры, которым должно соответствовать предъявленное обвинение.

Несоблюдение закона тождества приводит к двусмысленности, неясности мысли, что особенно недопустимо в судебной правоприменительной деятельности. Неслучайно в некоторых нормах законодательства указывается на недопустимость вынесения судом неясных решений: в частности, по смыслу закона (ч. 2 ст. 345 УПК РФ) вердикт суда присяжных должен быть ясным и непротиворечивым.

Логический закон непротиворечия гласит, что два несовместимых друг с другом суждения не могут быть одновременно истинными — по крайней мере, одно из них необходимо ложно. Знание этого закона позволяет судье сделать свое мышление непротиворечивым, а также уметь вскрывать и устранять встречающиеся логические противоречия со стороны других участников уголовного процесса.

Необходимость соблюдения в уголовном судопроизводстве этого логического закона также предусмотрена уголовно-процессуальным законодательством, по смыслу которого, как уже отмечалось, вердикт суда присяжных, а также приговор суда должны быть непротиворечивыми.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Статья 389.16 УПК РФ в числе условий, при которых приговор признается не соответствующим фактическим обстоятельствам дела, выделяет те, которые непосредственно связаны с законом непротиворечия:

• в приговоре не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни из этих доказательств и отверг другие;

• выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности осужденного или оправданного, на правильность применения уголовного закона или на определение меры наказания.

Не менее важным для правильного рассмотрения судом уголовных дел и вынесения им законного решения является также логический закон исключенного третьего. Сущность его в том, что два противоречащих суждения об одном и том же предмете, взятом в одно и тоже время и в одном о том же отношении, не могут быть вместе истинными или ложными: одно — необходимо истинно, а другое — ложно; третьего быть не может.

Этот логический закон требует ясных, определенных ответов, указывая на невозможность отвечать на один и тот же вопрос в одном и том же смысле и «да», и «нет», на невозможность искать нечто среднее между утверждением чего-либо и отрицанием того же самого: факт либо установлен, либо не установлен; обвиняемый либо виновен, либо не виновен.

И наконец, логический закон достаточного основания, провозглашающий очень важный для юриспруденции постулат: всякая мысль может быть признана истинной только тогда, когда она имеет достаточное основание, всякая мысль должна быть обоснована.

Этот закон требует обоснованности всякого положения, но он не может указать, каким должно быть конкретное содержание данного основания. Это определяется содержанием соответствующей отрасли знания. Каждая наука и сфера деятельности, в том числе юриспруденция, располагает своими средствами для этого.

ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ

Неслучайно ряд статей уголовно-процессуального законодательства закрепляют требования данного логического закона.

Так, статья 140 УПК РФ в качестве основания для возбуждения уголовного дела определяет наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления.

Статья 171 УПК РФ, определяя порядок привлечения в качестве обвиняемого, предусматривает для этого обязательно наличие достаточных доказательств, дающих основания для обвинения лица в совершении преступления.

Согласно статье 88 УПК РФ, каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности — достаточности для разрешения уголовного дела.

Статья 297 УПК РФ провозглашает, что приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым. Приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении уголовного закона. Необоснованность приговора может послужить основанием для отмены или изменения приговора.

Таким образом, как совершенно справедливо утверждает Г.А. Левицкий, «успешность судебной деятельности находится в прямой зависимости от знания и соблюдения законов логики» . Вынесение судом законного и обоснованного судебного решения является примером практического триумфа в уголовном судопроизводстве всех четырех основных логических законов.

Нарушение в судебной правоприменительной деятельности установленных процессуальных требований и логических законов ведет к судебным ошибкам. Понятие судебных ошибок и диапазон их причин определяется учеными неоднозначно. Например, широко предлагает рассматривать понятие судебной ошибки

Н.А. Колоколов: «Судебная ошибка подавляющим большинством теоретиков и практиков понимается слишком узко, обычно не более чем ошибка конкретного судебного состава в сборе и оценке доказательства, в применении норм материального и процессуального права. Предложенная наукой модель «судебной ошибки” все еще весьма далека от совершенства, а природа судебных ошибок в современных условиях практически не изучена» .

Определяют процессуальные, гносеологические и организационно-тактические ошибки, а также такие причины судебных ошибок, как недостаточный профессионализм судьи; морально-нравственные и иные стереотипы, лишающие судью объективности; корпоративная этика судей .

Представляется более правильным говорить о классификации судебных ошибок, лишь исходя из их деления на процессуальные и гносеологические (логические), да и то условно, поскольку таким ошибкам присущи свойства взаимопорождаемости, что не всегда позволяет строго определить действительный характер ошибки . Заложенное в конкретных нормах уголовно-процессуального законодательства требование соблюдения положений логических законов предполагает недопустимость их нарушения как с процедурной (процессуальной), так и с содержательной (логической) точки зрения, в связи с чем ошибка логического характера может повлечь ошибку процессуальную и наоборот. В итоге может быть образован комплекс связанных друг с другом ошибок.

Конечно, нельзя полностью отождествлять процессуальные судебные ошибки с логическими ошибками, допущенными судом в построении связей между явлениями и фактами. От этого предостерегал и Л.Е. Владимиров: «Доказывание есть логический процесс; следовательно, учение об ошибках в этом процессе относится к логике, и мы бы вторглись в область последней, если бы вздумали излагать полное учение о логических ошибках… Поэтому мы здесь не будем рассматривать причин судебных

Auditorium: электронный научный журнал Курского государственного университета. 2014. № 4

Самойлов А. В., Снегирева Д. Е. О применении основных логических законов и последствиях их нарушения в уголовно-процессуальной дятельности

ошибок — интеллектуальных и моральных. Какие процессуальные ошибки делаются сторонами в доказывании на суде — вот наш предмет» .

Для нас также представляют научно-практический интерес те судебные процессуальные ошибки, которые являются результатом нарушения законов логики и влекут за собой негативные юридические последствия (отмену или изменение вынесенного судебного решения).

Такие серьезные в юридическом плане последствия влекут допущенные судом логические ошибки, если они связаны с нарушением соответствующих процессуальных норм права.

Проведенный анализ судебной практики Верховного суда РФ дает тому подтверждение.

Так, Верховный суд РФ признал неясным вердикт присяжных, поскольку в соответствии с ним признано доказанным, что С.,Б. и М. совершили инкриминируемые им деяния, в том числе похитили из кармана убитого денежные средства (ответы на вопросы 2, 7, 12), но при этом согласно ответам на вопросы № 3, 8, 13 присяжными признано недоказанным, что указанные в ответах на вопросы № 2, 7, 12 действия совершены осужденными с целью хищения имущества потерпевшего М., а согласно ответам на вопросы 4, 9, 14 признано доказанным, что указанные в ответах на вопросы № 2, 7, 12 действия совершены осужденными из личных неприязненных отношений к М.

Таким образом, согласно вердикту признано доказанным, что С., Б. и М. похитили денежные средства, но без цели хищения. В данном случае судом присяжных было допущено нарушение логического закона тождества, поскольку хищение не может быть совершено без цели хищения.

Учитывая это, Верховный суд вердикт суда присяжных признал неясным и потому не соответствующим требованиям ч. 2 ст. 345 УПК РФ и вынесенный на основании него приговор областного суда отменил .

В другом случае, Верховный суд РФ отменил приговор областного суда с участием присяжных в связи с тем, что в вердикте содержались явные противоречия: как в вопросе № 1 о доказанности события, поставленного в отношении Ж. — абзацы 4, 5, 6, так и в вопросе № 5 о доказанности события, поставленного в отношении М. -абзацы 2, 3, 4, содержатся аналогичные фактические обстоятельства в части оказания посредничества при даче взятки следователю Т. и самой передачи следователю части обещанного денежного вознаграждения в размере … рублей за прекращение уголовного дела в отношении С.

Однако присяжными на вопрос № 1 был дан утвердительный ответ, а на вопрос № 5 — отрицательный ответ, то есть на вопросы о доказанности события преступлений, в которых приводились аналогичные фактические обстоятельства, присяжными были даны противоречивые ответы, что, соответственно, свидетельствует о

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

противоречивости вердикта. В данном случае был нарушен логический закон непротиворечия и при вынесении вердикта и приговора не было соблюдено требование статьи 345 УПК РФ.

В связи с этим приговор отменен и уголовное дело направлено на новое судебное разбирательство .

Верховный суд РФ усмотрел также в качестве основания для отмены приговора в отношении С., М., Б. наличие процессуальных решений, принятых в ходе расследования уголовного дела и содержащих взаимоисключающие выводы. Так, следователем были вынесены постановления о прекращении уголовного дела в отношении Б. и М. за отсутствием события преступления, поскольку, по выводам следователя, они не совершали убийства, а в отношении С. прекращено уголовное дело

ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ

за отсутствием события преступления (убийства группой лиц) в связи с тем, что он убийство совершил один, а не группой лиц — с Б. и М. Однако позднее следователь предъявил им новое обвинение, в том числе в совершении вышеупомянутого преступления (убийства группой лиц), при наличии неотмененных постановлений о прекращении уголовного дела. Наличие противоречащих друг другу выводов по факту одного убийства: Б. и М. не совершали это убийство и они совершили это убийство -свидетельствует о нарушении закона исключенного третьего.

Несмотря на то что неотмененные постановления о прекращении уголовного дела находились в противоречии с обвинительным заключением, что препятствовало рассмотрению уголовного дела судом первой инстанции, областной суд не усмотрел этого противоречия и вынес обвинительный приговор, который по вышеизложенным основаниям Верховный суд отменил .

Верховным судом РФ был изменен приговор суда в отношении А. в связи с тем, что при назначении ему наказания суд не учел все обстоятельства дела и сведения о личности виновного, в том числе признанные судом смягчающие обстоятельства, положительную характеристику А., отсутствие отягчающих обстоятельств, и назначил ему за это преступление чрезмерно суровое наказание .

На основании проведенного анализа можно сделать вывод, что необходимость соблюдения основных законов логики при осуществлении правосудия обусловливается не только их объективностью (т. е. объективной потребностью в их применении в силу познавательного, доказательственного характера судебной деятельности), но и нормативностью закрепления их требований в законодательстве, что придает им юридическую значимость и в соответствующих ситуациях позволяет расценивать логические ошибки, связанные с несоблюдением логических законов, как нарушение процессуальных норм права, которое влечет признание судебного решения незаконным и его отмену или изменение.

Однако такие серьезные юридические последствия влечет лишь существенное нарушение закона, которое не могло, но, безусловно, повлияло на исход дела, то есть на правильность его разрешения по существу: на выводы суда о доказанности обвинения, о юридической квалификации содеянного, о мере наказания и о правильности разрешения гражданского иска .

Изложенное свидетельствует о достаточно высокой юридической «цене» логических ошибок в плане наступления процессуальных последствий. Но при этом нельзя забывать и о гораздо более значимых с точки зрения общечеловеческих ценностей негативных последствиях, ведь зачастую «цена» логических ошибок в уголовном судопроизводстве — «искалеченные» судьбы и жизни конкретных людей.

Стоит признать, что нет никакой другой области общественной жизни, где нарушение законов логики, построение неправильных умозаключений, приведение ложных аргументов могут причинить столь существенный вред, как в области права . А в сфере уголовного судопроизводства его «цена» может быть непомерно высокой.

В связи с этим высокий профессионализм судей, базирующийся в том числе на знании основных правил и законов логики и практическом умении правильно их применять в судебной деятельности, является важнейшим условием для осуществления справедливого и законного правосудия, обеспечения защиты прав и законных интересов граждан в уголовном судопроизводстве.

Auditorium: электронный научный журнал Курского государственного университета. 2014. № 4

Самойлов А. В., Снегирева Д. Е. О применении основных логических законов и последствиях их нарушения в уголовно-процессуальной дятельности

Библиографический список

Апелляционное определение Верховного суда РФ от 30.07.2014 №46-АПУ14-26сп // СПС «КонсультантПлюс».

Бажанов А.В. О природе логической правильности // Вопросы логики. М.: Наука, 1965. 235 с.

Владимиров Л.Е. Учение об уголовных доказательствах. Тула: Автограф, 2000.

464 с.

Власенко Н.А., Власенко А.Н. Судебная власть и судебная деятельность в Российской Федерации. М.: РАП, 2005. 136 с.

Войшвилло Е.К. Предмет и значение логики. М.: Наука, 1960. 245 с.

Казгериева Э.В. Значение логики в судебной деятельности // Адвокатская практика. 2006. №1. С. 10-18.

Карякин Е.А. Феномен «судебной ошибки» в уголовно-процессуальной деятельности суда // Российская юстиция. 2011. № 2. С. 53-57

Кнапп В., Герлох А. Логика в правовом сознании: пер. с чешск. / под ред. и со вступ. ст. А.Б. Венгерова. М.: Прогресс, 1987. 312 с.

Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М.: Юридическая литература, 1972. 352 с.

Левицкий Г. А. Квалификация преступлений : Общие вопросы // Правоведение. 1962. № 1. С. 141-145.

Наумов А.В., Новиченко А.С. Законы логики при квалификации преступлений. М.: Юридическая литература, 1978. 104 с.

Практика применения Уголовно-процессуального кодекса Российской

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Федерации. Актуальные вопросы судебной практики, рекомендации судей Верховного Суда РФ по применению уголовно-процессуального законодательства на основе новейшей судебной практики. 6-е изд., пер. и доп. / под ред. В.М. Лебедева. М.: Юрайт, 2013. 546 с.

Старченко А.А. Логика в судебном исследовании. М.: Госюриздат, 1958. 226 с.

Тер-Акопов А.А. Юридическая логика. М.: Омега-Л, 2002. 256 с.

Трусов А.И. Основы теории судебных доказательств. М.: Юридическая литература, 1970. 123 с.